Внутренний ребёнок. Разрешение на жизнь

@Мария Горшкова https://www.b17.ru/article/vnutrennij_rebyonok_razreshenie_na_zhizn/

«Я никогда не чувствовала себя по-настоящему существующей, живой. Всегда казалась себе хуже других, какой-то ничтожной, жалкой. Каждый раз так странно было, когда обо мне говорили в третьем лице. Как будто я на самом деле есть, как будто я живая — такая, как все».

На мой осторожный вопрос о детстве Варя (имя изменено, разрешение на публикацию получено) преувеличенно бодрым голосом ответила, что родители были нормальные: кормили, одевали, обували. Она к ним претензий не имеет. Претензии у неё к себе. И очень большие. Она не то, что полюбить себя не может, а почувствовать, что она такая же, как все, и имеет такое же право на жизнь.

Я прошу девушку нарисовать семью животных. Это кошки. Злящийся папа-кот и испуганная грустная мама отвернулись от плачущего грязного котёнка, который сжался в комок.

«Меня всегда со всеми сравнивали, — сказала Варя, и крупные детские слёзы покатились из её глаз, — Пятёрка была хороша только в том случае, если у других оценки ниже. Что бы ни происходило, родители никогда не были на моей стороне. Любой чужой человек и его мнение были для них важнее меня. «Что люди скажут» и «Не хуже, чем у других» были полноправными членами нашей семьи».

Маленькой Варе казалось, что у родителей десятки разных масок: для работы, для друзей, для учителей, для продавцов в магазине. На людях они иногда обнимали дочку, трепали по волосам и даже изредка обращались ласковым голосом, но дома она как будто снова становилась пустым местом, переставала существовать для них. У родителей тут же находились более важные и неотложные дела.

И тогда девочка уходила в свой уголок, сворачивалась клубочком и баюкала себя, чтобы дать себе хоть какую-то поддержку, — единственным способом, которым умела. «Бедная ты, бедная», — приговаривала она, крепко обнимая себя дрожащими руками.

А ещё родители часто ссорились. Девочка была уверена, что виной этому она, и твёрдо решила умереть, чтобы родители были счастливы без неё, ну и немножко – в надежде, что они, так редко замечающие её живую, заметят хотя бы её смерть и даже поплачут о ней.

Варя говорит, что на самом деле родители причинили ей очень много боли, и она всю жизнь носит эту боль в себе, однако всегда запрещала себе обижаться на родителей.

Применяя приёмы эмоционально-образной терапии, я прошу девушку мысленно вернуть родителям тот вред, который они ей причинили.

Это страшный ураган – смерч, засасывающий в свою воронку всё живое. На языке бессознательного воронка означает тенденцию к уходу из жизни, решение «не жить». Каждый из родителей как будто вытягивает руку и собирает в кулак свою часть урагана. Они его хозяева и повелители. Это не означает, что родители желали своему ребёнку смерти, однако девочка не чувствовала себя любимой, желанной, не получила от родителей «благословения» на жизнь.

А следом за ураганом уходит чувство вины – толстый ошейник, который душил Варю. Девушка говорит, что мама протягивает его длинной веренице фигур, стоящей у неё за спиной, и они бережно передают его друг другу. Эта вереница – символ рода. Наше бессознательное помнит и хранит всё, что было задолго до нашего рождения, всё, чем жили наши предки. Зачастую мы оказываемся заложниками «ценностей» рода, например, таких, как глубинное чувство вины. Но в наших силах избавиться от него и прервать передачу этого токсичного наследства дальше.

Пользуясь приёмом, который придумал Н.Д. Линде, создатель эмоционально-образной терапии, я прошу Варю пожалеть котёнка — так же сильно, как она жалела себя в детстве. Девушка с удивлением замечает, что котёнок становится ещё более несчастным, взъерошенным, ложится и замирает в ожидании неминуемой смерти.

— Получается, ему не нужна жалость? — удивляется Варя.

— Да, ему нужна любовь. А жалость, в том числе жалость к себе, – это только суррогат любви, который, однако, нередко позволяет ребёнку выжить. В том случае, когда остро не хватает родительской любви. Сейчас мы можем сказать грязному котёнку: «Я не буду тебя больше жалеть. Я буду учиться тебя любить!». Прижать его к себе: «Ты моё сокровище, счастье моё, моя принцесса. Я благословляю тебя на жизнь! Ты самое прекрасное и ценное, что есть у меня!»

Из Вариных глаз полились слёзы, и одновременно она смеялась, обнимая своего Внутреннего ребёнка — котёнка, кружась и танцуя с ним. И вдруг остановилась, завороженно глядя перед собой: теперь она обнимала девочку в розовом бальном платье, прекрасную, как принцесса. Принцесса тоже обняла девушку за шею, и они соединились. Произошла мощная энергетизация: у Вари порозовели щёки, заблестели глаза, ей стало жарко.

С этого момента эмоциональное состояние Вари начало меняться. Девушка стала чувствовать себя живой и настоящей. Наша работа продолжалась, и в течение последующих двух месяцев полностью прекратились приступы астмы, от которых девушка постоянно страдала с пяти лет. Варя уже не выбирает – задохнуться или остаться жить. Она выбрала жизнь.