Бросает в жар, давит в груди, а по телу — мурашки. При одной мысли о том, что может случиться — кружится голова. Мне страшно, я понимаю, что очень страшно — выносить эту жизнь, делать следующие шаги, встречаться с новым, пугающим и неизведанным…

Страх — это один из регуляторов поведения человека, а также чувство, которое позволяет нам заботиться о своей безопасности. И это хорошее и необходимое чувство, когда оно выполняет свою регуляторную функцию — то есть мы не переходим дорогу на красный свет и не едим то, что несъедобно и принесет вред.
Когда страх — больше враг, чем защитник
Но часто страх — это нечто большее, чем просто регулировка поведения, это некоторое паническое состояние, или состояние сильной тревоги, которое сковывает по рукам и ногам и скорее мешает жить. Мы сталкиваемся с ним, когда совершаем выборы в пользу чего-то нового.
Невротический страх всегда — в будущем, он в нашей фантазии

Ключевой момент, касающийся невротического страха — это то, что он всегда направлен в будущее, это всегда некоторая модель реальности в нашей голове. А если я умру? Или заболею? Мне не помогут? Я буду один? Эти вопросы всплывают в сознании и обращены в реальность, которой еще нет, которая пока не наступила.
Страх призван предотвратить что-то.
И это что-то, возможно, уже случалось с нами. Когда-то давно, в прошлом. Если спросить себя, чего я боюсь, то я не боюсь настоящего, я боюсь чего-то в будущем — а точнее, повторения ситуации, которая была в прошлом (или ее части, элемента). Именно этого состояния, этой боли, которую я пережил в прошлом, я боюсь пережить снова.
Я не могу бояться того, чего я никогда не видел и не знал. Этого просто нет в моем опыте. Я могу бояться лишь того, что я уже переживал.

А как же фантазии о тяжелых болезнях и смерти — спросите вы? Ведь мы этого ранее не переживали!
Да, безусловно. Но ведь мы боимся не самой смерти. Мы боимся умирания, боимся мучений, в которые можем попасть. Боимся, по сути, переживания боли.
И когда-то мы уже попадали в мучения. Возможно, это были такие мучения, которые можно было бы сравнить с мучениями умирающего. Когда-то давно, в детстве, в самом уязвимом детстве, где мы очень мало могли для себя сделать и уповали на защиту взрослых.
Именно тогда мы могли почувствовать настоящий, неподдельный страх и ужас надвигающегося конца и непрекращающихся мучений. Таких, которые длятся вечно. Потому что непонятно, когда придет мама и остановит их. Совсем неизвестно, что будет дальше, услышат ли, помогут ли, поддержат ли, уймут ли мою боль?..
Мы могли бояться тех мучений, которые неизвестно когда закончатся. Это самое страшное — не знать, когда боль прекратится.
Тогда мы могли быть в тотальном бессилии. Возможно, были связаны пеленками, а возможно, оставлены в больнице. В одиночестве, с неизвестными врачами, которые лазают в тело, которые не интересуются, как нам все это, страшно ли…

И самое ужасное, когда нет мамы. Или того, кто «за нас». Того, который стоит за нашей спиной, и всегда следит, чтобы нам не сделали ничего плохого. И спрашивает нас, интересуется нами, замечает.
И когда явной сильной опасности для нас в данный момент нет, а мы сталкиваемся с переживанием дикого страха и ужаса во взрослом возрасте — это всегда про прошлое. Это всегда про ту маленькую девочку или того маленького мальчика. Это всегда про бессилие и ужас перед неизбежным. Это всегда про недостаток защиты и поддержки. Самозащиты и самоподдержки. Это часто о наделении окружающей среды и окружающих людей сильной властью над самим собой и своей жизнью. Это про то, что собственной воли не хватает, собственной власти над собой не хватает. Это всегда про запрос: заметьте, поддержите, успокойте, помогите…
Невротический страх: как с ним обходиться
По сути все, описанное выше — является невротическим страхом, то есть таким, для которого нет явных конкретных причин в здесь и сейчас (не падает дом, не летит комета, не стреляют из оружия и т.д.). Невротический страх — это фантазии. И обычно, что мы с ними делаем? Мы можем замирать и думать, фантазировать. А потом переключаться на что-то другое, от невыносимости быть наедине с пугающей фантазией.
На самом деле, мы сами не развиваем свою фантазию, не детализируем ее. Например, страх заболеть раком. Мы можем представить себе некоторый ужасный образ, картинку, возможно даже размытую и нечеткую, и уже очень сильно испугаться, побежать делать анализ или, наоборот, спрятаться куда-то под одеяло.
Но стоит нам только детализировать свою фантазию… Как это все будет, как будем делать исследования, как узнаем, что больны, какая именно опухоль у нас будет? Где она будет расположена и как. Детализируя, мы можем заметить, что наш зашкаливающий страх немного изменяется, возможно, проявляются какие-то другие переживания. Ведь мы начинаем понимать, что все, что думаем, может быть и не так, и даже в том, что мы фантазируем можно жить и есть множество вариантов развития событий. Страх начинает приобретать какие-то обозримые формы, становиться не размытым и безграничным, а наоборот, адресным, понятным. Начинают вырисовываться идеи и способы, как себя обезопасить, какие меры принять.
С другой стороны, важно задуматься, что же приводит именно к этой фантазии?
К примеру, объективных причин заболеть раком нет. Нет диагноза, нет реальной болезни. Но в голове — она как бы уже есть. Откуда берется? Почему именно — рак, а не СПИД, к примеру…

