Когда у меня родился первый ребенок, я, как и подобает рьяной, но молодой маме, собрала кучу книжек об уходе за младенцами и разнообразные прогрессивных методы воспитания – чтобы мой ребенок вырос гением, к тому же счастливым, мне крайне необходимы были авторитетные советы. К сожалению, быстро стало ясно, что большинство книжек не особенно задавались объяснением биологических основ развития мозга. Попробуем разобраться, что сегодня знает наука о мозге и как эти знания использует современная педагогика.

Мозг и его развитие
Что интересно в развитии мозга и что мы, собственно, будем наблюдать на каждом из этапов такого развития – это грандиозное взаимодействие генетически предопределенных факторов и факторов окружающей среды, которые в случае развития человека становятся факторами социальной среды.

Эмбриональное развитие
У человеческого зародыша мозг начинает формироваться из эмбриональной ткани эктодермы. Уже на 16-й день внутриутробного развития можно различить так называемую нейрональну пластинку, которая в течение следующих нескольких дней образует желоб, верхние края которого срастаются и образуют трубку. Этот процесс является результатом сложной координированной работы целого ряда генов и зависит от наличия определенных сигнальных веществ, в частности, фолиевой кислоты. Недостаток этого витамина во время беременности приводит к не закрытию нервной трубки, что приводит к тяжелым аномалиям в развитии детского мозга.

Когда нервная трубка закрылась, на ее переднем конце формируются три основных региона мозга: передний, средний и задний. На седьмой неделе развития эти регионы делятся еще раз, и этот процесс называется энцефализацией. Этот процесс является формальным началом развития собственно головного мозга. Скорость роста мозга плода поражает: ежеминутно формируется 250 000 новых нейронов! Миллионы связей образуются между ними! Каждая клетка занимает свое определенное место, каждая связь аккуратно организована. Нет места для произвольности и случайности.

У плода развиваются разные органы чувств. Обстоятельно об этом пишет Peter Hepper в статье Unravelling our beginnings:

Первой появляется реакция на прикасания – тактильная чувствительность. На восьмой неделе плод реагирует на прикосновение к губам и щечкам. На 14-й неделе плод реагирует на прикосновение к другим частям тела. Следующим развивается вкус – уже на 12 неделе плод чувствует вкус амниотической жидкости и может реагировать на материнскую диету. На звук плод реагирует начиная с 22-24 недель жизни. Сначала улавливает звуки низкого диапазона, но постепенно диапазон расширяется, и уже перед рождением плод распознает разные голоса и даже различает отдельные звуки. Утробная среда, где развивается плод, достаточно шумная: здесь стучит сердце, шумит поток жидкостей и перистальтика, с внешней среды поступают разнообразные звуки, хотя и приглушенные тканями матери, впрочем – что интересно – диапазон человеческого голоса в 125–250 Гц приглушен как раз слабо. Следовательно, разговоры извне формируют большую часть звукового окружения плода.

Отдельное внимание исследователей привлекает реакция на боль. Определить, чувствует ли плод боль сложно – боль в большой мере субъективный феномен. Впрочем, несознательный ответ на болевые раздражители начинается около 24-26 недели развития, когда впервые формируется нейрональний путь ответа. С момента развития первых органов чувств, от них в мозг начинает поступать информация, что само по себе выступает фактором развития этого же мозга и приводит к обучению.
Возникает вопрос, насколько важной является полученная таким образом информация и можем ли мы определенным образом влиять на плод, побуждая мозг к развитию и способствуя учебе?
Плод может учиться распознавать вкус и запах. Например, если мать употребляет чеснок во время беременности, то новорожденный младенец будет демонстрировать меньше отвращения к запаху чеснока чем младенец, мать которого чеснок не употребляла. Новорожденные дети также будут отдавать преимущество музыке, которую они слышали в утробе, по сравнению с музыкой, которую слышат впервые. Все это уже установлено наукой. Но до сих пор непонятно, имеет ли явление пренатальной учебы хотя бы какой-либо длительный эффект. Известно, что «музыкальный вкус» к определенному произведению при отсутствии подкрепления исчезает уже за три недели. Однако способность плода к «учебе» наводит некоторых людей на мысль, что развитие мозга плода может быть активизировано программой пренатальной стимуляции. Впрочем, об этом нет никаких солидных научных исследований.

Мозг новорожденного
На момент рождения мозг младенца имеет фактически все необходимые нейроны. Но мозг продолжает активный рост и за следующих два года достигает 80% размера мозга взрослого человека. Что происходит в течение этих двух-трех лет?
Основной прирост веса мозга происходит за счет глиальных клеток, которых в 50 раз больше чем нейронов. Глиальные клетки не передают нервные импульсы, как это делают нейроны, они обеспечивают жизнедеятельность нейронов: одни из них поставляют питательные вещества, другие — переваривают и уничтожают отмершие нейроны или физически держат нейроны в определенном положении, формируют миелиновую оболочку.
С момента рождения в мозг малыша поступает громадное количество сигналов ото всех органов чувств. Мозг младенца более открыт к моделирующей руке опыта больше, чем в любой другой промежуток жизни человека. В ответ на требования окружения мозг является скульптором самого себя.

Зрение и мозг
Понимание особенностей формирования зрительной коры началось с известных экспериментов Девида Хьюбела и Торстена Визела в 60-х годах прошлого столетия. Они продемонстрировали, что если котятам временно закрыть один глаз в определенный критический для развития мозга период, то в мозге не формируется определенная связь. Даже когда зрение потом восстановить, то характерное бинокулярное зрение все-равно никогда не сформируется.
Это открытие начало новую эру в понимании роли критических периодов развития и важности наличия соответствующего стимула в этот момент. В 1981 году исследователи получили за это открытие Нобелевскую премию, а мы теперь можем поиграться со своим мозгом и зрением на странице Девида Хьюбела здесь.
То, которое было сделано с котятами, воспроизводить на людях, очевидно, не гуманно. Но эти опыты позволяют в определенной мере экстраполировать знание и таким образом понимать особенности развития человеческого мозга. Существуют также примеры с врожденной катарактой у детей, что указывает на то, что и у человека есть критические периоды в развитии мозга, которые требуют наличия определенных внешних зрительных стимулов для корректного развития мозга. Что же известно о зрении новорожденного? (не поленитесь сходить по ссылке и посмотреть на мир глазами младенца)

Новорожденный ребенок видит в 40 раз менее раздельно, чем взрослый человек. Наблюдая и созерцая, мозг ребенка учится анализировать изображение и уже за два месяца он способен различать основные цвета, а изображение становится более четким. В три месяца происходят качественные изменения, в мозге формируется зрительная кора, изображение становится близким к тому, как в последующем будет видеть взрослый человек. Через полгода ребенок уже способен различать отдельные детали и видит лишь в 9 раз хуже, чем взрослый. Полностью зрительная кора формируется к 4-му году жизни.

Первые три года
Вполне логично предположить, что подобный критический период касается не только развития зрительной коры. Уже ни у кого не вызывает отрицаний тот очевидный факт, что в первые три года жизни происходят важнейшие этапы в формировании мозга. Серьезным подтверждением может служить явление госпитализма, которое в 1945 описал Шпитц. Речь о симптомах, которые развиваются у детей на первом году жизни, воспитываемых в медицинских учреждениях, идеальных с точки зрения медицинского и гигиенического ухода, но в отсутствии родителей. Начиная уже с третьего месяца жизни наблюдалось ухудшение их физического и психического состояния. Дети страдали от депрессий, были пассивны, заторможены в движениях, с бедной мимикой и плохой зрительной координацией, даже в целом не фатальные болезни часто имели летальные последствия. Начиная со второго года жизни проявлялись признаки физической и психической отсталости: дети не могли сидеть, ходить, говорить. Последствия длительного госпитализма длительны и часто необратимые. Сегодня описывают также явление семейного госпитализма, которое развивается у детей на фоне эмоциональной холодности матери. Впрочем, что конкретно происходит в это время в мозге ребенка точно неизвестно.

Тот факт, что эти первые три года жизнь есть безусловно критическими для развития мозга ребенка, побудило ученых к последующим исследованиям, а педагогов и политиков к бурной кампании в поддержку стимуляции мозга ребенка на протяжении первых трех лет жизни. Началось все из утверждения, что, очевидно, мозг формируется от нуля до трех лет, после этого уже поздно что-то делать. В Америке при государственной финансовой поддержке стартовала кампании «I Am Your Child» и «Better Brains for Babies». Как результат – гора книжек, учебных программ для родителей и статей в прессе. Главный меседж этих программ можно сформулировать так: поскольку мы уже знаем из работ нейрофизиологов, что нейрональные связи формируются под действием внешних стимулов и полностью за первые три года, то эту среду нужно как можно активнее усилить, соответственно активизировать ментальную стимуляцию мозга новорожденного. Такой подход получил название science-based еnriched environments. Родители ринулись покупать младенцам диски с Моцартом для беби, флэш-карты с яркими изображениями и другие игрушки, которые должны развивать. Но оказалось, что педагоги несколько опередили ученых. В разгар кампании один журналист позвонил по телефону нейрофизиологу Джону Бруеру, автора книжки «The Myth of the First Three Years: A New Understanding of Early Brain Development and Lifelong Learning» и спросил: «Базируясь на нейрофизиологии, что бы вы могли посоветовать родителям относительно выбора садика для их детей?». Бруер ответил: «Базируясь на нейрофизиологии – ничего».

