У жертв насилия есть несколько стратегий выживания, В этой статье вы найдете описание самых распространенных стратегий. Но прежде, чем начать, скажу несколько слов. В отношениях жертва-насильник оба играют и ту, и другую роль, но по-разному, если речь идет о двух взрослых людях во взаимоотношениях (родители и взрослые дети, муж и жена, друзья и т.д.). Эта схема не относится к насилию над детьми, а является следствием насилия над детьми. Эта схема не относится к жертвам войны или террактов, или изнасилованным, а является следствием этих катастроф.

Работая с супружескими парами я часто сталкиваюсь со следующей схемой: оба супруга друг друга насилуют, один открыто, другой подспудно. например, один кричит и критикует, а другой изматывает первого тихим голосом, уходом от контакта, изощренным интеллектуальным текстом. Есть много разных способов. Жертвы насилия узнают друг друга, что называется, по походке, издалека, и бессознательно тянутся друг к другу, поскольку «правила игры» им обоим знакомы и только так они и умеют жить. Вопрос только в том, кто в этой паре возьмет явную власть, а кто — скрытую. В этой паре всегда идет борьба за лидерство, поскольку быть не-лидером для каждого из них все равно, что снова погрузиться в свое травматическое детство, где совершенно невозможно было отстоять себя.

Стратегии выживания жертвы

• Провокация
• Болезни
• Стремление к совершенству
• Стремление быть самым неудачным
• Структуризация отношений, проверка границ насилия
• Гиперконтроль над собой и окружающими

При встрече с жертвой у другого человека может быть три типа реакции: уйти, если это возможно или, если это невозможно в данный момент времени, занять одну из двух позиций: еще большей жертвы или еще большего насильника. Ребенка или родителя. Ребенок — соответственно, нерешительный, безответственный, изолирующийся, требующий опеки. Родитель — соответственно, жесткий, властный, требовательный.

Все стратегии, которые использует в жизни жертва, являются бессознательными, то есть неконтролируемыми, и являются средством жертвы спастись от своей сильнейшей тревоги, которую она переживает.Когда такому клиенту удается осознать эти стратегии, как они работают и к чему приводят, она впадает в ужас.

И именно потому, что осознавание этих вещей крайне болезненно, она делает все, чтобы их не осознавать. Буквально: лучше пусть весь мир будет против меня, чем я приму ответственность на себя. Поэтому в определенном возрасте бывает бесполезно осознавать эти механизмы — человек просто не справляется с этой ответственностью, у него уходит почва из-под ног. Именно поэтому я останавливаю своих клиентов от того, чтобы они просвещали, например, своих родителей.

Чем старше человек, тем сильнее переживание потери: он потерял всю свою жизнь на эту борьбу, а мог прожить ее иначе. Это — очень больно. И для того, чтобы человек мог это осознать, встретиться с этим и изменить свою жизнь, ему требуется огромный внутренний ресурс, самоподдержка или, на худой конец, отчаяние: «У меня нет пути назад, я не хочу так больше жить, поэтому, не смотря на то, что огромный кусок жизни пошел псу под хвост, я выберусь!!!».

Я не буду здесь описывать стратегии терапевта для работы с этим феноменом, поскольку, все-таки, большая часть зависит от того, достаточно ли у клиента самоподдержки. Скажу одно: может уйти несколько месяцев, а то и лет на формирование клиент-терапевтического альянса, когда клиент наконец выработает доверие к терапевту.

Часто такой клиент говорит: скажите мне прямо, что я делаю не так. Однако, он не готов на самом деле, услышать правду, поскольку она чертовски болезненна. Поэтому терапевту приходится заниматься не тем, чтобы говорить правду, иначе клиента просто снесет, а тем, чтобы формировать отношения. когда же отношения установлены, тогда клиент способен перенести правду, не разорвав отношения и воспользоваться дальнейшей поддержкой терапевта, чтобы эту правду интегрировать в свою жизнь. Нифонт говорит: правда должна быть съедобной.

Итак, стратегии жертвы. Повторюсь, что все они служат для защиты, даже если эта защита не работает — она привычна.

