Чтобы чувствовать боль и не спешить излечить её, приглушить, избежать или чем-то прикрыть её, требуется огромная смелость. Это именно тот момент, когда нужно просто сдаться.

В процессе исцеления наступает время, когда

уже прочтены все книги, пройдены консультации со всеми гуру и испробованы все крутые техники, и остается только то, что меньше всего хочется делать, – прочувствовать свои болезненные эмоции. Ирония в том, что именно присутствие и проживание боли в конце концов приводит нас к тому, что мы искали, избегая чувствовать свою боль.

Ключ к исцелению эмоциональных ран – это готовность переносить дискомфорт ради трансформации. Эта готовность необходима для того, чтобы действительно очистить и исцелить детские травмы.

Дискомфорт может быть самым разным:

• Непонимание со стороны членов семьи
• Присутствие и проживание своей боли, позволение этой боли быть
• Проживание периода гнева или горя без знания о том, когда эти неприятные чувства закончатся
• Мало энергии или ощущение потерянности и неуверенности
• Разрешение себе быть уязвимым и получать поддержку от других
• Дистанциирование от когда-то близких людей

Наша культура всячески поддерживает идею мгновенного вознаграждения и быстрых результатов. Требуются невероятные смелость и сила, чтобы идти по длинному и малопривлекательному пути исцеления, у которого свой срок. Вдобавок к культурному аспекту стоит вспомнить еще и о наших инстинктах выживания, которые говорят нам бороться или принять бой в случае ощущения опасности. Вот почему поддержка так важна в процессе исцеления.

Раненый внутренний ребенок ищет облегчения единственным известным ему способом – следуя своим изначально заложенным семейным паттернам, но обычно именно эти паттерны и причиняют боль. Получается замкнутый круг.

Выход из него в том, чтобы развивать в себе навык заботиться и утешать своего внутреннего ребенка, и в то же время делать другой выбор, выходящий за рамки привычного паттерна и лучше отражающий наши истинные желания и потребности. Формирования связи внутренней матери с внутренним ребенком помогает эффективно отделиться от семьи и культурных паттернов, которые причиняют страдания.

Большинство из нас в процессе взросления предавали себя, то есть оказывались в ситуации, где не было другого выхода, кроме как создать некий внутренний разлом, чтобы выжить. Такой разлом обычно означает, что мы заглушали свои истинные чувства и отвергали себя, чтобы нас приняли наши близкие. Для исцеления необходимо восстановить способность в полной мере чувствовать свои чувства и таким образом чувствовать и выражать свою правду о том, кто мы есть, без тени стыда.

Хотя нас окружают послания избегать боли, приходящие как извне, из культурной среды, так и изнутри, из ранних механизмов адаптации, исцеление происходит, только когда мы присутствуем в своей боли, позволяя своим чувствам течь как реке.

Истина – за пределами зоны комфорта. Там, где заканчивается наша зона комфорта, начинается пространство отделения от своих дисфункциональных паттернов, привитых нам культурой или средой.

Чтобы научиться переносить дискомфорт ради трансформации, нужно пройти два основных этапа. Иногда они могут накладываться друг на друга, но в целом это движение от сопротивления к сдаче.

1) СОПРОТИВЛЕНИЕ

На этом этапе обычно очень много отвращения к испытываемым болезненным чувствам и избегания смотреть на них. Мы можем самыми разными способами пытаться заглушить или подавить правду о том, что мы чувствуем. Сопротивление может проявляться через само-саботаж, забывчивость, перегруженность и зависимости.

Иногда сопротивление может быть полезно в качестве внутреннего барьера, замедляющего ход событий, пока мы не будем готовы увидеть что-то. А иногда это просто избегание того, с чем, как мы знаем, нам нужно столкнуться. Требуется тщательное само-исследование, чтобы увидеть, какой именно тип сопротивления в нас действует. Сопротивление может возникать на каждом новом уровне исцеления, но по мере своего роста можно научиться лучше распознавать в себе сопротивление и легче проходить его.

2) СДАЧА

Большинство из нас сдается просто потому, что боль от сопротивления становится слишком сильной. В конце концов мы учимся доверять тому, что для облегчения нужно прочувствовать боль, а не бежать от неё, и в полной мере наслаждаемся вкусом радости и свободы, который возникает, когда мы в контакте с НАСТОЯЩИМ в себе.

Это ни с чем не сравнимое ощущение – пройдя боль, погрузиться в радость от ощущения ЕДИНСТВА в себе. В этом умиротворение от внутренней гармонии – чувствования и выражения своих настоящих чувств без необходимости защищать их.

Именно здесь находится гармония между личными несовершенствами и незаменимостью роли каждого из нас в великом совершенстве жизни.