Правда заключается в том, что наука не знает, как должен в действительности выглядеть еnriched environments для оптимального развития мозга в течение первых трех годов. Джон Бруер не устает повторять: до сих пор не существует надежных исследований, которые бы четко указывали, какой силы, интенсивности и качества, должны быть раздражители, также нет соответствующих исследований, которые бы подтвердили длительный эффект таких раздражителей во времени.

Явление еnriched environment исследовали на крысах. Крыс делили на две группы, одну просто садили в клетку, а в другую к крысам помещали сородичей и игрушки. В обогащенной среде у крыс действительно формировались в мозге намного больше синапсов. Но, как логично замечает исследователь Dr. William Greenough, то, что для крыс является обогащенной средой в лабораторных условиях, для ребенка может быть просто нормальной средой. Младенцев не оставляют в одиночестве, у них есть возможность много исследовать прямо дома — просто ползая вокруг по квартире, исследуя книжки, вытянутые из книжной полки, или перевернутые корзины с одеждой. Впрочем, эксперимент с крысами уже нашел свой особенный путь в прессе и не на шутку обеспокоил родителей, которые прониклись развитием своих младенцев.

Для родителей, которые обеспокоены тем, что не успели вовремя развить ребенка за первые три года, у ученых есть утешительный аргумент: развитие мозга продолжается и после трех лет. В мозге формируются нейронные связи в течение всей жизни. Хоть этот процесс и не совсем линейный, он также генетически запрограммирован, и так же зависит от приобретенного опыта и окружения. В одни периоды жизни он более интенсивен, чем в других, и следующий период большой перестройки мозга – подростковый возраст.

Мозг подростка – строительная площадка
Ученые давно изучают мозг человека, в основном наблюдая разнообразные аномалии в развитии, или травмы мозга, которые приводят к изменению функции, которые проявляются в характерных клинических картинах. Но настоящий прогресс начался с применением технологии магнитно резонансной томографии. Эта технология позволяет визуализировать активные участки мозга, которые называют функциональными. Речь идет не просто об определении участка, а об определении именно тех участков, которые активизируются в ответ на стимул. В американском National Institute of Mental Health под руководством Dr. Jay Giedd начался масштабный проект по исследованию мозга подростков. Мозг 145 нормальных детей сканировали с интервалом в два года и исследовали, какие участки мозга обрабатывают информацию и изменяется ли топография функциональных участков по сравнению с такими у уже взрослых людей и в процессе взросления. Что же обнаружили ученые?

Префронтальний кортекс
Первое открытие касалось серьезной перестройки префронтального кортекса. Giedd и его коллеги нашли, что в области, которая называется лобовой корой (префрональним кортексом), мозг, судя по всему, растет опять как раз перед половой зрелостью. Префрональний кортекс — участок, который расположен сразу за лобными костями черепа. Перестройка этого участка вызывает особенный интерес, поскольку именно она выступает как CEO мозга, отвечая за планирование, рабочую память, организацию и настроение человека. Как только префронтальний кортекс «созревает», подростки начинают лучше соображать и развивают больше контроля над импульсами. Префронтальний кортекс – регион «трезвой оценки решений».
Пока не созрел префронтальний кортекс, обработка эмоциональной информации остается незрелой и осуществляют ее другие участки мозга, менее заточенные под такую работу. Именно поэтому подростки склонны к неоправданным рискам, в целом, плохо различают разные эмоциональные состояния других людей. Не знаю, как вам, а мне, как матери подростка, это открытие много чего объясняет.

Use It or Lose It
Если в возрасте до трех лет развитие нейрональних путей можно сравнить с ростом ветвей дерева, то в подростковом возрасте происходит два противоположных процесса – дополнительный рост новых путей и одновременная обрезка старых. Хотя, возможно, кажется, что наличие многих синапсов – вещь полезная, мозг считает иначе, и в процессе учебы сокращает удаленные синапсы, при этом белое вещество (миелин) идет на стабилизацию и усиление тех связей, которые активно используются. Отбор проходить по принципу use it or lose it : «Используем? Оставляем! Не используем? Избавляемся!». Соответственно, занятие музыкой, спортом и вцелом любая учеба побуждают к формированию и сохранению одних связей, а лежание на диване, созерцание MTV и игра в компьютерные игры – других.
Это же касается и изучения иностранных языков. Если ребенок выучил второй язык до наступления половой зрелости, но во время большой «подростковой» перестройки его не использует, то нейронные связи, которые его обслуживают, разрушаются. Соответственно язык, который изучался после перестройки мозга, займет особенное место в языковом центре и будет использовать совсем другие связи, чем родной язык.

Мозолистое тело и мозжечок
Еще одно открытие проясняет другие подростковые особенности. Речь об активной перестройке в мозолистом теле, которое отвечает за коммуникацию между большими полушариями мозга и, как следствие, связан с изучением языков и ассоциативным мышлением. Сравнение развития этого участка у близнецов продемонстрировало, что оно лишь в незначительной мере определено генетически и преимущественно формируется под воздействием внешней среды.
Кроме мозолистого тела, серьезную перестройку испытывает также мозжечок, при чем такая перестройка длится вплоть до взрослого возраста. До сих пор считалось, что функция мозжечка ограничивается координацией движений, однако результаты магнитно резонансной томографии показали, что он также задействован в обработке умственных заданий. Мозжечок не играет критическую роль в реализации этих заданий, скорее, выполняет функцию копроцессора. Все, что мы называем высоким мышлением, – математика, музыка, философия, принятие решения, социальные навыки, — проходит через мозжечок.

Выводы:
Несмотря на серьезность и количество проведенных исследований, ученые продолжают утверждать, что они все еще мало знают о связи структуры и функций мозга, а также о развитии поведения. Так же мало известно, какие факторы являются наиболее весомыми для оптимального развития и какие резервы для развития мы потенциально имеем. Впрочем можно с уверенностью утверждать, что нормальный человек с момента рождения и до смерти нуждается во внимании, общении, нормальном живом окружении и искреннем интересе к себе.

 Запись на консультацию

Каждая мамочка поймет, о чем в этой статье пойдет речь.
Декрет – это такое особое время, когда женщина живет своей жизнью катастрофически мало времени. Под своей жизнью я имею в виду все то, что доставляло ей раньше удовольствие, энергию и развитие. Работа, английский, путешествия, дискотеки, кофе с подругами, несколько заплывов в бассейне и т.д. Я не буду писать здесь про мужчин, так как феномен папы – это совсем другая история:). Так же я не включу в рассказ описание тех женщин, которые доверили, в силу разных обстоятельств, уход за малышом кому-то другому: бабушке, няне, папе и т.д.

Эта статья, посвящена всем любящим своих деток мамам, которые просто устали от бесконечной уборки, стирки, глажки, возни с малышом, невозможности спокойно поесть, поспать и сходить в туалет, от однотонности своей жизни, которая длится годами.

Бабушек, тетушек, тех, кто давно был в декрете или еще не успел, такое громкое и вызывающее бунт предложение «как не сойти с ума в декрете» может привести в недоумениие. Как?! Уход за долгожданным ребенком – это счастье! Вон многие даже не могут завести ребенка, а ты жалуешься и ноешь?!

На самом деле, это нормально!!!! Так и должно быть! Эти фразы не говорят о том, что вы плохая мама или что вы не любите своего ребенка или что Вы плохо о нем заботитесь и им не занимаетесь! Вы можете все это выполнять, но ведь чувства отложенной личной мамской жизни никто не отменял! Ведь декрет – это огромное ограничение женщины. Она не может нормально, либо вообще, работать. Молодая мама не может просто взять и куда-то выйти или уехать, да что там, порой выйти в соседнюю комнату проблематично, чтоб на ручке двери с другой стороны не висел голопопый сорванец с криками «Мама, выходи!».

А нехватка общения?! Это вообще отдельная тема! Благо сейчас есть Viber, Telegram, соц. сети, блоги и т.д.

