Вы пишете, что главная причина наших неудач в отношениях – это «рана нелюбви», которая есть у каждого.

Джон Уэлвуд:  Cуть «раны нелюбви» – в отделении от своей собственной природы. Это ее духовный аспект. А психологически она выражается в нашем неверии в то, что мы заслуживаем любви. Рана нелюбви возникает, когда ребенок, изначально открытый миру, не встречает поддержки и понимания. Изначальная природа человека – это открытость. Все дети рождаются такими. Пока ребенок растет, ему нужны модели того, как на практике сохранить доверие к миру. Как он может оставаться любящим, добрым – и при этом остаться собой, сохранить свои границы. Он нуждается в моделях отношений, в том, чтобы его научили узнавать свои чувства, не бояться выражать их. Понятно, что родители, которых этому не научили, просто не могут этого дать своим детям. И тогда ребенок начинает замыкаться. Он чувствует, что не может просто быть собой, таким, какой он есть, – это не принимается. Так мы начинаем отдаляться и отделяться от самих себя ради того, чтобы стать полноправными членами семьи. Мы принимаем правила игры. Приспосабливаясь к семье и к обществу, мы теряем себя, конструируем ложное «Я».

А потом два таких «Я» встречаются и пытаются полюбить друг друга…

Дж. У.:  Вот именно! Большинство людей на самом деле не знает, что такое любовь. Они ищут принятие, поддержку, заботу, – но если в вашей жизни никто и никогда так вас не любил, то как вы можете этому научиться? За редким исключением нас окружают люди, которым все время как будто не хватает тепла и любви. Конечно, существуют компенсаторные механизмы – и тогда появляется культ молодости, красоты, богатства, независимости, успеха. Но в глубине вы найдете ту же самую «рану нелюбви».

Поэтому вы и стали психотерапевтом?

Дж. У.:  Я вырос в семье, в которой люди очень мало общались друг с другом. Я рос с ощущением собственной бессмысленности: мне казалось, что меня не видят, не слышат, что мир вокруг какой-то плоский. И поэтому в подростковом возрасте я увлекся философией – хотел выяснить, в чем смысл жизни! Я читал экзистенциалистов – они как раз много писали о бессмысленности жизни и о том, как с этим обходиться. Но и экзистенциалисты были слишком мрачными. Поэтому, когда я наткнулся на книгу Алана Уоттса «Психотерапия: Восток и Запад»*, я понял – вот оно! Вот то, что я искал. Проблема не во мне, не в жизни, не в социуме, а в эго. В том, что наше «Я» чувствует свою отделенность. В университете я выбрал психологию. Поехал в Чикаго, начал читать буддийские книги, которые выходили в то время, в особенности книги по дзен-буддизму. Моим преподавателем психологии стал Юджин Джендлин (Eugene Gendlin), он очень много говорил о чувствах и о телесных ощущениях**. Об осознании своих чувств: что вы чувствуете, как вы чувствуете, почему, как это может помочь вам развиваться. И это было страшно увлекательно. При этом у меня все равно оставался вопрос, на который я продолжаю отвечать до сих пор: каковы отношения между психологией и духовными традициями? Это моя страсть, мой основной интерес.

Судя по вашим книгам, вы много думали о любовных отношениях. А ведь считается, что они волнуют скорее женщин, чем мужчин…

Дж. У.:  Причина этого интереса та же – моя семья. В семье, где я вырос, практически не было отношений. И поэтому, когда в 27 лет я женился, а потом спустя всего три года развелся, я понял, что не знаю про отношения ровным счетом ничего! И увидел, что так происходит с большинством людей вокруг меня: мы просто женимся и становимся родителями в расчете на то, что это сработает само собой, – но это не работает! И еще я понял, что в современном мире у брака, чтобы он выжил, должна быть какая-то глубинная, если хотите – духовная цель. Брак больше не держится только на удовольствии, поиске защищенности или финансах. Нужно что-то еще.

Но разве мы не хотим просто

Дж. У.:  Дело в том, что очень мало людей выросли в семьях с легкими, любящими, открытыми отношениями и поэтому могут быть счастливы. Для большинства это мечта, к которой они не понимают, как приблизиться. Им предстоит учиться отношениям – тому, как они осознают свои чувства, как их выражают, чего ждут от партнера, что хотят отдавать и почему.

