Проекция: и вечный бой…

Если вытеснение — это то, чему категорически нет места в нашем сознании, то проекция — то, чему место есть, но мы этого очень не хотим. Если, вытесняя, мы с чистой совестью этим больше вообще не занимаемся (утопив котят, селянин идет в клуб на дискотеку), то проекция — это заноза у края сознания. Нечто такое, что нельзя, как котенка, утопить в бессознательном.

Вытесняется или отрицается невовозможное. Что-то, что, будучи признанным, интегрированным, должно будет крайне нежелательным образом изменить образ Я. «Я — трус. Я — вор. Я — неудачник. Я — импотент». Такое обычно ну никак не хочет интегрироваться. По возможности, события, указывающие на подобные откровения, нужно вытеснять, да поглубже. Обычно это удается. Как будто часть психического материала убирается в такой далекий уголок, что ее там не видно, а главное — забыт путь, по которому нужно пройти, чтобы вспомнить. Я обычно так делаю с вещами, которые очевидно надо выбросить, но рука не поднимается.

Если формально откреститься от факта нельзя, на помощь приходит рационализация, но это доступно тем, кто поумнее: «Я не трус, я просто разумно все взвесил: надо бежать, иначе погибну вместе со всеми»; «Я не вор, я просто дополнил и развил чужую методику», «Я не неудачник…» и так далее.

Проекция — психологическая защита из тех, что потоньше и поинтереснее. Представьте, что вы никак не можете что-то выбросить, поскольку оно не ваше. Или совсем чужое — или находится на границе между вами и кем-то еще. И мало того: оно вызывает чувства, причем нехорошие. Как это выглядит?

Самый часто встречающийся случай: вовне есть явления, указывающие нам на наши ограничения. Мимо едетBMW X4, и за эти пятнадцать секунд ты не успел себе выцарапать глаза. Кто-то гуляет по парку с малышами, а тебе — возвращаться в свой тихий и пустой дом. У кого-то за стеной стонет подруга, а тебе снова…

Что тут делать? Можно вытеснить. Но фокус в том, что чужое почему-то вытесняется хуже, чем свое. Да и факты вещь упрямая. Котят мы утопили один раз и — сразу на дискотеку. А чужих машин, детей и стонущих подруг кругом — пруд пруди. Если полностью вытеснить не удается, на поверхности сознания остается не факт, а неприятное чувство. Чаще всего про него говорят: «раздражает». «Меня раздражает, что они, что она, что он…». Вариант того же явления — внезапно испорченное настроение. Не то, что раздражает (чужая машина, малыш, подруга), а просто стало в целом тоскливо. А знаете, почему тоскливо? Один шаг остается до сложного или печального признания о самом себе (я — лузер, у меня нет детей, я — одинок), и делать его не хочется.

Что же такое проекция? Это удобный способ временно избавиться от чувства, которое вызывает нечто вовне, что нельзя поменять. А именно — приписать его (чувство) внешнему объекту. Стратегически это провальный ход, как и в целом проецирование — провальная стратегия. Но для сиюминутного комфорта подходит.

Как это выглядит? Да очень просто. «У ребят дорогие машины потому, что они злые и… (чайная ложечка рационализации) беспринципные»; «Ишь, как злобно на меня посмотрел папа того плачущего младенца, понимает, что мы, независимые чайлд-фри, терпеть не можем этот вездесущий детский крик». Ну, про стонущую подругу соседа за стеной я даже и сочинять ничего не буду, это вы уж сами.

Иногда проецируется не чувство, а качество, которое у себя невозможно принять, присвоить, согласиться, что оно — твое. С импотентом и подругой соседа тут будет как раз кстати. Например: «Это не у меня эректильная дисфункция, просто ТЫ меня не хотела. Вот у соседа подруга — огого». Понимаете, да? Точно таким же образом можно «оформить» любые сексуальные затруднения, типа: «Ты слишком сильно всегда меня хочешь, поэтому у меня преждевременная эякуляция». Ясно, что хорошего разговора тут не выйдет, стратегически проекция беспомощна, но тактически помогает выдержать диалог.

Что тут интересного?

И почему я вообще говорю, что проекция — стратегически несостоятельный защитный механизм? Потому, что увеличение гармонии в любом случае лежит только через расширение осознавания, в том числе — любимого себя. Только через принятие всех вариантов себя, только через признание всех своих нюансов. Только признавая собственную злость, зависть и печаль, можно вслед за ними признать свои забытые желания. Только признавая свои ограничения, можно научиться спокойно говорить о них, не устраивая ссору. Только зная до мелочей все свои особенности, можно необидно и доброжелательно объяснить что-то про них другому. Возвращаясь к пространственной метафоре, проекция, как отщепленная от меня часть меня, при ее осознавании возвращается ко мне, в меня. И меня становится больше. Иногда это немного грустно, но в целом — хорошо. А главное — вокруг становится меньше раздражающего.

Когда читала Бейтмана и Фонаги про ментализацию, я поняла, что с детского сада учу свою дочь сознательно ментализировать. Если она рассказывает о ком-то, кто ее волнует или о чем-то, что ее возмутило, я говорю: «Помни, что любое сильное чувство — это подарок. Это новый путь к пониманию чего-то важного о тебе. Как будто в тайную комнату открылась дверь». Раньше она меня совсем не понимала, а теперь начинает.

Проекция вечна, и порой имеет очень смешной домашний вид. Вчера вечером я впервые за долгое время наслаждалась собой, то есть — была одна. Пересматривала «Доктора Хауса». Голод несколько омрачал мой единоличный праздник, так как неделю назад я решила не есть после шести, а было уже одиннадцать. Я лежала в кресле перед большим телевизором, грызла огромную морковь и не без раздражения улавливала запахи еды, доносившиеся от соседей. Морковь меня бесила все больше (соседи тоже). Сначала они (соседи) варили что-то мясное с овощами. Вкусно пахло бульоном. Затем тушили что-то грибное, с луком. Затем жарили, тоже что-то безумно аппетитное. Затем понесло паленым, а я как раз пошла в туалет. Туалеты в наших квартирах рядом с кухнями, поэтому уже на подходе я все вспомнила. Часа три назад я поставила вариться грибы.

Это я к чему? Работа над собой не должна останавливаться, даже если вы все-превсе знаете про проекцию. И про все остальное :)

Полина Гавердовская