Вот несколько советов, как НЕ СОЙТИ С УМА В ДЕКРЕТЕ:
1. Выходите куда-нибудь без ребенка. Иногда крайне важно дать папе или бабушке возможность проявить себя в уходе за пупсиком и выйти куда-то самой. Мои подружки давали мне выпустить пар на протяжении обоих декретов. Когда я чувствовала, что уже на пределе и знала, что есть час-второй, когда кто-то может подменить, я звонила друзьям и час-два не думала ни о чем. Здесь важно не просто выехать в кафе, а еще и удержаться от соблазна все время протрещать про то, какие картины рисует старший и какой ангиной переболел младший. Это время только ваше! Вспомните, как вы любили его проводить, когда не было детей, о чем приятно было поговорить с друзьями? После такой передышки возвращаешься домой и как будто любишь детвору в три раза больше!

2. Занимайтесь любимым делом. Если есть возможность хоть в какой-то степень заниматься любимым делом (работой, увлечением, чем угодно) и есть на это силы – обязательно делайте это! Не слушайте «добрых» бабушек и тетушек, которые с укоризной на Вас смотрят и твердят: «Вот, лучше бы она ребенком занялась, а она его в очередной раз, бедного бросает и уезжает на свою работу!!!!». Поверьте, Ваш ребенок только выиграет, если рядом с ним будет счастливая мама, а не мама в депрессии, которая 24 часа в сутки 7 дней в неделю ни на миг не отлучается от него. Расставание на несколько часов в неделю вполне разумная плата за это. Во время первого декрета я начала принимать несколько клиентов, когда сыну было 6 мес. Когда родился второй, работу с клиентами я возобновила, когда ему было 2 мес. Да, сил было катастрофически мало, да, сна было жутко мало. Мне говорили, что «куда тебе еще работать, лучше поспи». Но я понимала, чтоб чувствовать себя счастливой, чтоб как-то отдыхать от быта и забот о детях, мне надо немножко любимого дела. Тогда и с мужем и друзьями поговорить есть о чем, тогда и чувствуешь, что есть что-то только твое, только для твоей души.

Mother with baby in the kitchen working with documents and speaks by phone

3. Больше давайте мужу и родственникам Вам помогать. Просите их о помощи, рискуйте, а вдруг они Вас удивят? Пусть малыш будет не так сыт, согрет, чист и цел за прогулку с папой, но у вас будет час-два времени, чтоб выпить кофе под новую серию любимого сериала. Да и помочь забраться Вашему мальчику вот на это классное дерево, или выучить 20 разновидностей марок машин или научить стрелять из рогатки мужчины могут лучше нас.

4. Ухаживайте за своей внешностью. Да, Ваша жизнь сейчас в основном проходит дома или во дворе. Но это не значит, что нужно на себя махнуть рукой. И дело не в том, что вы ради кого-то должны стараться. Очень важно сохранять самоуважение, чтоб вы сами себе нравились. Приводите в порядок и свою фигуру после родов, и легкий макияж с маникюром заставят Вас совсем по-другому себя чувствовать.

5. Налаживайте новое общение. Многие из бездетных Ваших знакомых постепенно куда-то пропадут, это факт. У Вас слишком изменился круг интересов и стиль жизни. Но им на смену легко приходят новые знакомства. Нет ничего проще, чем познакомиться с заинтересовавшей Вас мамой на детской площадке. Дети сближают, поверьте мне. Даже не у самых общительных с легкостью заводятся новые знакомства.

6. Не гуляйте с ребенком, когда он спит. Старайтесь время сна малыша посвятить отдыху, удовольствию. Такому короткому и только Вашему. Старайтесь быть дома, когда ребенку надо спать. И не бросайтесь сразу за уборку и готовку. Да, это, кажется, единственное время убрать в квартире и что-то приготовить. Но! Вы так долго не протяните. Лучше отдохнете часок и чуть более довольная жизнью встретите мужа с работы. А ужин можно и вместе с мужем готовить. А иногда и выйти в кафе поужинать. А может и бабушки что-то передавать начнут. И смиритесь с тем, что у Вас не будет идеального порядка в доме, пока есть маленькие дети. Вы можете пол дня убирать, но сорванцам хватит 15 мин., чтоб хаос вернулся опять. На это не стоит тратить священный час отдыха. Если только уборка – не Ваш способ снять напряжение. Я встречала таких мам.

7. Загорайтесь новыми идеями. Мечтайте! Счастливую, красивую, уверенную в себе маму, которая может выдерживать капризы малыша и без криков их разруливать выдают искры в глазах. Огоньки, которые зажигают ее сердце новыми идеями и проектами. Не откладывайте интерес на потом! Не бойтесь, что не хватит времени! Верьте в своих мужей и они помогут выкроить для вас еще несколько часов в неделю/день для Вашей мечты и идеи.

Итак, секрет счастливого декрета в том, чтоб находить время только для себя, баловать себя, жалеть и иногда ставить себя на первое место.

В чем отличие стресса от травмы?

Наша жизнь неразрывно связана со стрессом. В известном смысле умеренный стресс — необходимое условие для развития человека, потому что в новой ситуации мы получаем новый опыт, а без переживаний он не усваивается. Так, всем знакома ситуация мобилизации организма перед экзаменом: улучшается память, внимание становится более концентрированным ввиду протекания сложных физиологических процессов. Вообще психологи делят стресс на две категории – эустресс – события большой эмоциональной значимости, которые субъективно приятны для человека (свадьба, переезд в новое жилье) и дистресс- события неприятные, неожиданные либо те, которые не обладали большой силой, но накапливались одно за другим (к примеру, разногласия в семье, плохие оценки детей, ссора с коллегой, и все это протяженностью в короткий период времени). Стрессы накапливаются и могут привести к травме. Но сама травма чаще всего-событие неожиданное, настолько огромной, непреодолимой силы, что организм не имеет возможности переработать такую значимую информацию в одночасье. Как правило, травма несет угрозу ценностям человека, этим она и страшна. Происходит энергетический «удар», если говорим о психологической травме, человек лишается всех трех базовых иллюзий: ощущении контроля над своей жизнью, иллюзии бессмертия (нет, конечно, мы понимаем, что когда-то умрем, но это еще не скоро), иллюзии, что мы немного лучше, чем другие люди. Поэтому реакция на травму развивается именно в том случае, если новую реальность невозможно принять. И в определенном смысле возникает дыра на непрерывной линии жизни. Вследствие незавершенной травматической ситуации нервный импульс остается в теле и психике в целом.

Передается ли травма по наследству? И что происходит с личностью человека?

Если говорить о ситуации насилия, надо вспомнить, что насилие, как и любое значимое событие, откладывается в опыт. И его мы не просто запоминаем (конечно, речь идет о неосознанном запоминании). Механизм прост: через считанные часы после совершения над человеком насилия в его личности капсулируется жертвенная часть. Но мы также помним и состояние насильника, и в мозгу откладывается его резервная копия. Таким образом, агрессор становится частью идентичности. И уже с прошествием времени в момент стресса, мы просто воспроизводим тот сценарий насилия, который сложился в мозгу, активируем своего «демона». Или, по-научному, проявляем «интроект агрессора». Неосознанно. Такой механизм травмы, так насилие передается по цепочке, от отца к сыну. Ведь ребенку некуда идти, он фактически бесправен. Тем более в силу возрастных особенностей у него еще нет опыта преодоления трудных жизненных ситуаций – он целиком и полностью зависит от воли родителя. Так, эволюция не выработала запасного варианта для маленького ребенка – в случае опасности он побежит к маме, даже если сама мама представляет опасность для ребенка. Психика нас всегда защищает, и поэтому спасением для жертвы насилия будет диссоциация  — состояние выпадения из реальности, ступор. Цельная личность распадется на несколько «ложных», что станет спасением для ребенка, психика вытеснит в бессознательное состояние боли, но плата за это велика. С одной стороны, человек будет избегать места, где произошло травматическое событие, но с другой, нервный импульс незавершенной ситуации будет стремится к отыгрыванию, к восстановлению целостности человека. Внешне это будет выражаться в постоянных попытках найти схожую ситуацию и отыграться, завершить ситуацию благополучным исходом, снова и снова травмируясь еще больше (как мы помним, выработан ограничивающий сценарий). К тому же в целях сохранения психики эмоции заморожены, чтобы не жить с большой болью, не сойти с ума, поэтому и чувствительность снижена, ведь нельзя анестезировать, обезболить одни чувства и оставить нетронутыми другие. Так и живет человек, не дыша полной грудью –его жизненная энергия уходит на возведение «заборов» вокруг себя, порой высотных бетонных конструкций… Попутно такой человек обесценивает собственную боль и не замечает ее в других.

