В этой небольшой статье представлены  четыре основные концепции телесности. Они описывают, как человек, социум и культура воспринимают тело. Эти концепции сегодня одновременно присутствуют и в индивидуальном представлении, и в социальных практиках, и в культурообразующих формах политики. Они определяют, например, такие области, как здравоохранение и мода, они в равной степени влияют как на психологическое благополучие, так и на искусство.

История знает периоды, когда тема телесного привлекала к себе больше внимания, а также эпохи, когда она уходила в тень. Можно сказать, что в противоборстве и хитросплетении этих двух тенденций разворачивается значительная часть человеческой истории.

Моё внимание будет наиболее сконцентрировано на современности: как эти разные парадигмы живут и сосуществуют сегодня, определяя индустрии, государственную политику, искусство и мировоззрение. Эти парадигмы можно различать по ответам на два ключевых вопроса: «является ли тело объектом или субъектом?» и «в каких отношениях находятся тело и разум (душа)?»

Тело как правильно работающий механизм (тело как отстраненный объект)

Этот подход, пожалуй, наиболее распространён сегодня. У него есть серьёзная и объективная предыстория. Он восходит еще к первым анатомам, изучавшим мёртвые неподвижные тела и пытавшимся постигнуть внутреннее устройство человека. Этот подход поддерживается представлением о теле как о механизме, которое часто ассоциируется с декартовским дуализмом тела и души. Индустриальное производство и войны в двадцатом веке также добавили веса этой парадигме. Человек как «пушечное мясо», человек как часть конвейерного производства, а также бурное развитие медицины и рост индустрий моды и спорта — всё это только способствует распространению объектного взгляда на тело в двадцатом веке.

Очевидно, что учитель танцев, врач или тренер по фитнесу скорее будут рассуждать в парадигме тела как отдельного объекта, который должен функционировать «правильно». Эта картина мира, необходимая в профессиях, в которых нормативно установлен правильный способ работы тела и неправильный, эффективный и неэффективный.

Объект, о котором может идти речь, может быть устроен более или менее сложно, но он всё равно является прежде всего объектом. Из этого вытекает два следствия.

Первое — тело легко становится объектом управления и манипулирования. Это выражается и в делегировании заботы и ответственности о моём теле любого рода эксперту (что, в общем, нормально, когда речь идёт о сложных медицинских проблемах, профессиональном использовании тела в спорте, танцах или аппаратной косметологии, но не является жизненно необходимым, когда речь идет о красоте, еде или здоровье в широком смысле слова). Это же проявляется и в присвоении культурных и социальных норм относительно стандартов красоты и здоровья. Так же в равной мере это относится к чувствительности в вопросах телесной безопасности и комфорта — в городе, на рабочем месте, в информационном пространстве и т. п. Любопытно (и печально), что, например, обсуждение темы насилия, в том числе насилия над женщинами, всегда содержит в себе этот объектный привкус. То же относится и к концепции «вины жертвы», который мы можем увидеть и в корпоративной политике («Мы вам создадим непрерывный стресс, а вы должны тратить деньги, чтобы сохранить своё здоровье»), и в осуждении тех, кто не вписывается в «нормы красоты и здоровья» («Меньше жрать надо!»).

Второе следствие — принципиальная разделённость тела и разума (или души). Уходя корнями в религиозные традиции, в которых тело выглядело опасным, неизвестным и неуправляемым, эта разделенность (дихотомия или диссоциация) сохраняется до сих пор. Фактически телесное регулярно вытесняется на задворки внимания, сознания и, в определенной мере, культуры. Тело — это нечто отстраненное от меня. Есть «я», и есть «моё тело». