Люди-жертвы
Позиция жертвы — это позиция человека, который страдает из-за проявлений других людей, государства, внешних обстоятельств.
Такие люди невероятно терпеливы, обычно без внешних проявлений агрессии и нередко возникает импульс начать их спасать, давать им инструкции как им поступить или просто взять и начать делать что-либо за них.
Этих людей обычно жалко, они выглядят страдающими, но при этом часто это страдание сопровождается смирением. Обычно ситуация, в которой оказывается жертва, выглядит так, будто хороший праведный человек стал жертвой коварных людей или обстоятельств.
Особенность этих людей, что с виду они во многом беспомощны, не могут себя защитить.
Но что на самом деле стоит за такой историей?
На самом деле в людях, которые выглядят жертвами, есть три очень важных проявления:
1. Они не берут ответственность за свою жизнь, постоянно находя источник разрушений во внешней среде. Ну, там, муж-тиран, правительство/оппозиция-изверги, времена не те, начальник-дурак.
2. Агрессии в них на самом деле много, очень много, но она как правило не осознается и, самое важное, проявляется пассивно в большинстве случаев.
Пассивно — это значит не прямое отстаивание себя, не прямое выражение своего «хочу» или «не хочу», а манипулирование — провокация окружающих на нужные манипулятору чувства или действия. То есть человек не прямо сообщает о том, чего он хочет, а чего-то такое делает, что другие без прямой просьбы делают то, что нужно манипулятору.
Любимое проявление агрессии из позиции жертвы — обвинение. Не важно, прямо оно выражено или нет, но факт в том, что если человек славливает чувство вины, он часто сдает свои территории, делая то, что нужно жертве.
3. Это люди, часто остаются в так называемом белом плаще. То есть люди, которые стараются сделать все «как правильно». Это дает ощущение собственной хорошести и ощущение выполненной части сделки, заключенной когда-то с кем-то, как правило с родительскими фигурами в детстве.
Сделка эта выглядит как «Я сделал/а все правильно, значит я вправе взамен ожидать нужного мне отношения».
История, где прослеживается жертвенность, на столько популярная, что найти примеров можно тыщщу, не отходя от кассы. Достаточно оглядеться по сторонам или посмотреться в зеркало. Я вот, кстати, миллионы раз в своем зеркале замечала человека-жертву.
Что бы не потонуть в примерах, я приведу пару сильно упрощенных, выпуклых примеров того, как это может проявляться.
Мама разговаривает с сыном.
Сын:
— Я решил поступать в кулинарный техникум, мне не нравится идея поступления на юр. фак.
Мама, хватаясь за сердце:
— Как? Это как это? Это, значит, мы с твоим отцом столько сил в тебя вкладывали, столько денег на репетиторов отдали, отказывали себе во многом ради того, что бы ты не повторял наших ошибок, и это все для того, что бы ты стал каким-то ПТУшником?!! …Ой, все, я не могу, у меня с сердцем плохо.
Женщина жалуется подруге:
— Мой муж — самое настоящее испытание! Это мой кармический долг! Вот все люди как люди — у тебя вон муж хороший, у Люси вон Ваня молодец, и только мне достался подарочек! Он приходит домой поздно и пьяный, с помадой на рубашке! Денег не дает уже второй месяц, тратит все на свои развлечения. А я… А я целыми днями ради него стараюсь! И квартиру убираю, и готовлю постоянно. А он даже про мой День рождения забыл, гад!
В первом случае мама транслирует послание: я со своей стороны так много сделала, что бы быть хорошей мамой, что теперь жду от тебя, что ты будешь хорошим сыном для меня. Хорошим сыном — значит будешь делать так, как надо мне. А если не будешь делать так, как надо мне, то я буду делать тебя виноватым за мои чувства и здоровье.
В этой ситуации есть лишь объектное отношение к сыну. То есть сын не воспринимается как отдельный человек со своими выборами, решениями и чувствами. Уважения и замечания в этой ситуации мама не транслирует. Она пытается надавить на сына, собственно, очень мощное проявление агрессии, что бы сын подчинился ее воле. И сделать она пытается это через позицию жертвы.
Во втором случае женщина жалуется своей подруге на мужа. Она описывает его как ужасного человека, а себя как хорошую услужливую хозяйку. И в такой формулировке звучит сделка, которую, видимо, женщина заключила.
И очень вероятно, что заключила она ее в одностороннем порядке: я буду соответствовать представлениям о хорошей жене, при чем, представления эти могут быть бабушкины или мамины или взятые из журнала, а взамен ты должен быть мне хорошим мужем.