Такая травма, когда ситуация резко нарушила привычный ход событий, будет носить название шоковой, особенно в случае, если жертвой или свидетелем был ребенок, одинокий и без поддержки. Либо можем говорить о травме развития, если ситуация повторялась, пусть «просто» в случае шлепков или унизительных жестов родителя. Например, пережив семейное насилие, взрослый человек может рассуждать так: «Меня наказывали, били ремнем, но я человеком вырос. С детьми только так и надо, иначе людьми не вырастут». Неся такую модель через поколения и заодно демонстрируя детям, что насилие (неважно, эмоциональное или физическое) – единственный аргумент в споре, задаешься вопросом: то ли наследство мы передаем, лучшее ли?

Ответом может служить снимок травмированного человека, чей мозг претерпел изменения в самом что ни на есть анатомическом плане – можно увидеть поврежденную мозговую ткань, нервные клетки деформированы.

Почему сейчас не принято бить детей?

Надо помнить, что основным чувством при утрате, горевании является горе, тогда как основной эмоцией при травме – страх. И тревожность. Если детей били, и это не считали зазорным в прошлом веке, лелея возникающую при этом выученную беспомощность (общее качество для стран с тоталитарной системой, кстати), поскольку фабрики и заводы нуждались в послушных работниках, то уже в условиях пост-индустриального общества востребована креативность, сообразительность, умение фантазировать и смело мыслить – всего этого на эмоции страха не построишь-страх зажимает. Астрид Линдгрен, «мама» Карлсона хорошо понимала, каковы последствия семейного и не только насилия для психики ребенка, поэтому она в семидесятых годах прошлого века возглавила кампанию против насилия в школах, и Швеция стала первой страной в мире, где были отменены физические наказания.

Как помочь ребенку справиться с травмой?

Как уже говорилось, организм в условиях травмы работает в особом режиме. Правое полушарие, ответственное за формирование образов и переработку сенсорной информации, «подает» слишком много информации левому, ответственному за логику и вербализацию, оно системно не справляется, и мозг «зависает». В дополнение к этому cвязь между гиппокампом (отвечает за биографическую память и ориентацию тела в пространстве) и неокортексом (контроль за эмоциями) на короткий промежуток времени обрывается, и воспоминания не получают метки времени и места, поэтому память о стрессовом событии фрагментарна. Именно поэтому так важно сразу начать делиться своей травмирующей историей с теми людьми, которые готовы всегда выслушать и не спешить с оценками. Ребенку я рассказываю про правило 5 друзей на примере  руки с  ее пятью пальцами. Подростку можно заметить, что не всегда можно обратиться к родителям, но важно, чтобы хотя бы 3 человека из 5 были взрослыми.  В случае, если человек не делится своими переживаниями, сдерживает чувства даже оставаясь один, травма останется, она перейдет как всякая разрушительная энергия, в состояние телесного симптома самого широкого диапазона – от астмы до сахарного диабета. Понять работу отделов мозга в момент травмы можно на примере модели мозга как 2-х этажного дома, которую легко может осилить даже 4-х летний ребенок. За основу взяла схему Дэниэла Сигала, известного американского нейробиолога, дополнила и улучшила ее, поскольку считаю ее наиболее удачной для объяснения детям и подросткам механизма травмы. Я часто езжу в донецкие села на линии разграничения огня, и такая схема значительно помогает в деле психоэдукации.

Что происходит на «нижних» этажах мозга и кто убирает лестницу?

Итак. Наш мозг похож на двухэтажный дом. В основании любого дома есть фундамент. Для чего он нужен? Верно, это основа, и без него не было бы прочности самого строения. Фундамент — наши инстинкты, безусловные рефлексы: сон, сама возможность дышать, есть, пить, глотать. Мы даже не задумываемся над тем, как это важно. Вот кто- то открывает дверь, и все взгляды — на этого человека. Хотя я рассказываю много интересного) Такой рефлекс называется ориентировочным, он немало людей спас. Вообще, смысл фундамента да и всего дома- спасти нашу жизнь во что бы то ни стало. Нижний этаж называется эмоциональным мозгом. Это делающий мозг. Основная задача этого ближнего к основанию, к фундаменту этажа — сохранить безопасность и обслуживать потребности. Тут живут персонажи ( человечки), которые остерегаются опасности и предупреждают о ней: Бдительный Максим, Испуганный Иван, и еще Большой Босс с кнопкой. О ней попозже. На втором, верхнем этаже живут герои, которые решают проблемы и помогают справиться с эмоциями. Утешающий Павел, Контролирующий Николай, Решающий Проблемы Петр, Творческая Мария, Сочувствующая Анна, Нравственный Иннокентий. Основная функция этого мозга: думать. Жители двух этажей по лестнице ходят друг к другу в гости, пьют чай, общаются, играют в игры, они одинаково важны друг для друга. Это в спокойной мирной жизни. Что происходит при стрессе? ( я привожу пример с обстрелом). Между этажами есть лестница, у Большого Босса — кнопка, и если Бдительный Максим заметил опасность для жизни ( у человека пять основных чувств), он толкает в локоть Большого Босса, тот успевает проговорить: » Жители верхнего этажа! Опасность для жизни! Вы пока отдыхайте! Беру управление на себя» и отодвигает лестницу. Некоторые это состояние называют » планка упала» или » съехала крыша», но вы уже поняли, что все дело — в лестнице. Человек в минуты опасности может перепрыгнуть через двухметровый забор, женщина даже может выпрыгнуть из окна и на время оставить своих детей, потому что нравственность и мораль остаются на верхнем этаже, с которым на время нет связи. Потому что у делающего мозга, нижнего этажа цель- выживание особи, человека. Со временем, когда ситуация выравнивается, Большой Босс приставляет лестницу обратно. Но вот мирная жизнь. Обстрелов нет или они очень далеко. И все же громкий звук, например, звук салюта или звук захлопывающей двери может заставить Испуганного Ивана толкнуть Большого Босса в бок или это сделает Бдительный Максим. И снова Большой Босс решит, что есть опасность и нажмет на кнопку. И это в мирных условиях, где нет опасности. Что истощает организм, мы очень устаем от этого. Что делать? — Надо успеть Решающему Проблемы с думающего, верхнего этажа отправить смс на мобильный Большому Боссу с текстом : «СТОП». Вовремя. И таким смс служит дыхание животом.( после этого я учу детей навыку диафрагмального дыхания – техника «квадрат дыхания» -на счет 4 вдох животом – он выпячивается немного, на счет 4 задержка, на счет 4 выдох –живот при этом втягивается и на счет 4 задержка перед вдохом  — пять циклов утром и вечером ), вдох носом, выдох всегда ртом, по продолжительности такой, как вдох или больше. Затем я рассказываю об этапах проживания травматического стресса и упражнениях, которые могут помочь на каждом этапе)

Можно ли травму предотвратить?

В травме человек проходит сразу через несколько этапов , один из которых называется « травматические ножницы», когда силы возбуждения и торможения одинаково велики, так что вызывают тремор, нервную дрожь. Эту дрожь нужно усилить. Состояние ступора можно предотвратить, если разговаривать с ребенком, описывая простые вещи – что видишь, что слышишь, что осязаешь.

Как понять, что травма произошла?

У травмы существуют свои признаки. Иногда травма бывает отсроченной – тогда, когда до человека доходит вся тяжесть утраты. Признаков травмы несколько. Это флэш-бэки, когда картины ситуации стоят перед глазами, состояние замирания, оцепенения, вспышки гнева или реактивность, гипервозбуждение, сжатие как у пружины , гипербдительность, избегающее поведение и порой снижение всех познавательных процессов.  Если говорить о детях, чаще они кажутся «приклеенными» к родителям, срабатывает регресс – переход на ранние стадии развития, возможно для того, чтобы поставить родителей в доминирующее положение, напомнив, кто тут главный.  Либо ребенок становится молчаливым и избегающим любого общества. Но не надо давать себя обмануть – во всех случаях это поведение имеет подтекст: «Помоги». Обьятий никогда не бывает много, они и молчаливое участие  — помогут на первых порах.  Рекомендации по сопровождению детей Вы сможете найти по ссылке

Для подростков информация

Внимание: схема договора с ребенком –без криков и истерик

Напоследок хотелось бы поговорить об умении выдерживать. Дети – своеобразный экзамен на прочность каждого родителя. Существует хорошая еврейская поговорка: «Родители учат детей разговаривать, дети родителей учат молчать». Действительно, дети восприимчивы к словам только в состоянии покоя — в состоянии плача ребенок не способен ничего воспринять, поэтому следует дождаться перерыва, всхлипа  (он ребенку нужен для того, чтобы снова набрать воздух) и сказать спокойно с участием, к примеру:

Что стоит за нашим криком

Но есть одна проблема. Большая. – те же стрессы. От собственной усталости, перегруженности, нерешенных ситуаций на работе и в семье мы срываемся и кричим на своих близких. В момент срыва мы воспроизводим устойчивые стереотипы или, как говорят психологи, паттерны поведения. Паттерн закрепляется каждый раз при воспроизведении за счет все улучшающейся проводимости нейронных путей, и вот мы уже заводимся «с пол-оборота». Именно поэтому нет смысла просто сдерживаться, поскольку  «законсервированный» нервный импульс, оставшийся в теле, может привести к психосоматическим заболеваниям.