1. Провокация. Жертва все время находится в страхе, что то, что с ней произошло, может повториться снова. Бояться ее заставляют незавершенные чувства: боль, не принятая и не пережитая вместе с поддерживающим человеком, гнев на насильников, не разделенный ни с кем, иррациональное чувство собственной вины.

Исходя из этого, жертва старается как можно раньше просканировать среду на предмет опасности, проверить ее. А поскольку чувства из прошлого чертовски сильны, она ожидает опасность там, где ее днем с огнем не сыскать, попросту говоря: все кажется ей обманчивым, слишком спокойным, и когда все вокруг слишком спокойно, она думает: это — фальш, это — манипуляция, на самом деле, они притворяются, что испытывают ко мне симпатию. в связи с этими ее подозрениями, она начинает вести себя все более и более резко, пытаясь увидеть границы терпения другого человека, чтобы измерить уровень опасности. Ее действия как бы говорят: «а вот таким ужасным ты меня будешь любить?»  и становится все ужаснее и ужаснее.

Если человек не ведется на мелкие нарушения его границ, жертва начинает нарушать их сильнее, тем самым провоцируя агрессию на себя, и когда она получает эту агрессию, она, как ни странно, успокаивается! Ее тревога снимается, поскольку она теперь знает границы допустимого. однако, это успокоение — временно. ведь через некоторое время она снова начинает испытывать тревогу от мира и спокойствия. и процесс начинается снова. ниже я опишу развитие этой схемы в другой стратегии.

2. Болезни — это средство обезопасить себя от насилия других людей или от ответственности за собственную жизнь. У жертвы большие проблемы с ответственностью: поскольку ее границы в детстве все время нарушались, она не знает, где ее границы, а где границы других людей, ориентируется в этом с огромным трудом.

Поэтому то и дело совершает одну из двух ошибок: то допускает других слишком сильно на свою территорию (например, тех, кому она завидует, от кого зависит), то очень сильно нарушает границы других. И то, и другое, естественно, опасно для нее: в первом случае она разрушается от того, что нарушают ее границы, во втором  — получает люлей за нарушение чужих границ.

Одним из способов избежать ответственности и борьбы за границы является болезнь. Болезненность (психосоматика) может разыгрываться по двум сценариям. В семье с очень жесткими родителями, которые кричали «оденься сейчас же, а то вломлю, заболеешь!», ребенок болеет от страха: «ну обещали же, что заболею, уж заболею, чтоб так не нервничали». В другой семье, где были душащие в объятиях насильника, ребенок тоже может начать болеть из сопереживания к близким. Другой вариант — когда ребенок заболевает, чтобы прекратить родительские конфликты, отвлекая на себя внимание от конфликта: «заболею — перестанут ругаться».

3. Стремление к совершенству: «если я отшлифую себя до блеска — то не посмеют не полюбить».  Думаю, в особых комментариях не нуждается.

4. Стремление быть самым неудачным — «чтоб пожалели и помогли» — одна из разновидностей нарциссического невроза, зеркальная.

5. Структуризация отношений, проверка границ насилия — это продолжение того, что начинается в провокации. Поскольку жертва регулярно проверяет границы допустимого, она создает известный «цикл насилия».

6. Гиперконтроль над собой и окружающими. Попытка контролировать других является средством справиться со своей неустойчивостью. Такой человек пытается всеми руководить, расставлять всех так вокруг себя, чтобы ему было безопасно и комфортно.

При этом он относится к людям как к объектам своего благополучия, а не как к тем, кто тоже обладает своими желаниями и потребностями. Стоит только партнеру такого человека заявить о своих потребностях, жертва воспринимает его слова и действия как угрозу своему благополучию и оскорбление своих потребностей.

Это явный пример того, как жертва нарушает чужие границы. За что, как я выше написала, и получает люлей. Тогда она начинает жестко контролировать себя, возлагая ответственность за этот контроль на окружающих «они заставляют меня так себя вести», впадая в другую крайность в подавление своих всяких импульсов и желаний.

Раздражение от неудовлетворенности накапливается и жертва снова оказывается в другой крайности — нарушает границы других. Тот же цикл насилия. В терапии с огромным трудом удается прекратить это скакание из одной крайности в другую, замедлить процесс перемены позиций, чтобы клиент увидел, как он это делает.