ДНО БЕСКОНЕЧНОГО КОЛОДЦА ИЛИ МУЧИТЕЛЬНЫЙ ПУТЬ НАРЦИССА
Ирина Млодик
Так хочется стать кем-то значительным, важным, запоминающимся! Хочется каждому, уверяю вас. Если уж не прославиться на весь мир и войти в анналы, то хотя бы иметь пусть небольшую, но уникальную черту. Ну, хоть как-то по-особенному готовить борщ, рассказывать анекдоты, или даже болеть. Психологическая особенность, присущая каждому, что поделаешь…
Люди делятся на тех, кто признает это в себе, и тех, кто по каким-то загадочным причинам пока не хочет признать. Ощущать себя неповторимым — это так «правильно» с психологической точки зрения. Но у некоторых из нас есть определенная предрасположенность к тому, чтобы считать себя не просто неповторимым, а уникальным в своем величии или своем ничтожестве. Внутри каждого из нас живет свой «нарцисс», только как он там живет, вот в чем вопрос. Нарциссические черты есть у каждого. Есть они и у тебя, дорогой читатель, и у меня… У всех. Просто выражены в разной степени. И в разной же степени мешают или помогают жить. Некоторые психоаналитики (например, Н. Мак-Вильямс) говорят о современной «эпидемии нарциссизма». На мой взгляд, они совершенно правы. Система воспитания, особенности менталитета, ценности общества — буквально все способствует тому, чтобы нарциссизм как психологическая особенность или даже как патологический характер расцветал и все глубже пускал корни.
Поскольку нарциссизм «передается по наследству», — нарциссический родитель очень часто «транслирует» модель поведения своему ребенку, — то мне кажется, пора осознать, что же наше поколение может оставить тем, кто пойдет за нами. В бытовом представлении нарциссом принято называть человека самовлюбленного, эгоистичного, зацикленного на себе. Почти все помнят из школьных уроков миф о Нарциссе, безвременно погибшем от безграничной любви к себе, и о женщине, наказавшей его, заставив умереть от самолюбования над чистыми водами ручья. В психологии мы больше говорим о нарциссических нарушениях или о нарциссическом характере, которые лишь отдаленно напоминают бытовое представление о юноше из древнегреческого мифа.
Итак, классические симптомы нарциссизма:
1. Ощущение внутренней пустоты
«Это вакуум, пустота, всегда свистящая в тебе, всегда холодящая спину. И что бы ты ни сделал, чего бы ни добился, все проваливается в эту черную дыру. Все время есть иллюзия того, что вот-вот дыра наполнится, конечно, не чередой мелких побед и никому не нужных малых достижений, а чем-то великим. Только грандиозная победа может заткнуть эту дыру навсегда! Вот поэтому я отказываюсь от малых побед: какой смысл, если они не приносят избавления, если не наполняют и не латают во мне дыры. Вот потому я жду большой победы, как спасения, как награды за мои мучения». Многие мои клиенты так и описывают свое состояние, как отсутствие дна. Все достижения, какими бы великими они ни были, быстро «уходят в песок», проваливаются в черную дыру. Ощущение пустоты невыносимо и требует немедленного заполнения чем угодно: впечатлениями, едой, алкоголем, приключениями, упорной работой. Пустота создает ощущение «сквозняка» внутри, сильной неустойчивости, отсутствия опоры, неуверенности. Наступает «невыносимая легкость бытия», которую очень хочется хоть чем-то утяжелить, желательно победами, но если нет сил на достижения, то хотя бы депрессией и тоской, которая не замедлит появиться. Всё родом из детства, в том числе и «нарциссическая дыра». Если когда-то нас любили за наши достижения, нашу функциональность, то не удивительно, что, когда мы вырастаем, у нас остается ощущение, будто нас будут любить только при условии, что мы станем «совершенной функцией». В функцию «ребенок» или «мой сын», «моя дочь» может входить все что угодно, но как правило туда входит выполнение совершенно определенных задач: делать уроки, получать «пятерки», убирать квартиру, поступать в соответствии с родительскими ожиданиями (часто противоречивыми).