В своих беседах с детьми и взрослыми считаю необходимым легализовать все чувства: не бывает «хороших» чувств или «плохих», потому что они сигнализируют нам о потребностях, которые удовлетворены либо нет. Веками эволюция вырабатывала точный прибор, которым можно замерить «внутреннюю температуру» — ничего точнее и быстрее эмоций не просигнализирует о том, насколько мы поддержали свою потребность в безопасности, например. Если нет – как вы догадались, будем испытывать страх. И это целиком и полностью нормально. Травмированный человек не может ориентироваться в своих эмоциях точно – как вы помните, он живет и дышит вполголоса.

Как сохранить связь и что передать по наследству — инструкция

А) Важно называть чувство, которое вы испытываете и сразу предупреждать близких по приходу домой, что вы не в духе и вам нужно время отойти. Называя чувства и свое эмоциональное отношение к поступкам ребенка (« я сейчас рассержена»), вы вступаете с ним в безопасный контакт, поскольку не оцениваете его, а выражаете себя. Обучайте ребенка отмечать свои эмоции и ощущения, а также называть их – так вы развиваете эмоциональный интеллект. При возможном срыве сосредоточьтесь на ощущениях, которые испытываете (сжалось сердце, перехватило дыхание) и соотнесите их с эмоцией. Вспомните, когда вы в жизни испытывали похожее. Возможно, сейчас в вас говорит ваша мама  — родительские установки живут в нас очень долго, порой пожизненно, но они не всегда помогают. Позвольте себе вести дневник, в котором можно было бы записывать эти наблюдения. Также отмечайте «градусы» на своем внутреннем барометре гнева. Определите отметку на барометре, при которой вы начинаете «закипать», сразу называйте вслух это чувство и начинайте делать «квадрат дыхания». Это простое упражнение из техник йоги поможет вам внутренне успокоиться и строить диалог. Не каждый человек может позволить себе обратиться к психотерапевту или психологу, хотя очень важно иметь «безопасного» человека, который молча выслушает, не поспешит дать совет, будет настроен на вас и обучит сохранению внутреннего баланса. В любом случае, действует правило «пяти пальцев» — 5 людей, к которым можно обратиться и они всегда помогут. Не стоит забывать, что пятый человек – вы сами, для общения с самим собой как раз и служат дневники, а также письма из будущего в прошлое, в которых адресат и отправитель – одно и то же лицо, а именно – вы.

Б) Важно позволить себе не быть идеальной женой, мамой, работником, потому что идеал существует исключительно в фантазиях и кино, а еще можно набраться мужества и закрыть травмирующие истории из собственной жизни с помощью травматерапевта.

В) Дети тоже люди, и наши оценки есть не что иное как выражение скрытой агрессии. Соревноваться мы можем только сами с собой вчерашним и уж точно не с соседями по парте.  Останавливать свои слова достаточно сложно, но постепенно возможно отойти от оценок и назиданий, инструментов, доставшихся нам от тоталитарного строя и вечных директив. Повторюсь. -Умение выдерживать боль и чувства другого человека, а особенно своего ребенка – называя их, чтоб ребенок сам научился их определять — основная компетенция взрослого человека, главный признак взросления. Ребенок, глядя на вас, понимает, что его сильные чувства не так страшны, раз их можно выдержать. -Это лишь часть наших чувств, — как вы помните, энергия не имеет знака. (Знак «плюс» или «минус» придают уже люди.) Как следствие, отражая вашу способность принимать, ребенок  начинает верить в себя и в свою способность взрослеть самостоятельно, поскольку дети всегда отражают своих родителей. — Великий Жан Пиаже говорил: «Ребенок – симптом семьи».

И тогда выполнение пунктов А,Б и В будет означать начало работы с собственными чувствами и установками, ведь самое ценное, а порой и единственное, что может сделать родитель для воспитания собственного ребенка – это работать над собой. Увы.

Г) Безусловная материнская любовь и ограничивающая роль отца способствуют созданию безопасной привязанности для ребенка.  Тогда он не будет бояться отрываться от матери и исследовать мир самостоятельно. Детей мы любим только по факту существования, и вы поступаете именно так.

Д) Обучайте ребенка следовать правилам, заведенным в вашем доме или школе, следование общественным нормам необходимо для его же безопасности. Последовательность в наказании, которое не должно унижать достоинство ребенка – правило, потому что семья – иерархичная структура.

Научить? Только на своем примере!

Дети – экзамен перед Богом, порой достаточно помнить, что воспитание – не что иное как исследовательский эксперимент, и спонтанность никто не отменял. С одной стороны, следуя семейным традициям и ритуалам (к примеру, укладывания на ночь), вы укрепляете психику ребенка, с другой стороны, оправданные спонтанные решения вызывают прилив творчества и хорошего настроения. Вспомните о своих желаниях из детства и предложите ребенку совместное времяпровождение – пустить кораблик по воде или пробежаться под теплым дождем в резиновых сапогах – что может быть лучше, чем эти живые моменты радости? (в нашем мире, наполненном компьютерами и интернетом)

И тогда у вашего ребенка вместе с воспоминаниями отложится «подушка безопасности», которая в тяжелые дни будет поддерживать его и принимать. Поскольку в его сердце навсегда будет впечатан образ любящей, понимающей матери. Ведь любовь – это то, чего нам всем остро не хватает. И это то наследие, которое дети всегда с готовностью примут и передадут с теплотой дальше, своим детям, а те своим…

Все проходит, а любовь остается.

В психологии можно встретить понятие «психологический возраст». Который часто может не совпадать с физическим. Такое несовпадение может быть как временным, так и постоянным.

В первом случае речь идёт о регрессии, во втором – об инфантилизме. Т.е., иначе говоря, либо Взрослый в отношениях становится Ребёнком (Э. Бёрн), либо изначально в эти отношения вступает не взрослый и не зрелый человек.

Каждый человек когда-то был ребенком, и этот образ мы несём с собой во взрослую жизнь. В различных источниках и теориях чаще всего можно встретиться с двумя видами внутреннего ребенка — Счастливым и Травмированным (или Естественным и Плачущим).

Счастливый (целостный) ребенок – это желанное дитя любящих, взрослых и психологически здоровых родителей. Такие родители принимали ребёнка, заботились о нём и поддерживали, уважали личность ребёнка и его право на самостоятельность. Такой ребёнок становится Взрослым естественным путём. Повзрослев, все эти функции он может осуществлять по отношению к себе сам. Другими словами, он насыщен (любовью и принятием) и научен экологичному и бережному обращению с собой. Сохраняя связь с таким Внутренним Ребёнком, человек подпитывается из этого состояния энергией, потому что в нём источник спонтанности, творчества, витальности, уверенно идёт по жизни, решает проблемы, принимает решения, делает выборы – потому что хорошо знает, чего он хочет. К сожалению, такое детство было не у многих из нас. А, значит, и не у многих наших родителей…

Травмированный (плачущий) ребенок – это ребёнок, подвергшийся различным видам травм либо насилия: в худшем случае – физического, в «лучшем» — психологического. Это может быть одинокий и отвергнутый, брошенный и забытый, оскорблённый, использованный, жертвующий собой ребёнок. Родители или были поглощены своими собственными горестями и проблемами (гипоопека), или чрезмерно вовлекали ребёнка в свою жизнь (гиперопека). В первом случае родители были холодные, пренебрегающие, эгоистичные, во втором – тревожные, контролирующие, сверхзаботливые. В результате ребёнок оказался переполнен эмоциональной болью и не отреагированными чувствами и состояниями — страхом, печалью, обидой, гневом, одиночеством, беспомощностью.

В детстве для защиты Плачущего и Травмированного ребёнка (как защитный механизм) на сцену может выйти ещё одна субличность – Контролирующий ребёнок. Для избавления от эмоциональной боли и невыносимого внутреннего напряжения он изыскивает различные средства. Одни из них — отвлекающие (работа, спорт, навязчивая забота о других, компьютерные игры) — более социально-приемлемые. Другие —  обезболивающие (еда, алкоголь, медикаменты, секс, никотин, азартные игры) – осуждаемые обществом. На самом деле, и те и другие с большой вероятностью могут стать объектом патологического пристрастия. Здесь находятся корни всех зависимостей.

