Рут Чанг: Как сделать трудный выбор
Подумайте о трудном выборе, предстоящем вам в будущем. Возможно, это выбор между двумя профессиями — художника или бухгалтера — или места жительства — в деревне или в городе —или даже выбор между потенциальными супругами. Можно жениться на Бетти, а можно — на Лолите. Или это может быть решение о том, заводить ли детей, перевезти ли к себе слабых здоровьем родителей, воспитать ли ребёнка в религии, почитаемой вашим партнёром, но безразличной вам. Или вопрос о том, стоит ли отдавать сбережения на благотворительность.
Скорее всего, этот трудный выбор — что-то большое и важное, что-то, что много значит для вас.Принятие трудных решений всегда мучительно, болезненно, аж до зубовного скрежета. Я думаю, что мы плохо понимаем, какую роль трудный выбор играет в нашей жизни. Понимание этого процесса раскрывает внутреннюю силу, которой обладает каждый из нас
Трудным выбор становится из-за соотношения альтернатив. Если выбирать легко, значит один вариант лучше другого. При сложном выборе один вариант лучше в одном отношении, другой вариант — в другом, но ни один из них не превосходит другой в общем и целом. Вы мучаетесь вопросом, остаться ли на нынешней работе в городе или сорваться с насиженных мест ради более сложной работы в деревне, так как остаться — лучше с одной стороны, а переехать — лучше с другой, и ни один из вариантов не перевешивает другой. Не думайте, что любой трудный выбор очень важен. Скажем, вы выбираете, чем позавтракать. Можно съесть богатые клетчаткой отруби, а можно — шоколадный пончик. Предположим, нам важно, чтобы было вкусно и полезно. Отруби полезнее, а пончик гораздо вкуснее, но ни один вариант не является победителем — это трудный выбор. Понимание того, что принятие небольших решений тоже может быть не из лёгких, поможет сделать важные решения менее непреодолимыми. В конце концов, если мы можем решить, что съесть на завтрак, возможно, мы в состоянии сообразить, остаться ли в городе или сорваться в деревню за новой работой.
Не следует думать, что нам трудно сделать выбор из-за собственной глупости. Когда я закончила учёбу, я не могла определиться с профессией: быть философом или юристом. Я очень любила философию. Будучи философом, вы можете постичь удивительные вещи, не вставая с уютного кресла. Но я из скромной семьи иммигрантов, в которой принести в школу свиной язык и сандвич с джемом на обед считалось роскошью. Поэтому идея провести всю жизнь, просто сидя в кресле и размышляя, показалась мне крайней степенью расточительности и сумасбродства. Тогда я взяла блокнот, разделила лист пополам и попыталась привести аргументы за и против каждого варианта.Помню, как думала: если бы только знать, какой будет моя жизнь, если я выберу то или это. Ах, если бы Господь Бог или Netflix прислали мне кино про то, как сложится моя карьера в обоих случаях, я бы всё решила. Я бы их сопоставила, поняла, что один из вариантов лучше, и выбор был бы прост.
Но у меня не было такого кино, и так как я не могла решить, что лучше, я сделала то, что делают многие, когда выбирать трудно: я предпочла менее рискованный вариант. Побоявшись стать безработным философом, я стала юристом, и, как выяснилось, работа юриста мне не подошла.Это было не моё. И теперь я философ, изучающий трудный выбор. Сейчас я могу сказать, что хотя страх неизвестности и является неотъемлемой частью нашей мотивации при трудном выборе, он основан на заблуждениях о нём. Ошибочно полагать, что при сложном выборе одна из альтернатив лучше, и мы слишком глупы, чтобы знать, какая именно. А поскольку мы этого не знаем, лучше выбрать самый безопасный вариант. Даже сопоставив варианты при всей полноте информации,мы всё равно можем затрудняться с выбором. Трудный выбор труден не из-за нашего незнания, а потому, что самого оптимального варианта не существует.
Но если нет лучшего варианта, если одна чаша весов не перевешивает другую, тогда, должно быть, альтернативы одинаково хороши. Наверное, о трудном выборе правильней сказать, что это выбор между одинаково хорошими вариантами. Что-то здесь не так. Если варианты одинаково хороши,вам достаточно подбросить монетку и выбрать между ними. Это кажется неправильным: неужели выбирая между профессиями, местом жительства и супругами, можно просто подбросить монетку?Есть ещё одна причина полагать, что трудный выбор — это не выбор между одинаково хорошими вариантами.
Предположим, вам нужно выбрать между карьерой инвестиционного банкира и художника-графика. Есть масса вещей, которые нужно учесть: стимулирует ли эта работа, даёт ли устойчивое материальное положение, позволяет ли проводить время с семьёй, и т. д. Возможно, карьера художника позволит вам быть в авангарде новых форм графического выражения. Возможно, карьера банкира позволит вам быть в авангарде новых видов финансовых операций.Представляйте эти две карьеры как угодно, но так, чтобы одна не была лучше другой.
Предположим, мы слегка усовершенствуем одну из них. Представьте, что банк, уговаривая вас,добавляет к вашей зарплате 500 долларов. Сделает ли эта доплата работу банкира лучше работы художника? Совсем необязательно. Более высокая зарплата делает работу в банке привлекательнее, чем прежде, но этого может быть недостаточно, чтобы сделать работу банкира лучше работы художника. Но если улучшение условий одной из профессий не делает её привлекательнее, то изначально выбранные профессии не могли быть одинаково хороши. Если вы начнёте с двух одинаково хороших вариантов и сделаете один из них лучше, то теперь этот вариант должен превосходить другой. Этого не случается при трудном выборе.