В конце концов тоска и голод по проживанию свое правды затмевает все остальные желания, включая желание освободиться от боли. Этот голод по своей правде правдив и приводит именно туда, куда нужно в каждый настоящий момент. Иногда это «нужно» заключается в проживании следующего уровня внутренней боли.

Моменты облегчения и блаженства, которые открываются после того, как боль пережита, безусловно стоят того. Снова и снова мы учимся тому, что проживание своей боли и присутствие, когда больно, соединяют нас с глубокой правдой о нас самих.

Мне кажется, что одна из причин, по которой распятие – это такой мощный и распространенный символ в западном мире, кроется в том, что он символизирует самое сложное – готовность принять свои болезненные чувства и быть в присутствии с ними.

Когда мы позволяем себе жить, исходя из НАСТОЯЩЕГО, возникает новое внутреннее пространство.

Когда мы проделываем внутреннюю работу, в конце концов возникает приверженность: сперва оживление, потом голод и яростная приверженность проживанию своей внутренней истины. Формируется желание каждый миг проживать из глубинного огня своего истинного «я». Каждый момент начинает видеться как возможность жить, исходя из простого открытого осознания того, что есть.

Мы видим, что осознанность сама по себе является принятием.

Наш путь начинается на болезненной периферии, но по мере того, как мы учимся переносить дискомфорт и неуверенность от неизвестности, проявляется потенциал погрузиться в священное присутствие, обитающее в центре нашей боли, и осознать, что это и есть правда о нас.

У многих из нас глубоко внутри звучит ностальгия. Безымянная тоска и щемящее горе. Многие испытали это еще детьми в отношениях с матерью – ощущение отсутствия почвы под ногами и брошенности на произвол судьбы. Погружение в это чувство ностальгии в материнской ране в конце концов приводит к осознанию того, что мы не можем быть по-настоящему брошенными. Эо становится возможным, когда мы взращиваем в себе любящую внутреннюю мать для своего внутреннего ребенка, проживая её глубочайшее отчаяние.

Это отчаяние открывает дверь к нашему источнику – к единой осознанности, в которой всё едино.

Таким образом наша боль несет послание. Это послание о том, что пора вернуться домой, в свой изначальный дом внутри себя, то есть к осознанию своей истинной идентичности — Сознания, к знанию того, что мы – дух, и невозможно на самом деле причинить нам вред или бросить нас, потому что мы едины со всем сущим.

Я вспоминаю моменты в процессе моего собственного исцеления, когда я прорабатывала слои горя в материнской ране, чувство своей бесполезности и желание умереть. И в готовности просто почувствовать всю глубину этого невероятного отчаяния и горя я знала, что достигла самого дна. Боли глубже этой не было. Эта боль была в самом фундаменте. И стоя на этом фундаменте, и оставаясь в присутствии со своей глубочайшей болью, я была свободна.

Чтобы освободиться от боли, нужно её прочувствовать.

Пребывая в присутствии со своей болью, мы начинаем понимать, что вся боль, которую мы чувствуем, не является правдой о том, кто мы есть на самом деле. Мы начинаем видеть, что на самом деле мы – открытое, любящее присутствие, которое мы воплощаем, когда погружаемся в свою боль. Это и есть наша истинная природа под всеми остальными масками.

Кульминация проживания «себя» заключается в проживании «отсутствия себя», то есть бескрайнего любящего пространства, которое с любовью свидетельствует нашу боль и полностью охватывает её. Именно это здоровая мать делает для своего ребенка.

Руперт Спайра как-то сказал, что осознанность подобна пространству комнаты: оно безусловно принимает всё происходящее в этой комнате. Так же и ребенку для здорового развития нужна мать, безусловно присутствующая и принимающая. Однако мать – это простой человек со своими недостатками, который склонен ошибаться. Мы все в какой-то степени ранены своими матерями.

Эта первоначальная священная рана призывает нас стать такой любящей матерью для себя… и для всей жизни.

Воплощая в себе безусловную любовь внутренней матери, мы заново соединяемся с самой жизнью. Мы заново соединяемся с центром, где нет ни рождений, ни смертей, который постоянно рождается и умирает в бесчисленных формах. Это и есть та ступень эволюции, которая кроется в боли материнской травмы.

Мы, женщины, росли, веря в то, что божественные силы находятся за пределами нас. В процессе же исцеления приходит осознание того, что самое желанное для нас, самое святое, вечное и чистое находится в нас самих и всегда там было. На самом деле, это и есть мы. Не один или некоторые из нас, но каждый в равной степени, ибо каждый из нас и есть жизнь.

Мы все соединены, поэтому каждый раз, когда ты любяще проживаешь свою собственную боль, ты активируешь силу единства во всех.

Беттани Уэбстер