Поскольку потребности всё равно не удовлетворяются, и Контролирующий Ребёнок со своей задачей уже не справляется, может появиться ещё один персонаж –Разгневанный и Бунтующий Ребёнок (сочетание Плачущего и Контролирующего). Он сверх требовательный, открыто выражает враждебность.

При соединении Естественного, Контролирующего и Плачущего — на свет рождается

Упрямый и Эгоистичный Ребёнок, он проявляет свою агрессию не явно, скрытно. Он манипулятор, интриган, часто мстительный и изобретательный. Живёт под лозунгами: «Я имею на это право», «Я буду делать только то, что мне нравится». Общими чертами этих субличностей являются: оправдание своего поведения, обвинение других, безрассудство, отказ от ответственности.

Что же происходит с этими Детьми? Они живут в нас — взрослых. Такие взрослые всегда психологически находятся в позиции ребенка – недокормленного, вечно жаждущего любви и внимания, нуждающегося, зависимого, требовательного к другим. Чувства эти по-прежнему актуальны, они энергетически заряжены, и эта энергия требует выхода. Обиды, недовольство, упреки, претензии такого взрослого ребенка изначально предназначены родителям, тем не менее, предъявляются чаще всего — партнерам. Как только в настоящей реальной взрослой жизни происходят ситуации, похожие на ситуации из детства, или как только мы встречаем кого-то, кто становится нам не безразличен, мы начинаем вести себя так, как будто другие люди что-то нам должны. Снова и снова наш Внутренний раненый ребенок проецирует на настоящее ситуацию травмы, заставляя нас реагировать так, как реагировал бы маленький ребенок. А именно – жалуется, требует, хнычет, требует, манипулирует и контролирует.

Где нет детства, нет и зрелости. Франсуаза Дольто 

Эти субличности легко узнаются в ролях, которые играют уже взрослые люди. Например, Плачущий Ребёнок – явная Жертва. Для неё характерно: применение обезболивающих средств, химические зависимости (наркотики, алкоголь и т.д.), склонность к депрессиям, бегство от ответственности. Чаще это творческие люди – художники, музыканты, актёры, поэты.

Контролирующий Ребёнок – это, как правило, эмоционально-холодный и недоступный человек. Характерно: отвлекающие средства, перфекционизм, трудоголизм, супердостижения. Живут по правилам, ориентируются на образец. Ригидные, упрямые, педантичные. Берут на себя чужую ответственность — «жизнь для других» (Спасатель).

Эти полюса не жёсткие – человек в течении жизни может переходить из одного болезненного полюса в другой, а может сочетать в себе черты обоих. В результате непроработанности Плачущего Ребёнка, человек попадает в эмоциональную ловушку – так называемый треугольник Карпмана, где постоянно меняет роли – Спасателя, Жертвы и Агрессора.

Все эти состояния/субличности хороши, если появляются на сцене нашей жизни эпизодически. Когда же одна из них становится доминирующей частью взрослого человека – это приводит, безусловно, к разрушению отношений. Никто не в состоянии постоянно быть любящим и без конца принимающим родителем, излечивающим детские травмы партнёра. Особенно если в отношениях встречаются два таких травмированных ребёнка (а, как правило, так и происходит)… В результате – одиночество и бесконечное ожидание волшебства – встречи с человеком, который додаст то, что когда-то не додали нам родители: любовь, заботу, чувство безопасности и защищённости, признание того, что ты самый лучший.

Выход в исцелении, в первую очередь Плачущего Ребёнка, потому что именно эта часть порождает все остальные. Нужно помочь ему отреагировать море его боли, оплакать полученные раны. Важно и необходимо принять все свои части, потому что среди них нет плохих и хороших, все они в своё время помогли нам выжить и не разрушиться. Принять для восстановления своей целостности, а, значит, и психологического здоровья.

И только после работы с Внутренним Ребёнком начинать осторожно и бережно выращивать из него мудрого Взрослого — уверенного, поддерживающего, умеющего не только брать, но и давать, ответственного и принимающего решения. Который сможет выстроить полноценные и полные любви отношения с другим Взрослым. Чего вам от всей души желаю.

(по материалам книги Мэрилин Мюррей «МЕТОД МЮРРЕЙ»

 Запись на консультацию

Аргументы против того, чтобы быть хорошей мамой: От этого страдает ребенок. Почему же страдает, спросите вы. У него ведь хорошая мама, и всё такое. 

Так вот именно поэтому и страдает: его маме некогда заниматься им, она увлечена воссозданием образа собственной хорошести, идеальности, правильности (подчеркните своё). 

Ребенок хочет мороженое – ему нельзя (хорошая мама знает правила). 

Хочет шоколадку вместо морковки – ему нельзя (хорошая мама знает, что полезно). 

Хочет потрогать руками снег – нельзя (хорошая мама знает, что вредно). 

Хочет пойти поиграть – нельзя (хорошая мама знает, что сначала нужно доесть суп). 

Хочет дружить с Петей – тоже нельзя (хорошая мама запрещает играть с плохими мальчиками). 

Ну и так далее. Казалось бы, ничего плохого в этом нет (конечно, только хорошее :) ) – это ведь элементарная забота о своем ребенке. 

Но я говорю о тех случаях, и о тех мамах, которым важнее всего на свете быть хорошей мамой. Их легко узнать. Они живут ради своих детей. Они знают, как надо, а как нельзя. Они – героини и жертвы, старающиеся на благо… чего? Конечно, своей хороше-мамости. А реальный ребенок в это время просто хочет потрогать руками снег. 

Этого никто не оценит. Итак, она живет ради своих детей. «Моя жизнь – это мои дети». «Женщина должна жить только ради детей». «Мой смысл жизни в моих детях». «Я живу, чтобы мой ребенок был счастлив», ну и так далее. Слышали когда-нибудь подобные фразы? Если да, то значит вам знакомы и другие, которые говорятся из этих же уст: «Я для тебя всё, а ты – скотина неблагодарная!», «Я на тебя жизнь положила!», «Да я на семи работах работала, чтобы ты в университете учился!», и много других вариантов. Короче, у меня плохая новость. Дети не ценят, если вы делаете их смыслом своей жизни. Вы никогда не дождетесь благодарности. Скорее даже, наоборот. Дети этого сильно не любят. Ну, согласитесь, очень неприятно всю жизнь чувствовать себя виновным, благодарным и должным. У Ялома в книге «Мамочка и смысл жизни» есть потрясающая зарисовка. Ялом пишет книги и привозит их своей маме. Его мама не умеет читать. Он предлагал ей почитать вслух, но она отказалась. Ей важно просто наличие книг. Она просто хранит эти книги у себя и с гордостью показывает их всем знакомым. Ялом понимает, что в конечном итоге всё, что он делает, он делает для того, чтобы мама могла им гордиться. Написание книг для мамы – смысл его жизни. Смысл жизни мамы – эти же книги: как результат ее многолетних трудов работы хорошей мамой (вырастила хорошего сына). Бесконечный абсурд есть только в том, что она никогда их не прочитает. Она никогда не услышит его, а он никогда ей не скажет. Она никогда не встретится со своим сыном в реальности. Он не встретится в реальности со своей мамой. Они просто годами пляшут вокруг результата. Это и есть то, что делают мамы, назначая смыслом жизни своих детей. Они ограничивают себя, ограничивают детей, и превращают общую жизнь в работу над общим результатом. Абсурдно и грустно вроде бы, нет? В общем, дети не хотят быть смыслом вашей жизни. Им это, как бы сказать, в тягость. Им свободнее бы дышалось, если бы у вас был свой смысл, а у них – свой. Детям не нужна жертвующая, хорошая мама. Они не оценят ваших жертв. Более того, если у вас мальчик, он вообще женится на другой :) И эта стерва даже не будет его правильно кормить, ага.

Появляется сложность в выражении чувств. Причем, как у вас, так и у ребенка.

О ребенке чуть позже, сначала – о маме. И лучше всего на примере. Была у меня одна беременная клиентка, которая сильно хотела мальчика. Так сильно хотела, что уже так и жила – как будто бы там у нее мальчик. А на УЗИ, как на зло, все время не было видно: ребенок то отвернется, то ляжет не так. Короче, уже на довольно приличном сроке она узнала, что внутри нее девочка. В тот день она пришла ко мне, что называется, печальнее некуда. С траурным лицом она прошла в комнату и села на диван. Сказала, что у нее много чувств в связи с этим: и расстроилась она, и все такое, но было что-то еще, что-то очень важное, о чем она молчала. 

Что ты теперь чувствуешь к ребенку? – спросила я. 