Трудно вырастить ребенка, ни разу не отнесясь к нему как к функции. Но важно хотя бы иногда понимать и быть внимательными к тому, чем живет ваш маленький человек. Если хотя бы изредка интересоваться тем, что он представляет собой, что чувствует, о чем думает, тогда у вашего ребенка начинает формироваться нечто, что он будет ощущать как «Я». «Бездонности» нарциссической дыры способствует вечное недовольство родителей, которые почему-то боятся по-настоящему интересоваться ребенком или хотя бы просто радоваться тому, что он есть и тому, что он такой. В результате ребенка не покидает ощущение, что он все еще недостаточно хорош, а значит, его достижения и успехи ничего не значат. Из этого рождается следующий достаточно неприятный и вредный для личности симптом.
2. Оценивание и обесценивание
Человеку с нарциссическими нарушениями свойственно постоянно оценивать всех вокруг, сравнивать себе с другими. Ведь именно так поступали с ним родители. Они без конца оценивали его поступки и действия, а также сравнивали его с другими детьми, ставили ему в пример кого-то в надежде, что будущий нарцисс исправится и будет равняться на положительные примеры. В результате, первое, чего добились родители, — сделали своего ребенка вечно зависящим от внешней оценки, постоянно готовым выдать критическое замечание как в свой адрес, так и по отношению ко всему миру. В итоге нарцисс как правило недоволен собой и окружающим миром. Второе, — они не научили его искать себя, осознавать собственные особенности, и в соответствии с этим выбирать свою нишу для самореализации, а приучили к бесконечному сравниванию себя с кем-то, а поскольку критерии высоки, то сравнение, как правило, не в его пользу. Это неизбежно зарождало в ребенке скрытый конфликт: с одной стороны, ему хотелось ощущать себя уникальным и неповторимым, с другой, он быстро привык к сравнению, а значит, он — всего лишь «один из», и к тому же, как правило, не самый лучший. Часто родители совершенно ошибочно полагают, что «нарциссом» может стать только тот ребенок, которого много хвалят. Это, безусловно, заблуждение.
Хвалить вовсе не обязательно, достаточно оценивать и сравнивать, делая акцент главным образом на достижениях ребенка, а не на нем самом. Поскольку маленький нарцисс получил от своих родителей послание, что он всегда недостаточно хорош и успешен, то у него формируется такой механизм, как обесценивание. Все, что достигнуто тяжелым трудом или часто невероятными усилиями (он ведь стремится к совершенству, а совершенство просто не дается), все это признается только сегодня, а завтра уже ничего не значит. Пройдет всего несколько лет, и для уже повзрослевшего нарцисса успешно снятый фильм, гениальная книга, великолепная картина, нобелевская премия будут иметь значение только в момент признания, всего несколько минут или дней он будет считать себя достойным и успешным. «Назавтра» он снова начнет считать себя совершенно бездарным, ничего не умеющим, все начинающим с «белого листа». Перед ним снова встает трудно осознаваемая необходимость доказывать всему миру, что ты — гений и чего-то стоишь. И все потому, что за полученную «пятерку» хвалили сегодня, а затра уже разносили в пух и прах за случайно совершенную оплошность или недочет. Получалось, что хорошим ты можешь быть только временно, условно, за выполнение определенных функций и задач, а назавтра есть риск и даже неизбежность снова стать «плохим».
Нарцисс обесценивает не только свои достижения, но и свои качества, и самого себя. Он всегда не уверен в себе, компенсаторное ощущение собственной силы и непобедимости возникает у него лишь в периоды признания. Но по большей части он обессилен, депрессивен, тревожен. Поскольку такой человек все время обесценивает себя, свои достоинства и ресурсы, у него постоянно присутствует ощущение, что может случиться что-то, с чем он не справится, оно становится фоновым, поэтому «нарцисс» не любит перемен, не часто отваживается на что-то новое. Рискует же он лишь потому, что новое — это возможность заполнить внутреннюю пустоту. При этом ощущение тревоги может превышать порог переносимости и приводить к бессонице, двигательной расторможенности, появлению психосоматических симптомов или попыткам компенсировать тревогу через какие-либо зависимости (алкоголь, наркотики, трудоголия, шопоголия, переедание, активное участие в жизни других людей и т.д.).
Очень часто нарцисс пытается спастись от вездесущего обесценивания и всепроникающей пустоты тем, что стремится заполнить внутреннюю дыру машинами, квартирами, карьерами, статусом, деньгами, властью. Но его личная трагедия в том, что ему всегда мало, и чем больше способов и средств он уже перепробовал для затыкания дыры, тем меньше шансов у него остается. Вот потому страдания нарциссов, у которых «уже все есть», наиболее сильны и удушающи.
