Мне редко удается описывать сессии из соображений конфиденциальности или интересов терапии, хотя иногда бывает очень жаль, что я не могу это сделать. Иные сессии похожи на красивые и мудрые сказки, иные — на путешествия в параллельные миры с яркими, фантастическими образами. На этот раз клиентка, назовем ее Варвара, любезно позволила мне опубликовать описание очень красочной, познавательной сессии, за что я ей очень благодарна.

Женщина средних лет обратилась по поводу чувства застоя в своей жизни. Вроде бы, она стремится к развитию, посещает различные курсы, смотрит многочисленные вебинары по познанию себя, проходит один тренинг за другим, но осознает, что на деле вся это бурная деятельность — способ уйти от себя, не разбираться со своими внутренними конфликтами, страх смотреть вглубь себя. Она чувствовала стагнацию в развитии, для утешения налегала на пирожные и тортики и не могла обнаружить в себе, что же мешает ей достичь успеха в личностном росте. Ее преследовало чувство недовольства собой.

Мы решили посмотреть на две части ее личности: на ту, которая хочет меняться, развиваться и на саботажную часть, которая это тормозит.

Часть, которая хочет развиваться — это мыслеформа, она не принадлежит Варе, а усвоена от других: нужно соответствовать, быть продвинутой. Эта часть представилась в образе огонька, находящегося вне тела клиентки.

Став этим огоньком, клиентка почувствовала спокойствие, расширение, как будто она растворяется, становясь светом. Взглянув на Варю из этого образа, огонёк увидел ее как нудную, не интересную для себя женщину, с которой нет связи.

Варя тоже смотрела на огонек нейтрально, не чувствуя с ним ни малейшего контакта, не воспринимала его своим.

Образ саботажника оказался неожиданным: это была очень большая, идеально круглая Варя, как гигантский колобок с маленькими ручками и ножками. Образ вызвал очень много смеха и веселья. Вкусная еда занимала очень много места в этом образе. Войдя в этот образ, Варя почувствовала очень много радости, беззаботности, непосредственности. Она представила себя внутри огромного прозрачного шара, который прыгает по склону, что было очень весело. Шар транслировал Варе: «Как же это прекрасно — жить! Нам так классно вдвоем, у нас столько чудесных вещей: полная свобода, вкусняшки, музыка, концерты, общение, у нас есть все! Как же ты это не видишь?!» У шара было полное недоумение, как это Варя умудряется все время ныть, быть недовольной, жаловаться.

Образ вызывал искреннее изумление и удивление тем, что это — саботажник. Он ощущался заряженным позитивом. Печальная, озабоченная Варя кардинально переменилась в этом образе, она радовалась и смеялась так заразительно, что я тоже не могла удержаться от смеха. Оказывается, внутри Вари было море радости, а она сопротивлялась и подавляла его, предпочитая унылое существование и самокритику. В заключение Шар протянул Варе петушка на палочке и спел песенку: «Что мне снег, что мне зной, что мне дождик проливной, когда мои друзья со мной…».

Обсуждая образы, мы пришли к выводу, что Варя имеет очень яркую, позитивную детскую часть, но в жизни она практически не проявляется. А подавляет ее, как будто, взрослая часть. Стали смотреть на ту часть, которую клиентка считает взрослой.

Это была Варя по-казенному суровая, ограниченная, прямолинейная, с четко определенными, как по протоколу, действиями. При этом ей хотелось плакать. На вопрос, кто определил ее действия? Был ответ: «Мама.»

Тот «ограничитель», который был встроен в Варю, выглядел в виде образа как резиновый прямоугольник от шеи до живота. Он был очень похож на ластик, с одной стороны тёмно-серый, а с другой — светло-серый. Он исходил из социума, никому конкретно не принадлежал. Но встроился в Варю и благополучно существовал в ней благодаря маминым установкам на неверие в себя и необходимости слепо следовать указаниям социума, подстраиваться под него, жертвуя своей индивидуальностью. На вопрос, что этот предмет делает для Вари, нужен ли он ей, Варя ответила, что он давит, ограничивает, пресекает жизнь, ей не нужен. Когда я спросила, не хочет ли она с ним расстаться, возникли телесные ощущения в груди в виде трепетания, которые не позволяли отдавать резинку.

Оказалось, что протестуют толстые тома нормативов и актов, а трепещут их страницы. Варя обязана их знать, но никогда в них не заглядывала, так как не может себя заставить, поэтому испытывает чувство вины. С ее точки зрения это и есть взрослость — знать содержание этих томов. В жизни она делала вид, что знакома с этими томами, изображая взрослость. На самом деле, это была лишь бессмысленное притворство, которое ее очень утомляло.

Я озвучила определение взрослости, зрелости, с точки зрения психологии. Что быть взрослым, значит поступать, как считаешь нужным, без оглядки на мнение окружающих, при этом быть готовым нести ответственность за себя и свои поступки. Варя очень удивилась тому, как долго она заблуждалась на этот счет, как долго тома актов и нормативов довлели над ей. Она увидела, что листает эти тома, а страницы в них — пустые.

Ей захотелось избавиться и от нормативов с актами и от резинки. Она символически отдавала их туда, откуда они взялись, отказываясь носить их в себе и руководствоваться ими в своей жизни. Но они оставались лежать перед ней. Варе захотелось их сжечь. Хотя в ЭОТ не приветствуются акты агрессии и насилия, желание ее было так сильно, что она так и сделала. Варя наблюдала, как долго горят тома, потом просто сдула пепел. Ей стало очень спокойно и радостно.

Осталось лишь позволить вернуться в освободившееся пустое пространство тому, что было оттуда вытеснено: доверию себе, исследовательскому интересу к миру, энергии любви. Варя наполнялась своими изначальными энергиями, испытывая всеохватывающую радость, умиротворение, расширение. Она увидела, что от нее исходят лучи света. Так я ее и оставила в конце сессии побыть в этом чудесном состоянии.