Она долго не решалась отвечать на этот вопрос, ходила вокруг да около, набрела на стыд (стыдно говорить о таком), уговаривала себя, что это всё ерунда и надо забыть об этом. В процессе самоуговаривания она произнесла фразу: «в конце концов, девочка – это такой же ребенок, как и мальчик», и выжидающе посмотрела на меня. И, если чисто рационально, то она, конечно, была права. Но это только если чисто рационально. И я ответила ей: «нет, это неправда. мальчик для тебя — более желанный, чем девочка. и в этом они уже не одинаковые».

Тогда клиентка (почти шепотом) произнесла, что она действительно чувствует большую обиду на ребенка за то, что он – девочка. Это и было то самое, о чем вначале ей было стыдно сказать. 

Хорошие мамы так не говорят. 

Хорошие мамы любят и мальчиков, и девочек одинаково. 

Самое интересное, что когда мы стали выяснять, чего же она так сильно боялась, что было так трудно произнести вслух слова об обиде и злости, оказалось, что боялась она вовсе не за ребенка, а за себя. Ей стало страшно, что ребенок услышит, что она говорит, и будет меньше любить ее. Это ли не прямое доказательство того, что, стараясь быть хорошей мамой, мы заботимся о себе, а не о своих детях?

Ну, и, конечно, главное. Когда данная клиентка смогла признать свои негативные чувства к своему ребенку, разрешила им быть, говорить о них – они исчезли (см. теорию парадоксальных изменений Бейссера). Произнося речь своему еще не родившемуся ребенку (девочке), она начала со стыда (стыдно говорить об этом), перешла на обиду и злость (злюсь на тебя за то, что ты – девочка), а закончилось дело грустью (грустно, что все сложилось не так, как хотела) и, конечно, любовью (я люблю тебя, мой ребенок). Уходя, она сказала, что если бы она не позволила себе злиться на своего ребенка, она не смогла бы почувствовать любовь к нему. Это ответ на вопрос для тех, кому интересно, зачем вообще признавать негативные чувства. Ну, так уж мы устроены, что если че-то там замораживаем, то замораживается всё. Разом.

Итак, если вы – хорошая мама, вы не имеете право злиться, обижаться, ненавидеть своего ребенка. Но тогда у вас возникнет сложность с тем, чтобы чувствовать любовь к нему. Не говоря уже о том, что невыраженные злость и обида приводят к различным психосоматическим заболеваниям и неслабо так портят дальнейшие отношения.

Теперь о пострадавших детях. В данном смысле, пострадавшими я считаю тех, кто не может допустить плохости своей мамы (моя мама не может быть плохой) или признать своих отрицательных чувств к ней. Справедливым, думаю, будет сказать, что это беда большинства из нас – по крайней мере, я встречаю такое довольно часто.

А если подробнее, в своей практике я успела встретиться с несколькими способами того, как люди обходятся с этим. 

Расскажу вам о них. 

Способ первый. «Мама, плохая не ты, а я» Ну, понятно. Если я чувствую к тебе, дорогая мама, что-то плохое (обиду, гнев, раздражение и так далее), то я, мама, полный мудак, а ты – что-то типа священного животного, ты плохой быть не можешь (ты ведь мама). А если я тебе и скажу что-то плохое, то ты вообще разрушишься/заболеешь/умрешь, ах какая же я скотина, ты ведь моя мама, и далее по тексту. К сожалению, мамы часто сами не прочь воспользоваться такой схемой. Картинно хватаются за сердце, слегают с головными болями. Фраза «как ты с матерью разговариваешь» — оттуда же. Ребенок вырастает с чувством вины и гнетущим ощущением собственного мудачества. Теперь вспоминаем, что противоположности всегда существуют вместе, и там, где есть одна полярность, стопудово есть и другая. Т.е. этот человек, мучающийся чувством вины и ощущением собственной безнадежной плохости, в раз может вдруг начать от нее переться. Как в анекдоте, знаете: я один, совсем один. Здесь тоже самое: я плохой, какой я плохой, я плохой, оо, я плохой, ммм, какой я плохой, и т.д. Потом снова чувство вины, ну и по кругу. Главное: он — всегда плохой, она – всегда хорошая.

Способ второй. «Мама, плохая не ты, а все остальные» Тоже пример из практики. Клиентка рассказывает, что всякий раз, когда она вступает в новые отношения, она заранее чувствует обиду. Так, как будто бы ей уже сделали что-то обидное. Что именно? – спрашиваю я. Ну, она ждет, что она будет ненужной, и что над ней будут смеяться, и что ее будут обесценивать. Так, как это делала моя мама, говорит она. И рассказывает такую историю. Когда она была маленькой, она чувствовала себя ненужной своей маме. Однажды она подошла и с обидой спросила: мама, зачем ты меня родила, ведь я не нужна тебе! Хорошие дети так не говорят, ответила мама (я забыла уточнить: у хороших матерей, понятное дело, бывают только хорошие дети). И она, моя клиентка, больше не говорила. Конечно, она не перестала чувствовать себя ненужной. И даже наоборот – еще больше почувствовала себя таковой. Но из этого разговора она усвоила, что нельзя говорить маме о своей обиде. Это нехорошо и неправильно. Ах, да, еще мама над ней посмеялась. Что ты чувствуешь к своей маме, когда рассказываешь это? – спросила я ее. Я люблю ее, ответила она, она у меня очень хорошая. Что бы ты хотела сказать ей? – спросила я. Мамочка, — произнесла она, — я очень хочу быть нужной тебе. И заплакала. Она не чувствует обиды на маму. Но всякий раз, когда она вступает в новые отношения, она заранее чувствует обиду. Так, как будто бы она будет ненужной, и как будто бы над ней будут смеяться.

Способ третий. «Мама, ты вовсе не плохая. Я так верю в то, что ты хорошая, что стану такой, как ты» Это очень интересный пример, я набрела на него совершенно недавно (на прошлой неделе), и он мне очень понравился (своей замысловатостью, я люблю замысловатые штуки). В общем, клиентка жаловалась на лишний вес. В работе мы набредаем на то, что она не принимает себя такой (полной). Я сперва не придаю этому большое значение (ну, не любит она себя, такое часто встречается). Но тут она выдает фразу «у меня ощущение, что этот жир не мой вообще». А чей? – спрашиваю я. Мамин, отвечает она. Ей кажется, что он словно достался ей от мамы, и это вызывает у нее отвращение. Она ненавидит мамину полноту. Причем, ей, очень стыдно говорить такие вещи про маму (у нее хорошая мама, и к ней нельзя испытывать отвращение). В какой-то момент клиентку осеняет. Какой ужас, говорит она, я специально толстею, чтобы быть похожей на мою маму. Я ненавижу ее полноту, но не могу признать этого. Я специально толстею, чтобы себе самой и маме доказать, что никакого отвращения нет, что я хочу быть похожей на нее, какой ужас!

Вот такие истории. Это всё, что на данный момент мне удалось насобирать про хороших мам и их пострадавших детей. Случаи из моей практики, которые я описала, на мой взгляд, наиболее ярко описывают перечисленные способы. 

Я думаю, что существуют и другие способы обойтись с невозможностью принять плохие чувства к хорошей маме, но я пока их не встретила. 

Пишите свои истории и другие примеры. 

Я обожаю эту тему и с радостью пополню свои знания в ней. 

P.s.: способ выстраивать отношения с мамой в дальнейшем переносится на отношения с другими людьми. это хорошо видно во втором примере. 

Р.р.s.: я не знаю почему так сложно выражать мамам свои негативные чувства. лучше всех на этот вопрос мне пока что ответила та самая вторая клиентка. она сказала «мама отличается от других людей тем, что она больше всех нужна мне». от себя бы я добавила, что мама отличается от других людей тем, что она дала мне жизнь. и, наверно, где-то в подсознании, я и в правду должна относиться к ней как к божеству. а если психотически пофантазировать, то вообще-то тот, кто настолько всесилен, чтобы дать мне жизнь, может ее и отнять. страшно? Забыла еще сказать. Взамен того, чтобы быть хорошей мамой, я предлагаю просто быть. Добавление Во-первых, я размышляла на тему, поднятую мной в

p.p.s. (почему так сложно выражать маме негативные чувства), и еще раз пришла к мысли, что за этой сложностью стоит страх разрушить маму, и (внимание!) как следствие – себя. Думаю, есть какая-то очень глубокая, базовая, бессознательная связка «не будет мамы – не будет меня». Возможно, она имеет корни в младенчестве, где ребенок действительно еще настолько беспомощен, что в прямом смысле погибнет без мамы. Возможно, мама воспринимается нами как нечто божественное, дающее жизнь, а разрушать то, что дает нам жизнь и правда может быть как-то опасно. 

Честно говоря, снова к этим размышлениям меня подтолкнула одна знакомая мама – из серии очень хороших и очень полезных мам, знающих как надо. Она сказала своему сыну: «Ты не имеешь права на меня обижаться. Я дала тебе жизнь. Если бы не было меня, не было бы тебя».