3. Маятник с большой амплитудой
Нарцисс в основном находится в двух полярных состояниях. Он то божественно прекрасен и всемогущ (в периоды признания его достижений), то он полный неудачник и ничтожество (в периоды его ошибок или непризнания). Именно так. Полярности не «хороший-плохой», а именно «божественно крут — полное ничтожество». И потому он часто легко и незаметно для самого себя и окружающих может оказаться в любом из этих состояний. «Тумблер» для переключения состояния всегда один: внешняя или внутренняя оценка, так или иначе связанная с внешним признанием или самопризнанием. Маятник, с одной стороны, делает жизнь нарцисса эмоционально яркой, насыщенной. От постоянной смены признаний и непризнаний он то погружается в глубины страданий, то взлетает в небеса эйфории. Но с другой стороны, чем больше амплитуда, тем сильнее истощение. Такие клиенты чаще пребывают в обессиливающей депрессии, поскольку в периоды редких эйфорий они активны и тратят много душевных и физических сил. А депрессия — зачастую единственный способ «заземлиться», накопить силы, оправдать собственное бездействие, за которым на самом деле стоит страх еще раз испытать разочарование от собственной неудачи. Важно понимать, что им действительно трудно решиться на что-то, настолько велик риск возможного тяжелого переживания собственной ничтожности. Чем старше они становятся, тем труднее дается им любое начинание, любая новая деятельность, поскольку им кажется, что они должны непременно справляться со всем, причем сразу и не просто на «пять», а недостижимо-безупречно. А поскольку сесть на велосипед в первый раз и сразу поехать, ни разу не упав и даже не вильнув рулем, невозможно, то ошибки неизбежны, они то и пугают желающих во что бы то ни стало быть «божественными» нарциссов. Поскольку такие люди сами себя видят через две узкие трубы «божественно» и «ничтожно», то и окружающий мир им кажется точно таким же. Им свойственны полярные суждения и оценки людей, явлений, событий. Они обычно либо идеализируют их, либо «опускают». Причем в неблизких отношениях с людьми идеализация сменяется обесцениванием последовательно: сначала человек возводится на пьедестал, а потом с него сбрасывается с оглушительным грохотом. В более близких контактах оба процесса могут присутствовать параллельно. Нарцисс часто неожиданно и точно попадает в болевую точку вполне обожаемого партнера своим обесценивающим уколом, от чего обычно партнер впадает в легкое или сильное (зависит от степени осознанности) замешательство и не знает, как быть с тем, что ему досталось. Он почти всегда пропускает сквозь свои границы болезненный укол, будучи не в состоянии на него хоть как-то отреагировать или защититься. В результате, даже самый терпеливый и слиятельный партнер, устав от бесконечных ранений, покидает нарцисса. Расставание или даже смерть партнера нарцисс воспринимает как отвержение, что только укрепляет его и без того взрощенное недоверие к любым эмоциональным контактам, и к близким отношениям особенно. Понятно, что это не может не отражаться на взаимоотношениях с близкими людьми.
4. Ускользание из отношений
Нарцисс страстно нуждается в близких, принимающих отношениях, тех, что ему так и не удалось выстроить с его собственными родителями. Он часто неудержимо стремится к слиянию в тайной и безуспешной надежде заиметь собственное «Я» через слияние с другим, при этом одновременно у него присутствует страх того, что его «Я» при слиянии будет поглощено другим и исчезнет. Он никогда не способен открыться до конца, довериться, и понятно почему: в детстве, когда он был так открыт и незащищен, его ранили осуждения и критика его родителей, его «Я» было субъективно уничтожено невниманием, игнорированием, унижением. Для него довериться — значит подвергнуть себя колоссальному риску, и потому нарцисс скорее ищет тех, кто может слиться с ним, он же всегда на страже собственных границ, и слияние с ним всегда иллюзорно. Истинная близость подразумевает Встречу двух глубоких и подлинных «Я», но «Я» нарцисса отчужденно от него самого, вместо него он ощущает лишь пустоту, и потому Встреча с ним невозможна. Партнер в отношениях догадывается о наличии подлинного «Я» нарцисса и ему очень хочется до него «добраться». Вот почему нарциссы так притягательны. Их партнеры «заинтригованы» невидимым, но где-то присутствующим «Я», и они старательно «отогревают» замерзшее сердце Кая в бесперспективной надежде на Встречу. Полагаю, что без психотерапии это редко кому удается. Если нарушения выражены, то отношения в результате становятся разрушительными для обоих. Партнер нарцисса, годами отдавая мегатонны любви, заботы, принятия, взамен получает редкие вспышки благодарности, нежности и признания вперемешку с постоянным обесцениванием и недовольством. От постоянной шрапнели несправедливых оценок и комментариев партнер начинает терять силы, угасать, болеть, стареть, устав от родительской роли по обеспечению безусловной любви и принятия. Но партнер никогда не сможет заменить нарциссу «хорошего» родителя, сколько бы лет ни ушло на безусловную любовь.