В данной ситуации подруга этой женщины по сценарию должна проявить агрессию на мужа. Например,»Козел какой, а! Вы посмотрите на него!» и возможно даже всячески эту агрессию демонстрировать мужу своей подруги. И тогда все на месте в треугольнике Карпмана. Жертва — жена, спасатель — подруга, муж становится преследователем.
* * *
Многие из нас привыкли видеть нищих и попрошаек. У кого-то уже выработался иммунитет, подкрепленный знаниями о том, какая мафия может стоять за попрошайками. А некоторые достают деньги из кармана. Если бы не давал никто, не было бы попрошаек.
Люди-жертвы умеют задевать тонкие струны души, вызывая к себе через эмпатию других людей очень сильные чувства — сострадание, сочувствие. Люди, порой, узнают свои состояния уязвимости, и, поддерживая других в трудных ситуациях, поддерживают на самом деле себя. Ставят себя на место человека в уязвимости.
И я считаю способность к эмпатии и состраданию очень важными способностями. Они про человечность, которой не так уж много в мире. А теперь представьте, что осознанно или нет, этой эмпатией и состраданием пользуются в целях получить какую-либо выгоду.
Хрен бы с ними, ненастоящими попрошайками, про них легко забыть. Но забудет ли сын такое функциональное отношение к себе, с использованием его сострадания? Окей, если просто не забудет, но так ведь можно вырубить вообще всю чувствительность.
Ну, в смысле, что для того, что бы выживать в такой агрессивной среде, может сработать механизм — отключение ко всем чертям всякой эмпатии и сострадания.
Или вот, подруга, включившаяся в ситуацию с неверным мужем. Вот, например, она включилась через эмпатию и сострадание в ситуацию. Вот, она сказала, что все будет хорошо, вот она взяла всю инициативу в свои руки и предложила подруге переехать к себе подальше от мужа-изменщика.
Вот она теснится в своей маленькой квартирке, уговаривает своего мужа, что это временно, у нее на все на это уходит много сил. И вот однажды, ее подруга-жертва летит на крыльях любви к своему мужу-изменщику и говорит ему «Василий, не виноватая я, не хотела я от тебя прекрасного уходить. Это все моя подруга сбила меня с толку и настроила меня против тебя!».
Что чувствует подруга-спасатель? Что ее использовали. Либо виноватой себя чувствует. В результате все складывается так, как надо было жертве. Совсем не похоже на беззащитную заиньку, если посмотреть по фактам, правда?
Эти два примера абсолютно вымышленные. Но даже описывая эти примеры я за собой замечаю свое проявление жертвенности — я замечаю, что в моих строках есть обвинение жертв. Что по-сути и является ровно тем же, о чем я пишу. Ну, то есть в процессе написания этой статьи, пока я выдумывала и описывала эти примеры, жертвы стали моими как бы преследователями. А к читателю я обращаюсь этими текстами как к спасателю.
Наверно, я пока не достигла дзэна, когда можно описывать примеры треугольника Карпмана и не вкружиться в него. Но я все же попытаюсь выкружиться из этой истории, что бы сфокусироваться на основной своей мысли: позиция жертвы несет в себе очень много агрессивности. И, по-сути, находясь в такой позиции легко стать насильником. То есть нарушить границы других людей против их воли. Украсть у них что-либо — время, ресурсы, усилия.
Позиция жертвы, я уверена, знакома каждому из нас. Про себя знаю, что я так провела большую часть своей жизни. И кого я только таким способом не насиловала кто меня только не спасал!
Я могла поплакать, например, страдая натурально от невыполнения моей прихоти, а мужчины мои, не выдерживали и делали таки так, как надо мне. Красота!
Или до сих пор никак не могу справиться с одной своей особенностью. Если я не одна, я теряю способность ориентироваться на местности, а карты для меня имеют такую же функциональность, как для мартышки очки. Но когда я одна, то я внезапно нахожу способы ориентироваться.
Потому что когда я одна, я знаю, что никто меня не спасет. А если есть рядом кто-то, да еще и хорошо ориентирующийся на местности? Да я как впервые в жизни вижу карту и не могу придумать куда в нее смотреть в такие моменты. А главное зачем? Ах, я же вся такая беспомощная и со мной так легко быть героем. Улавливаете сделку?
Ну короче, все эти игры Карпмана, Берна и вот это все, все равно являются частью нашей жизни. Но когда это безопасно и взаимоприятно, это норма. А вот когда это единственный способ быть в отношениях, вот тогда начинается засада.
Да, жертвы пассивно, не прямо, но очень ядовито могут проявлять свою агрессию. И по сути, позиция жертвы — очень, просто очень властная позиция. И, как известно, за все нужно платить. И люди-жертвы платят за свой способ быть постоянной тревогой, которая может выражаться в тотальном контроле. А все почему?