И вот перед нами головоломка. У нас две профессии. Ни одна из них не превосходит другую, но они также не являются одинаково хорошими. И что же нам выбрать? Где-то здесь ошибка. Может, у нас неправильные альтернативы, и сравнение невозможно. Но это тоже сомнительно. Не похоже на то, что мы выбираем между несопоставимыми вещами. Мы взвешиваем достоинства двух профессий, а не достоинства числа девять и тарелки с яичницей. Сравнение достоинств двух профессий — вещь вполне выполнимая, и мы делаем это довольно часто.
Головоломка возникает из-за бездумного допущения, которое мы делаем о ценностях. Мы неосознанно допускаем, что такие ценности, как справедливость, красота и доброта, сродни научным величинам вроде длины, массы и веса. Возьмите любой вопрос о сравнении, не касающийся ценностей, например, какой из двух чемоданов тяжелее. Есть только три возможности.Вес одного из них больше, меньше или равен весу второго чемодана. Такие качества, как вес, могут быть представлены вещественными числами — один, два, три и так далее — и есть только три возможных сравнения между любыми двумя вещественными числами. Одно из них больше, меньше или равно другому. С ценностями всё не так. Как люди, родившиеся после эпохи Просвещения, мы имеем склонность полагать, что научное мышление — ключ ко всем важным вещам на свете. Но мир ценностей отличается от мира науки. Вещи в одном мире можно измерить вещественными числами. Вещи в другом мире — нет. Не надо полагать, что мир того, что есть — мир веса и длин — имеет ту же структуру, что и мир того, чему следует быть, того, что нам следует делать. Если то, что нам так важно, — детский восторг, любовь к партнёру — не может измеряться вещественными числами, то нет причин полагать, что при совершении выбора есть только три варианта: что одна альтернатива хуже, лучше или равноценна другой. Нам нужно ввести новое, четвёртое соотношение помимо «лучше», «хуже» или «равно», которое описывает то, что происходит при совершении трудного выбора. Мне нравится говорить, что варианты находятся «на равных началах». Когда альтернативы «на равных началах», то, что вы выберете, очень важно, но один вариант не лучше, чем другой. Скорее, альтернативы находятся в одинаковом окружении ценностей, в одном классе ценностей, будучи в тоже время очень разными по типу ценностей. Вот почему сделать этот выбор так трудно.
Такое понимание нелёгкого выбора обнажает наши скрытые стороны. Каждый из нас в состоянии создавать аргументы. Представьте себе мир, в котором совершение выбора всегда происходит легко, то есть, всегда присутствует наилучшая альтернатива. Если есть наилучшая альтернатива,именно её следует выбрать, поскольку быть рациональными означает выбирать что-то лучшее, а не худшее, выбирать то, что продиктовано здравым смыслом. В таком мире у нас было бы больше причин носить чёрные носки вместо розовых, есть отруби вместо пончиков, жить в городе, а не в деревне, жениться на Бетти, а не на Лолите. Мир, в котором так легко выбирать, сделал бы нас рабами здравых аргументов. Но если поразмыслить, покажется нелепым, что здравые аргументы продиктовали вам ваше решение при выборе увлечений, при выборе дома, при выборе работы. На самом деле вам пришлось выбирать между вариантами «на равных началах», делать нелёгкий выбор, и вы придумали аргументы для выбора вашего увлечения, дома и работы. Когда альтернативы «на равных началах», разумные аргументы, те самые, что определяют, не совершаем ли мы ошибку, не подают нам голоса. Именно здесь, в мире трудного выбора, нам приходится прибегать к нашей способности создавать правила, способности создавать аргументы для самих себя, чтобы стать тем самым человеком, для которого жизнь в деревне предпочтительнее жизни в городе.
Выбирая между вариантами «на равных началах», мы можем сделать кое-что замечательное. Мы можем обосновать выбор варианта своей позицией. Вот моя позиция. Я такой. Мне нравится банковское дело. Я выбираю шоколадные пончики. Наш ответ при совершении трудного выбора —это рациональный ответ, но он не продиктован внешними разумными аргументами. Скорее, он подкреплён нашими внутренними аргументами. Когда мы создаём внутренние доводы о том, что нужно стать таким человеком, а не другим, мы совершенно искренне становимся теми, кем становимся. Можно сказать, что мы сами создаём свою жизнь.
Сталкиваясь с трудным выбором, мы не должны биться головой об стену, пытаясь решить, какой вариант лучше. Нет варианта лучше. Вместо поиска внешних доводов, нужно искать внутренние доводы. Кем я хочу быть? Вы можете захотеть стать банкиром из деревни, который любит кашу и носит розовые носки, а я захочу быть городским художником, который любит пончики и носит чёрные носки. То, как мы делаем трудный выбор, во многом зависит от нас самих.
Те, кто не прибегает к способности создавать собственные правила, делая трудный выбор, плывут по течению. Они нам всем знакомы. Меня унесло в профессию юриста. Я не сама так решила. Я не хотела быть юристом. Плывущие по течению позволяют внешнему миру создавать за них их собственную жизнь. Они позволяют принципу кнута и пряника — похвале, страху, необременительности выбора — определять их действия. Трудный выбор учит нас, что нужно поразмыслить над тем, что вы можете выбрать сами, над тем, что вам ближе, и с помощью трудного выбора стать именно таким. Вовсе не являясь источником агонии и ужаса, трудный выбор — это драгоценная возможность оценить особенность человеческой натуры, благодаря которой внешние доводы, диктующие, насколько хорош или плох наш выбор, иногда перестают работать.Именно в мире трудного выбора у нас появляется способность создавать внутренние доводы,позволяющие нам стать уникальными. Вот почему трудный выбор — это не проклятье, а божья благодать.
Спасибо
********************************************************************************