Отчаявшись получить всеобъемлющую любовь, которая так и не способна отогреть обледенелое сердце, ибо она не есть любовь материнская, нарцисс начинает искать хотя бы признания. Для этого ему не нужны близкие отношения, для этого нужны поклонники. Смена поклонников или поклонниц — это то, на чем, как правило, и останавливается нарцисс. В какой-то момент он готов поменять любовь на восхищение. Ему как бы становится «достаточно» поклонения. Его подлинное «Я» уже никого не интересует, до него никто не «докапывается», никто не «отогревает», просто восхищается и все. Важно лишь, чтобы поклонников всегда было достаточно, но если они начинают пропадать, то он готов быть с любым, кто восхищается, вне зависимости от того, чем за это ему приходится платить.
Все, о чем я пишу, в сущности лишь платоновское «воспоминание об идеях», поскольку все это уже описано тысячи лет назад в том самом мифе о Нарциссе в пересказе Овидия, на которого ссылается, например, Паскаль Киньяр: «К шестнадцати годам Нарцисс стал так красив, что не только молодые девушки, не только юноши, но и нимфы вожделели к нему, особенно та, что звалась Эхо. Но он отвергал их всех. И девушкам, и юношам, и нимфам он предпочитал лесную охоту на оленей. Нимфа Эхо страдала от безответной любви. Любовь эта была столь сильна, что Эхо стала повторять все слова, что говорил ее возлюбленный. Пораженный Нарцисс оглядывался, не понимая, откуда исходит этот голос. — Соеamus! (Соединимся!) — крикнул он однажды таинственному бестелесному голосу, который преследовал его. И таинственный голос ответил: — Соеamus! (Сольемся в объятии!) Очарованная произнесенным словом, нимфа Эхо внезапно выбежала из чащи. Она бросается к Нарциссу. Она обнимает его. Но он тотчас бежит прочь. Отвергнутая Эхо возвращается в чащу. Мучимая стыдом, она худеет и тает. Вскоре от влюбленной нимфы остаются лишь кости да голос. Кости превращаются в скалы. И тогда от нее остается лишь жалобный голос». (Секс и страх: Эссе: Пер. с фр. — М.: Текст, 2000, с. 130-140) Впоследствии Афродита — женщина, возмутившаяся тем, как много и часто ранит Нарцисс окружающих его прекрасных нимф, наказывает, в общем-то, и без того совершенно несчастного юношу, неспособного к глубоким и зрелым отношениям, заманивая его возможностью узреть собственное «Я» в отражении ручья: «Нагнулся Нарцисс к ручью, опершись руками на камень, выступавший из воды, и отразился в ручье весь, во всей своей красе. Тут-то постигла его кара Афродиты. В изумлении смотрит он на свое отражение в воде, и сильная любовь овладевает им. Полными любви глазами он смотрит на свое изображение в воде, оно манит его, зовет, простирает к нему руки. Наклоняется Нарцисс к зеркалу вод, чтобы поцеловать свое отражение, но целует только студеную, прозрачную воду ручья. Все забыл Нарцисс: он не уходит от ручья; не отрываясь любуется самим собой. Он не ест, не пьет, не спит. Наконец, полный отчаяния, восклицает Нарцисс, простирая руки к своему отражению: — О, кто страдал так жестоко! Нас разделяют не горы, не моря, а только полоска воды, и все же не можем быть с тобой вместе. Выйди же из ручья!». (Н. Кун «Легенды и мифы древней Греции М.: АСТ, Полигон, 2004 г.)