И здесь можно исследовать те «корешки», из которых растут страхи. Это всегда какой-то прошлый опыт, который у нас есть. Какой он? Кто-то болел и умер на руках? И тогда мы можем находиться «в слиянии» с этим человеком и почему-то теперь «должны» также мучиться.
А, возможно, что-то похожее уже было с вами? Какой-то элемент как бы «раковой» болезни вы уже переживали?.. К примеру, вам могли что-то удалять, вырезать, вы могли лишиться какого-то органа.
А еще — такого рода страхи, болезней, какого-то зла, направленного на себя — это же очень аутоагрессивное действие. То есть я в своей фантазии реализую очень много агрессии и злости (а, может, и ненависти), направленной на себя самого. То есть, я почему-то хочу себя мучить, убивать, издеваться над собой. Про что это в моей жизни?
Почему мои органы должны быть обременены злокачественной опухолью. Почему они не могут быть здоровыми?
И если эти органы отвечают за какую-то сферу нашей жизни — к примеру, половая система — за сферу сексуальности, деторождения, дыхательные органы — за сферу дыхания как проявления жизни, права на жизнь в этом мире, возможность дышать этим воздухом, иметь свое место, претендовать на него. Система пищеварения — на возможность нами пользоваться, «поглощать», переваривать то, что нам необходимо и избавляться, отвергать ненужное.
Не является ли столь агрессивная фантазия о болезни — проявлением самоотвержения, ненависти к себе или к какому-то конкретному органу или системе, который почему-то не должен жить?.. Почему не должны жить мои легкие? Почему я не должна дышать?.. Есть ли место мне в этом мире?.. Даю ли я себе право на эту жизнь? Почему не должна жить моя половая система, разрешаю ли я себе быть сексуальной, реализовывать свое возбуждение? Разрешаю ли я себе беременеть и рожать детей?..
Могу ли я поглощать то, что есть в этом мире — пищу, информацию, заботу, расслабляться, пользоваться всем этим, присваивать себе что-то? Переваривать, отвергать? А что-то совсем — выбрасывать? Возможно, я не имею на это права? Или я не заслужил, я недостаточно сделал, чтобы «покушать»? А, может, я проглотил что-то и мне уже нельзя отказаться, нельзя выплюнуть? Сколько и чего я буду должен за то, что меня «накормили»?..
Чтобы начать контактировать с невротическим страхом, начать с ним иметь дело — важно его «распаковывать». Те его «слои», которые психика прячет от нас, выдавая лишь смутный и ужасный образ «чего-то», одну-две картинки.
Невротический страх лишает нас свободы контактирования с потребностями. Ведь за этим ужасом может стоять много сложных переживаний — к примеру, вины или стыда, боли, унижения, от которых хочется отгородиться.

Но если они уже есть, если где-то они «сидят», остановлены и «запакованы», то они все время будут давать о себе знать — вот таким вот ужасом и такими фантазиями и фобиями.
В психотерапии, во время индивидуальной и групповой работы, есть возможность соприкоснуться с тем, что самостоятельно не удается видеть и осязать. Есть возможность рядом с другим, или группой других, «пощупать» свой страх и ужас и то, что за ним стоит, рассмотреть все «слои пирога», поисследовать их природу, их корни, где, как и когда они зародились.
И в конечном итоге сделать страх более реальным, а значит — сфокусированным, адресным, осознанным. Сделать его своим ресурсом и настоящей защитой.

*********************************************************************************

 Запись на консультацию