Можно ли научиться этому самим, без помощи психолога или духовного учителя?

Дж. У.:  Для начала нужно просто осознать наличие у себя «раны нелюбви». Без оценок, без осуждения себя или родителей – просто признать, что она есть. Признать эту отделенность от своей природы, признать эту потребность в безусловной любви. Затем нужно будет «подружиться» с этой раной. Позволить проявиться всем чувствам, которые с ней связаны, – печали, боли, злости, вине. И часто именно здесь нужна помощь специалиста – потому что мы боимся проявлять эти чувства, боимся не справиться с ними. Я даю моим клиентам такое упражнение: предлагаю лечь и почувствовать, где эта рана, где эти чувства проявляются в их теле. И представить, что они с добротой, теплом и любовью смотрят на эту рану, принимают ее, соглашаются с ней. Я предлагаю отнестись к ней с состраданием. Согласиться жить с ней какое-то время. И тогда она начнет уменьшаться.

Вы говорите, что любовные отношения могут стать для современных людей разновидностью духовного пути. Как именно?

Дж. У.:  Началом любого пути становится осознание того, что мы в чем-то нуждаемся – хотим найти, обрести то, чего у нас нет. Если наши отношения нас полностью удовлетворяют, то нам вряд ли это покажется интересным. Но если мы чувствуем какую-то нужду, мы можем превратить свои отношения в путь пробуждения. Ведь любое чувство – это открытость реальности. На мой взгляд, чтобы такая открытость стала возможной, необходимы три составляющие: духовная практика, психотерапия и работа с телом. И тогда человек становится духовным существом, полностью воплощенным, присутствующим в этом теле во всей его полноте. В этом я вижу будущее духовных практик – научить людей быть пробужденными здесь и сейчас, в их повседневной жизни, отношениях. Для большинства из нас отношения служат источником комфорта и безопасности. Но сегодня сохранить их очень трудно.

Почему сегодня, что изменилось?

Дж. У.:  Традиционно брак выполнял определенные социальные функции. А сегодня мы пытаемся основывать свой брак на чувствах. На тех самых чувствах, с которыми мы почти не знакомы и часто боимся встречаться. Кроме того, любое чувство изменчиво – это сама природа чувств. Существует прекрасный греческий миф: Эрос становится любовником Психеи и приходит к ней по ночам, но ставит условие, что она не будет пытаться увидеть его лицо при свете дня. И какое-то время все идет гладко, но затем Психея начинает проявлять любопытство и однажды внезапно зажигает свет, чтобы увидеть Эроса. Он улетает, и ей предстоит пройти ряд испытаний, чтобы снова соединиться с ним при свете дня. Этот миф указывает на ключевой конфликт западной цивилизации между сознанием – Психеей, и романтической любовью – Эросом. В этом смысле традиционный брак существовал во тьме, а в XX веке рост осознанности неожиданно высветил наши отношения. Теперь нам всем предстоит пройти ряд испытаний, прежде чем мы научимся любить друг друга осознанно при свете дня. Сегодня, если мы хотим сохранить живые, развивающиеся отношения, нам нужно найти новый смысл.

Как же это сделать?

Дж. У.:  Во-первых, мы должны захотеть встречи со своим партнером на каком-то более глубоком уровне. Пара должна быть готова честно ответить себе: «Почему и для чего мы вместе?» Хотим ли мы только получать удовольствие или хотим расти? И если мы хотим расти, то готовы ли мы превратить наши отношения в алхимический сосуд, в котором все, что не осознано, плотно замуровано внутри нас, может проявиться и трансформироваться? Гнев, боль, ревность, ненависть – все эти эмоции также должны быть помещены в сосуд, приняты и признаны. Это может быть болезненным, непривычным, вызывать конфликты – и к этому мы тоже должны быть готовы. Возможно, это огромное, невероятное предприятие подходит немногим парам. Но только так можно сохранить живые отношения. И однажды обнаружить: если мы можем полностью открыться партнеру, мы можем открыться вселенной.