Так отчаявшийся Нарцисс осознает свою обреченность на вечное страдание вследствие отчужденности от собственного «Я», на вечное желание с ним соединиться, вобрать, стать одним целым, стать собой. Вода как символ в юнгианской психологии означает психику, душу, и потому, глядя в воды ручья, юноша желает только одного: смотреть внутрь себя, в тщетной надежде себя обнаружить и присвоить. Становится понятным, что взгляд на мифологического Нарцисса лишь как на самовлюбленного героя слишком упрощен и не отражает глубины нарушений и страданий легендарного юноши, впрочем, как и бытовой взгляд на современных нарциссов как на просто заносчивых и эгоистичных людей. Наша задача понять основу и глубину их страданий и обозначить пути помощи.
Трагедия нарцисса заключается в невозможности узнать и присвоить свое подлинное «Я» (или сильной затрудненности этого процесса). Отсоединенное от него самого «Я» создает ощущение пустоты и отсутствия опоры, что рождает в нарциссе базовую неуверенность и тревогу. Он вынужден опираться на оценки внешнего мира, а они все время противоречивы и постоянно сменяют друг друга. Из этих оценок он стремится слепить свой образ, но он распадается из-за их непоследовательности и тотальной субъективности. Потому он никогда до конца не уверен в себе, не знает, что он может, что представляет собой и имеет ли «право жить с гордо поднятой головой». Краткая радость нарцисса: победа, триумф, достижение, получение признания. В эти моменты он понимает, что он не просто имеет «право жить», а всесилен, особенно умен, прекрасен, проницателен, что сотворил нечто, что теперь позволит ему до конца жизни ощущать себя не просто хорошим, а великим. Радость сильна, но недолга, от нескольких минут до нескольких недель. Затем — сокрушительный обвал и снова сосущая пустота внутри.
Основная боль: сильное, постоянное и глубокое страдание от несовершенства мира — от неточностей, изъянов, оплошности, воинствующей глупости, неэстетичности, вульгарности, пошлости, той простоты, что хуже воровства. Гнетущее ощущение бессилия от невозможности создать собственный «правильный и справедливый» мир. Ускользание окончательности, трудность в завершении чего-либо, невероятные усилия по начинанию чего-либо, страх перемен.
Часто испытываемые чувства
1. Стыд — как тотальное ощущение собственной плохости, ненужности, никчемности, неценности. «Внутренний критик» нарцисса постоянно на страже, от его критикующего взора не скроется ни одно движение души, ни одно дело, действие, поступок. За бездействие, кстати, также следует строгое осуждение от этого никогда не дремлющего внутреннего персонажа. «Обвинитель» внутри нарцисса давно завладел практически всем внутренним пространством и вершит свой строгий суд в нарушение всех юридических норм (то есть в обход внутреннего судьи и адвоката). Когда-то таким обвинителем был кто-то из родителей нарцисса, теперь он отлично справляется и без посторонней помощи, теперь его внутренний критик — надежный и вечный генератор стыда. Нарцисс привык вытеснять стыд на задворки своего сознания, ибо он непереносим, поскольку присутствует постоянно, это даже не фон, а постоянная фигура, сквозь которую он смотрит на мир. Встреча с психотерапевтом или консультирующим психологом — это неминуемая встреча с собственным стыдом, вот поэтому нарциссы часто долгие годы обходят наши кабинеты стороной, а если и оказываются в них, то волокут перед собой грандиозный щит из своего стыда и злости, защищающих их от ужаса «разоблачения».
2. Вина — тоже постоянно живущее в нарциссе чувство. Причем для него характерно все три вида вины.
— Вина реальная будет его преследовать после того, как его критикующие оценки достигнут ушей его близких и он столкнется с их не всегда принимающей эти оценки реакцией.
— Вина невротическая у него присутствует по жизни, поскольку он так и не стал полностью соответствовать ожиданиям своих родителей, да и своим собственным.
