Будем откровенны: желание расстаться в большинстве случаев не бывает обоюдным. Мы не отправляемся как близкие друзья отметить его бокалом просекко, поблагодарив за то лучшее, что подарили друг другу. В реальности один из партнеров решает, что настало время каждому идти своей дорогой. Как правило, согласиться с этим у второй стороны получается не сразу.

Тот, кого оставляют, должен пройти все этапы психологического восстановления. Их последовательность условна, но, как правило, это отрицание, гнев, торг, депрессия и только потом — принятие ситуации и готовность шагнуть дальше. На одном из этапов может поджидать неожиданный и, как кажется, радостный сюрприз — бывший предлагает попробовать все сначала.

«Отныне все будет по-другому», — подбадривает внутренний голос, не позволяющий понять, почему человек, еще недавно решивший расстаться, меняет свои намерения.

Что вероятнее всего ожидает нас в реальности? Во многом это зависит от мотивов возвращения.

«Последние годы нашего брака трудно назвать счастливыми, но, когда мы разъехались, легче не стало, — признается Вадим. — Я буквально вычеркнул все, что напоминало мне о прежней жизни, даже перестал общаться с общими знакомыми. Однако ощущение внутренней пустоты усиливалось. В конце концов я понял, что не могу больше запрещать себе возвращаться мыслями в прошлое. Мы снова начали встречаться, но стало очевидно: между нами нет того притяжения, с которого отношения начинались. Решение расстаться во второй раз было не таким мучительным».

«Рационально мы хотим начать все сначала, но бессознательно нами управляет совсем иное желание, — объясняет юнгианский аналитик Лев Хегай. — Часто это происходит, если отношения воспринимались как тяжелый опыт и, расставшись, мы пытались поскорее вытеснить его из воспоминаний, однако с водой выплеснули и ребенка. Нам становится невыносимо оттого, что мы обесцениваем часть своей жизни и тем самым отрицаем себя. Поэтому мы возвращаемся не столько к партнеру, сколько к себе самому, к той части своей личности, у которой есть право и на разные чувства, и на ошибки».

Прожив с партнером еще какое-то время, мы понимаем, что решение уйти было верным. Возвращение оказывается лишь фазой прощания. Ведь для того, чтобы двинуться дальше, мы должны спокойно и осмысленно взглянуть в прошлое.

Чтобы пережить расставание, требуется время, и для каждого тут свой срок. Однако исследования показывают, что большинство из нас ищут нового партнера и завязывают отношения раньше чем через год, а некоторые сразу же уходят к тому, с кем встречались тайно. Метод «клин клином», как правило, плохо срабатывает. Если мы и готовы чем-то поделиться с партнером, то лишь ощущением пустоты, которую стремимся вытеснить. Надо ли говорить, что ни один самый любящий человек не спасет нас от нас самих?

Не дав себе труда честно пройти опыт переживания и принятия случившегося, мы переносим прежние проблемы в новые отношения. А следом оборачиваемся и смотрим на потерянную любовь в новом свете. Перебираем в памяти россыпь прекрасных моментов, которых не ценили. Нам кажется, что неудача с новым партнером помогла переосмыслить все то, что мы потеряли. На самом же деле мы пытаемся использовать привычные отношения как психологический костыль, поддерживающий нас в трудный период. И рискуем очень скоро вернуться к прежнему ощущению: рушится все, что мы пытаемся восстановить.

Часто причиной расставания оказывается желание переложить на партнера ответственность за собственное недовольство жизнью. Кажется, выйдя из отношений, мы волшебным образом ускользнем от проблем. Однако встреча с реальностью может лишь усугубить состояние внутренней потерянности. Тогда мы принимаем решение вернуться — не столько с готовностью взять на себя ответственность за кризис нашего союза, сколько пытаясь восстановить чувство защищенности.

«В нас просыпается рудиментарный страх, который мы привыкли называть необъяснимым, хотя, если разобраться, природа его вполне понятна, — напоминает Лев Хегай. — Каких бы завидных социальных высот мы ни достигли, структуры головного мозга напоминают о нашем происхождении от млекопитающих, настроенных эволюцией на выживание. Кризис расставания бессознательное интерпретирует как неминуемую угрозу благополучию, и вернуться к партнеру подталкивает внутренняя паника».

Первое время после расставания мы и правда находимся в состоянии эйфории. Подобно тому, как героиня Трумена Капоте Холли Голайтли считала, что, пока она завтракает у «Тиффани», ничего плохо в ее жизни не случится, так и мы возвращаем ощущение безопасности, оказываясь рядом с человеком, о котором знаем, как кажется, все. И даже ссоры и взаимные обвинения заранее известны.

Стоит ли говорить, что, если мы не разрешили собственных проблем, кризис в отношениях будет повторяться, приводя к бесконечной череде расставаний и возвращений.

«Я не думала, что семилетний сын будет так тяжело переживать наше с его отцом расставание, — говорит Марина. — Он замкнулся в себе, потерял интерес к занятиям хоккеем, которые раньше любил, а со встреч с папой возвращался в слезах. Нам было тяжело это видеть, и я предложила бывшему попробовать начать сначала. Сейчас мы по-прежнему живем в одном доме, отношения у нас ровные, но это не делает никого из нас счастливым».

«Такие решения запутывают ситуацию еще больше, рождая иллюзию, что у ребенка есть власть решать, остаются родители вместе или нет, — говорит гештальт-терапевт Наталья Арцыбашева. — Эта ответственность для детей непосильна».

«У взрослых свои потребности — в поддержке, сексе, принятии, общем интересном досуге. По большей части они не сводятся к выполнению только родительских функций, — считает гештальт-терапевт Мария Лекарева-Бозененкова. — Кроме того, иногда от детей подспудно ждут благодарности в той или иной форме — от хороших отметок до подчинения себя интересам семьи. Если остыл только один из партнеров, а второй мечтал о воссоединении, то возвращение ради детей заставляет второго чувствовать себя ненужным».

«Иногда фиаско в новых отношениях заставляет пересмотреть приоритеты и иначе взглянуть на достоинства прежнего партнера, — замечает Мария Лекарева-Бозенкова. — Муж-домосед из зануды станет надежной гаванью после мужчины-праздника и гулены. Муж-карьерист из равнодушного к семье превратится в человека, предоставляющего свободу общения с подругами и выбора хобби — на фоне ревнивца-домостроевца».

«Только в том случае, если мы дали себе труд и время пройти через кризис, многое переосмыслив, у нас появляется надежда начать все с чистого листа, — считает Наталья Арцыбашева. — Однако и тут важно быть готовым к неожиданным поворотам. В новом сценарии отношений партнеры могут поменяться местами. Оставленный, пройдя через расставание, обретает самостоятельность и вкус к большей, чем раньше, свободе, самореализации и независимости. Вернувшийся не очень к этому готов».

Чем более взвешенным и обдуманным было решение уйти, тем труднее нам дается решение вернуться — и тем меньше шансов, что, вернувшись, мы вновь начнем думать о том, чтобы оставить партнера. Воссоединение возможно только для достаточно зрелых людей, признающих, что оба совершили ошибки.

********************************************************************************

Запись на индивидуальную консультацию