А все потому, что если не брать на себя ответственность за себя, например, самостоятельно заботиться о своей жизни, безопасности, деньгах, прямо проговаривать все сделки, прояснять то, что остается под сомнением и пр, то ответственность приходится брать практически за весь окружающий мир.
Если упростить эту мысль, то она звучит как «если я чувствую, что другие должны нести ответственность за мои чувства, здоровье и состояния, то и я на себе чувствую ответственность за чувства, здоровье и состояния других».
Ну, если на примерах, то мама, если сын хорошо учится и поступает на юр. фак., переживает это как «это все потому что я хорошая мама, столько в него вложила, мой сын — мое достижение!» Теперь-то понятно откуда столько непрямо выраженной злости на сына, если он выбирает свою дорогу? Это переживается мамой как ее личный проигрыш как родителя, как поражение.
Если муж нашей второй выдуманной героини приходит домой вовремя и без губной помады на рубашке, то это переживается героиней так, что это следствие ее действий и поступков. «Это все потому что я хорошая жена», может думать она.
Сделки могут заключаться с кем угодно и про что угодно. Можно заключать сделки с идеями о карме и астрологическими прогнозами. Во всем этом есть идея проницаемости: есть в этом мире что-то большее, чем я. И это что-то влияет на меня.
Это абсолютная здравая и реалистичная на мой вкус идея. Но вот как ее можно вывернуть, если нет ясного распознавания своей реальной ответственности и власти над своей жизнью: И если я буду делать так, как это нечто большее считает правильным, то взамен я получу то, что нужно мне.
Узнаете сделку?
Засада только в том, что проецируемая на мир (Бога, астрологию и пр.) родительская фигура действительно могла поддерживать эту игру со сделками, собственно, и научить этой игре, а вот мир по сути, индифферентен к сделкам. Он действительно больше каждого из нас и живет по своим законам, независимо от того, какие сделки в своем воображении мы заключаем.
Поэтому часто оказывается, что при таких моделях люди-жертвы живут не своей жизнью, и все силы тратят на охоту за получением возврата своих инвестиций, вложенных сил,в надежде получить в ответ желаемое. Иногда вливают все больше и больше, что бы уж точно получить обратно. Но это оказывается все дальше и дальше засасывающей трясиной.
Как выйти из этого высасывающего силы кругатреугольника?
Ну, как водится, на словах все просто:
1. Замечать его. Исследовать как происходит переход из жертвы в преследователя. Из преследователя в спасателя и т. д.
2. Тема с созависимостью всегда связана с распознанием собственных границ, которые без этой работы переживаются как ооочень широкие, включающие чувства, поступки и проявления других людей, событий и пр.
А границы всегда связаны с чувством злости. Исследуйте это свое чувство. При каких обстоятельствах вы свою злость давите на самом-самом подходе? А когда и как вы взрываетесь? В общем, суть вся в том, что бы научиться распознавать свою злость как можно раньше.
Распознавать и чувствовать злость — не значит со всеми ругаться, кого-то посылать или бить в морду. Замечание чувства и действие из какого-либо импульса — это разные вещи. Замечание чувства позволяет прислушаться к себе на предмемет «о чем я себе сообщаю этим чувством?».
3. Самый важный пункт. В позиции жертвы всегда есть два полярных переживания — большая личностная мощь и переживание своей влиятельности, которые периодически сменяется переживанием бессилия, незащищенности и зависимости, будто к человеку или даже обстоятельствам вы прикованы наручниками, лишенные выбора.
Так происходит из-за привычки фокусироваться на чем-то/на ком-то другом, только не на себе. В смысле, заботиться и замечать другого, включая его ресурсы, проще, чем вести реалистичную инвентаризацию своих собственных ресурсов и сосредотачиваться на работе по их приумножению. Не за чужой счет, это важно.
В отношениях это может проявляться поиском причин и оправданий почему партнер делает так, а не сяк. Это потому что у него травма детства/это потому что он/она/они … Но за всеми этими увлекательными исследованиями не хватает пороха на увлеченность собой, своей жизнью, своими интересами, удовольствиями и ресурсами, включая материальные.
Постарайтесь больше интересоваться своими ресурсами и их развитием. Пробуйте новое, набивайте себе шишки новым опытом — это может в чем-то разочаровать по части изменений о своих ресурсов, но это очень обращает к фактической реальности. А в ней всегда есть твердая опора.
А значит, со временем можно нарастить свои ресурсы так, что бы ваше счастье и внутренняя гармония зависели в большей части от вас. И что бы у вас был выбор — опираться только на свои ресурсы или довериться кому-то. Отсутствие выбора, обычно, очень усложняет жизнь. Но что бы была возможность произвольно выбирать, иногда приходится проводить большую работу души.