— Вина онтологическая также всегда будет в фоне, поскольку, от невозможности соединиться со своим подлинным «Я» нарцисс, скорее всего, не сможет стать тем, кем он мог бы стать, а значит, никогда не сможет «довоплотиться». За всю свою жизнь он может так и не узнать, кто же он такой и кем ему следует быть по своей природе, чем заниматься. Что неудивительно, поскольку его родители видели в нем лишь функцию приложения своих родительских ожиданий, видений, потребностей. Как известно, вина, постоянно носимая в себе, часто призывает к высвобождению, поэтому нарциссы, уставая от постоянного самообвинения, постоянно сваливаются в обвинение других людей. Они переносят обвинение вовне, принуждая своего внутреннего критика отвлечься от нападок на себя самого и заняться окружающим миром. К счастью и горю нарцисса окружающий мир чудовищно несовершенен и потому в нем всегда есть то, на что можно направить обвинения и критику.
3. Тревога — постоянный спутник нарциссов, что также не удивительно. Отсутствие опоры внутри, сравнение себя с другими, постоянная готовность к критике, невозможность окончательно присвоить себе свои достоинства, ресурсы, прежние достижения, опыт, делают нарцисса неуверенным и тревожным. Он всегда в ожидании провала, в предчувствии ситуации, с которой он якобы не сможет справиться. Два злобных карлика по Дж. Холлису — Страх и Бездействие — каждое утро ждут его у изголовья кровати и «пожирают его заживо».
4. Страх встречи с непредсказуемым и неидеальным часто парализует нарцисса на месяцы и даже годы, заставляя его оставаться в том, в чем он есть: на плохой работе, в неудобной квартире, с «неподходящей» женой. Страх ошибиться часто делает выбор невозможным, а страх оказаться некомпетентным удерживает от развития и перемен. То самое отсутствие дна, про которое мы говорили с самого начала, приводит к тому, что ничего не может быть присвоенным. Если бы в корзинке было дно, то, складывая туда яблоки, ее вскоре можно было бы наполнить. И полная яблок корзинка стала бы очевидностью, против которой трудно было бы возражать. Но поскольку родители нарцисса давали ему понять, что прежние заслуги всегда не в счет, а за каждый промах нужно расплачиваться стыдом и раскаянием, то у взрослого нарцисса внутри создана странная конструкция: все, что касается достижений и заслуг, у него легко и достаточно быстро проваливается в дыру, а любые промахи, неудачи, ошибки прочно застревают внутри, как бы облепляя собою стенки душевного колодца, долго помнятся, мучают, заставляют стыдиться и виноватиться. Невозможность опираться на свои ресурсы и достижения приводит к тому, что нарцисс почти все время находится в тревожном поиске внешнего носителя незыблемых достижений: кумиров, идолов, самых крупных и признанных специалистов, учителей, вождей, гуру и т.д. Для некоторых из них самому стать великим гуру — один из способов гиперкомпенсации по преодолению страха разоблачения собственной «ничтожности».
Основной страх нарцисса — столкнуться со своей незначительностью, ненужностью. Страх быть незамеченным или ничтожным у него даже сильнее, чем страх отвержения. Ругающая мама — это больно, обидно, но привычно, а вот игнорирование, послание о собственной незначительности — это по-настоящему страшно. Нарцисс согласен быть виноватым, но сделать так, чтобы он почувствовал себя ничтожным (а для этого много ему и не надо, он втайне всегда готов к этому), — прилюдно его разоблачить, раздеть и выставить напоказ. Потому что все его защиты работают на то, чтобы он смог избегать ощущения внутренней дыры и собственного якобы ничтожества.
Страх нарцисс переживает двумя способами: либо осуществляет нападение на обидчика, обвиняя его во всех мыслимых и немыслимых грехах, либо уходит в депрессию, часто сопровождаемую какой-нибудь психосоматической болезнью, поскольку уход и забота во время болезни помогают заодно залечить и его душевные раны.
Психологическая помощь при нарциссических нарушениях.
Совершенно понятно, что нарцисса могут «подлечить» только длительные и гармоничные отношения. Вот почему быстрая помощь при нарциссических нарушениях практически невозможна. Можно оказать поддержку, и человек выйдет из депрессии, можно поработать с его виной и тревогой. Но для того, чтобы изменения были долговременными и устойчивыми, требуются месяцы и годы работы. Ведь задача предстоит немалая — обнаружить и присвоить собственное «Я», пройдя через сильнейший фоновый стыд, через неоднократное желание все обесценить и бросить.