Лично я перевела бы это послание как «если ты будешь на меня обижаться, я разрушусь, и тогда ты тоже погибнешь». 

Во-вторых, хочу добавить, что у хороших мам и их детей часто существует зависимость друг от друга.

Делая ребенка смыслом своей жизни, мама многим жертвует ради «его счастья». Питая таким образом нездоровый эгоизм ребенка. Человек с детства привыкает к типу отношений, где другой ради него жертвует собой. Вырастает несамостоятельным, зависимым от мамы 

(Причем, обратите внимание, что такой ребенок вырастает с чувством вины и эгоизмом одновременно. Те самые циклы самобичевания и забивания на всех вокруг, о которых я писала. Полярности, которые всегда существуют рядом. Ребенку одновременно дают всё, и тут же виноватят его за это). Мама, в свою очередь, также не может без него. Попробуйте проживите без смысла жизни. 

В-третьих, тема «хорошемамости» плавно переплелась с темой «я дам своему ребенку то, чего не было у меня».

Да-да, давать ребенку что-то, потому что «у меня этого не было, а у него пусть будет в достатке» — это то же самое, что давать ребенку что-то, потому что «это полезно, я знаю». Ребенку по фигу, под каким логическим предлогом вы пичкаете ему то, чего он не хочет. 

Шедевральна в этом смысле фраза моей одной новой френдессы: «про ребенка, которому дали всё, чего не было у родителей, тоже ситуация из моей жизни — фортепиано купили для меня, когда меня еще на свете не было». Хорошие мамы не замечают реальных детей. Хорошим мамам важно, чтобы было хорошо. Полезно. Правильно. Как надо.

В-четвертых, тут был вопрос, откуда они берутся. Да оттуда же, в общем-то. Хорошие мамы вырастают из хороших девочек, хороших дочек своих хороших мам. Их еще в детстве научили, что главное – чтобы было хорошо. Полезно. Правильно. Как надо.

В-пятых, если вы – уже достаточно взрослый(ая), и, читая текст, с прискорбием понимаете «это про мою маму!», это вовсе не значит, что: ваша мама плохая, а не хорошая (на самом деле она просто есть. а у вас просто есть к ней невыраженные чувства). нужно как-то исправлять вашу маму (на самом деле ваши страдания на тему вашей «хороший мамы» — это повод для личной психотерапии, но не для исправления мамы).

В-шестых, просто одна замечательная притча от одной из френдесс.

Случилось так, что яйцо орла каким-то образом оказалось в сарае фермера рядом с другими яйцами, которые высиживала курица. Через некоторое время вместе с другими цыплятами на свет появился и молодой орёл.* Прошло ещё некоторое время, и оперившийся птенец почувствовал необъяснимую тягу к полёту. Он спросил как-то мать-курицу: — Когда я научусь летать? Бедная курица даже не осознавала, что не способна летать, и понятия не имела, что делают другие птицы, чтобы научить своих птенцов искусству летать. Однако ей было стыдно признаться в своей неполноценности, и она ответила: — Ещё рано, малыш. Ещё рано. Подожди, я научу тебя, когда ты будешь готов. Прошли месяцы, и молодой орёл стал подозревать, что мать не знает, как летать. Но он не мог решиться на самостоятельный полёт, так как его безумное желание летать вступило в противоречие с благодарностью, которую он испытывал к птице, что воспитала его.

 Запись на консультацию

«При чём тут моё детство и мои родители? Я чувствую себя неуверенно сейчас, понимаете? Обычные у меня родители — как у всех. Не очень-то мне и нужна была их похвала! Я давно живу отдельно и не завишу от их мнения».

Наши психологические защиты – очень мощный и хитрый механизм, и они прочно защищают ребёнка от невыносимых для него чувств, позволяя, таким образом, выжить.

И человек вырастает, день за днём вытесняя в бессознательное боль, связанную с тем, что вместо жизненно важной эмоциональной поддержки, получает от самых значимых в жизни людей обесценивание. А ведь именно из осознания себя значимым для родителей, из их поддержки и принятия формируется ощущение самоценности и целостности. Если родители отвергают какую-то часть личности ребёнка, он впоследствии будет отвергать её и сам.

Вот девочка, которая комплексует из-за нескольких  лишних килограммов, примеряет новое платье, на которое собственноручно нашила модные оборки. А папа, проходя мимо, небрежно бросает: «Оно такое смешное! Ты в нём похожа на голубой пончик!». Милая шутка, и папа тут же забыл о ней. Казалось, забыла и девочка.

Но вот она приходит рассказать папе, что морская свинка научилась откликаться на своё имя – девочка учила её несколько месяцев, даже разработала свою систему дрессировки. Но папа, занятый в это время чтением газеты, отмахивается со словами: «Не говори глупости. Вот если бы у нас была собака…». У девочки сильная аллергия на собак, поэтому у них, скорее всего, никогда не будет собаки. Она чувствует, что папа не принимает её такой, с её слабой, больной частью, а её достижения для него ничего не стоят.

Она как будто всё время недотягивает до того, чтобы получить папину похвалу. Значит, я недостойна похвалы, решает девочка, и отныне живёт с этим знанием: носит его в школу и гуляет с ним во дворе. Она некрасивая, похожа на пончик, а ещё часто говорит глупости… Ей даже не приходит в голову усомниться в папиных словах. Боль вытесняется, и лишь изредка что-то ноет внутри, но это быстро становится привычным. Она чувствует себя неуверенно в общении, особенно с мальчиками, потом – с мужчинами.

А вот — мальчик, которого мама встречает из школы, с гордостью показывает ей, что научился подтягиваться на турнике, а мама смеётся: «Да ты совсем как девчонка дрыгаешься! Какой ты у меня хилый..». У мальчика, который давно уже дал себе зарок не плакать, мгновенно накипают слёзы, и он не успевает отвернуться, а мама припечатывает: «Ну точно – девчонка и есть. Пойдём домой, спортсмен». Самая важная в его жизни женщина, важнее которой не станет ни одна, отвергла и обесценила его ещё детскую мужественность.

И мальчик решает, что если он недостаточно хорош для мамы, то он ВООБЩЕ недостаточно хорош, что он слабак. Мамин приговор не подлежит обжалованию.

Также родители часто обесценивают или игнорируют чувства ребёнка, когда он чувствует что-то отличное от их реакции на ситуацию: «Не нужно реветь из-за ерунды!». Но ДЛЯ НЕГО это не ерунда. Подобные слова подрывают уверенность ребёнка в себе, потому что он чувствует одно, а родители говорят, что правильно чувствовать другое. Многократное повторение такой ситуации приводит к развитию внутреннего конфликта.

Ещё одна разновидность обесценивания — чрезмерные ожидания родителей, направленные на ребёнка. «Ты наша единственная надежда», – часто повторяют они, и ребёнок постоянно чувствует себя виноватым, неценным для них, потому что не оправдывает их ожидания. Родители ждут от него чего-то, чего не достаёт ИМ, что значимо в ИХ картине мира, а у ребёнка она может быть совсем иной, и для счастья ему нужно совсем другое.

Таким образом, ребёнок оказывается перед выбором: оправдывать ожидания родителей или быть счастливым самому. Хотя как чувствовать себя счастливым, когда на твоих плечах такой груз вины и ответственности…

Как правило, обесценивание родителями своих детей – никак не следствие злого умысла или нелюбви. Парадокс здесь как раз и заключается в том, что они обесценивают из лучших побуждений – «чтобы человеком вырос» и «чтобы не перехвалить». Они искренне думают, что таким образом побуждают детей стать лучше. Потому что так воспитывали их самих, и они просто не знают, что может быть по-другому. В некоторых случаях это усугубляется желанием сохранять тотальный контроль над жизнью ребёнка, которого воспринимают как свою собственность.

Родители заботятся о физической безопасности ребёнка, кормят, одевают, учат. Но ведь похвала и одобрение – это уверенность ребёнка, его жизненная сила. Оценка родителей – главная база для формирования самооценки.

Дети обесценивающих родителей часто имеют низкую самооценку, им трудно самостоятельно управлять своей жизнью, устанавливать границы, а также принимать решения, потому что они очень боятся провала. Трудности могут возникнуть и в личных отношениях, поскольку такие люди нередко бессознательно выбирают управляющих, контролирующих или игнорирующих партнёров.

В этой статье я ни в коем случае не призываю обвинять родителей или злиться на них. Важно помнить то, что научиться доверять себе и ценить себя никогда не поздно. В терапии возможно полностью или практически полностью исцелить детские травмы, хотя это требует определённых усилий со стороны самого человека и высокой квалификации специалиста.

 Запись на консультацию