«Ощущение собственного ничтожества — невыносимо, оно разъедает остатки самоуважения, оно подъедает крупицы смысла, оно грозит мне великим Отвержением, и тогда хочется только одного — самому отвергнуть всех на свете, вообще отвергнуть этот мир, отказаться от него, выбросить в форточку и задернуть шторы. Остаться в темноте и тишине и услышать стук собственного сердца, и понять, что жив. Жив без них всех. Понять, что сердцу не важно — плохой я или хороший, оно продолжает биться, оно меня не покидает, я для него всегда есть».
Практикующие психотерапевты говорят о том, что при работе с клиентами, имеющих нарциссические нарушения, требуются особые качества и навыки: — совершенно необходимо предварительно проработать собственные нарциссические явления и механизмы, для того чтобы выдерживать нарциссические провокации клиента и не вступать в автоматическую конкуренцию с ним, не «гнобить» его своей терапевтической властью;
— важно иметь сформированное и осознанное «Я», иначе Встреча с Другим, чье «Я» пока весьма отчужденно будет совершенно невозможна;
— требуется устойчивость, уверенность и способность переносить агрессию и обесценивание клиента, которые непременно последуют;
— важно в принципе уметь выстраивать, удерживать и развивать близкие и долговременные отношения;
— важно уметь не торопить и не торопиться, разобравшись с собственным стремлением к психотерапевтической грандиозности;
— следует быть готовым к тому, что клиент внезапно бросит терапию с репликой: «Мне ничего не помогает» или «Вы не способны мне помочь»,
— важно уметь завершать терапию, а не бросать ее. Для этого требуется строгие на этот счет контрактные условия и умение терапевта доносить до клиента важность их соблюдения;
— необходимо осознавать и быть готовым к тому, что не всем нарциссическим клиентам удастся помочь. Цели психотерапии: помочь клиенту обнаружить и присвоить недосягаемое для него «Я», постепенно снижая амплитуду маятника от «Божественный — Ничтожный», шаг за шагом продвигаясь к «достаточно хороший». Вылеплять «Я» клиента, проживая вместе с ним поражения и победы, очищая от шелухи критики и самообвинений, освобождая от этих наслоений стенки колодца и постепенно создавая, выстраивая дно. Обнаружить его реального, подлинного, мало зависящего от внешних оценок, суждений, обвинений или признаний.
Задачи:
наблюдение вместе с ним за тем, как он:
— испытывает почти постоянный стыд;
— боится близости и избегает ее самыми разными способами;
— то идеализирует, то обесценивает психотерапевта и людей вокруг;
— то же самое делает и с собственными достижениями и опытом;
— «функционально» относится к себе и другим людям;
— испытывает агрессию, устав стыдиться и виноватиться;
— в значительной мере опирается на внешние оценки и суждения;
— отдает много полномочий своему внутреннему «обвинителю» и не задействует «адвоката»;
— проявляет себя, чтобы быть замеченным и заметным;
— страдает от окружающего его несовершенства;
— не позволяет себе ошибаться и быть небезупречным;
— не доверяет себе и окружающим;
— боится нового из-за постоянной тревоги;
— не выносит непредсказуемости;
— пытается всех контролировать;
— отказывается от того, чтобы творить свой собственный мир, желая исправить что-то, уже созданное другими.
Во время работы практически всегда требуется экскурс в детство клиента для того, чтобы испытать самые разные чувства по отношению к собственным родителям в связи с тем, что они обращались с ним именно таким образом.
Проживание злости по отношению к ним позволяет в дальнейшем отделяться от их идеализированных и обесцененных фигур, позволяет испытать подлинное сочувствие к непонятому, неуслышанному и раскритикованному внутреннему ребенку и реальному ребенку из прошлого клиента.
Часто неизбежно проживание глубокой печали по поводу, как правило, очень ранней и травматично произошедшей потери иллюзии, что он, такой как есть, со всем своим внутренним богатством и несовершенством нужен, будет любим и принят.
Главный инструмент: постепенно и неспешно выстраиваемое доверие и близость (как Встреча двух «Я») между терапевтом и клиентом, устойчивая и принимающая фигура неидеального терапевта, понимание и эмпатия, бережное и участливое отношения к чувствам клиента, твердое и спокойное отношение к его агрессии, жестким оценкам и попыткам обесценить происходящее.
Нарциссические нарушения будут проявляться у клиента тем значительнее, чем более «функционально» к нему относились в детстве, на значительность нарушений также влияет наличие нарциссического характера родителей, наличие или отсутствие хотя бы одной принимающей фигуры в жизни ребенка. Безусловно, нарциссические черты или симптомы могут проявляться практически в каждом клиенте на определенном этапе психотерапии, и с ними придется столкнуться каждому практикующему психологу, но клиент с ярко выраженной нарциссической составляющей — непростая задача для начинающего психолога, и она требует непростого решения и немало времени. Даже выделение такого клиента среди других выраженных характеров требует некоторого опыта и практики, поскольку его легко спутать с другими акцентуированными личностями. Нарцисс может быть весьма демонстративен, но в отличие от истероидно-демонстративного типа, для которого важно скорее внешнее признание, а наличие «Я», где-то глубоко зарытого, не представляет особого интереса, нарцисс находится в конфликте с невыраженным «Я», и ему важно не внешнее признание, а тонкое прочувствование и признание его глубин. Ему важно не признание того, что он красив или интересен, а признание того, как он особенно умен, уникален и неповторим.
В отличие от классического невротика, считающего себя ничтожным, ненужным и не заслуживающим любви и принятия окружающих, нарцисс опять же находится в конфликте между ощущением собственной ничтожности и величия. Если невротик убежден, что он «неценный», то нарцисс только догадывается и пытается с этим ощущением бороться, доказывая всему миру обратное либо своими безостановочными достижениями, либо депрессией. В отличие от невротика, он способен на открытую критику, подавление, борьбу за власть, несущую признание.
В отличие от обсессивно-компульсивных перфекционистов, стремящихся достичь совершенства в деталях и тем самым избавиться от тревоги, нарциссы часто склонны отказываться от деятельности, поскольку они не могут выполнить ее совершенно, тем самым избегая ощущения стыда.
В отличие от вечно деятельных компульсивных перфекционистов, готовых затрачивать много усилий для достижения совершенства, нарциссы пассивны и склонны впадать в депрессию от несовершенства мира или обесценивать предстоящую деятельность и те возможности развития, которые предоставляет им жизнь.
В отличие от клиентов, обладающих параноидными чертами, неудержимо стремящихся к власти, всех обесценивающих и обвиняющих вследствие своей неудержимой агрессии и подозрительности, нарциссы еще склонны к идеализации, к тому же им не столько нужна власть, сколько сопутствующее ей признание.
Существует и значительная разница в эмоциональном фоне: для параноидных клиентов основной фон — страх и активно выражаемая агрессия, для нарциссических — подавляемые стыд и тревога. И в заключение вернемся к нарциссическим чертам, которые есть у каждого, но выражены в умеренной степени и скорее помогают развиваться и жить.
Здоровые проявления нарциссизма
— Мы не убегаем от своей пустоты и не заполняем ее, чем придется, а мужественно пребываем в ней в попытках услышать и понять себя.
— Наши ошибки принимаются нами с сожалением или раскаянием, сопровождаются попыткой разобраться с участием не только внутреннего «обвинителя», но и «адвоката».
— Мы можем расстроиться или обрадоваться чьей-то оценке, но она не влияет на нашу деятельность, не останавливает и не определяет ее.
— Мы стремимся к признанию. Но это не единственная цель нашей жизни. Нам важен не столько результат, сколько процесс. Мы способны получать от него удовольствие.
— Наша самооценка и самоуважение могут колебаться в определенных пределах, но есть уровень, ниже которого они не падают и выше которого не «взлетают».
— Мы соревнуемся с другими, но не для того, чтобы победить, а для того чтобы лучше понять себя, выделить свою индивидуальность, неповторимость, нишу.
— Мы очаровываемся и разочаровываемся, но не идеализируем и не обесцениваем.
— Мы присваиваем себе не только свои промахи и ошибки, но и свои достижения, успехи, самые разные по оттенку качества нашей личности, опыт.
— В отношениях мы выстраиваем и удерживаем свои границы, не отвергая, поддерживаем свое самоуважение, не унижая, любим, не идеализируя. Мы не отворачиваемся от существующего, неугодного нам мира, мы создаем свой мир, творя.
*********************************************************************************
Запись на консультацию
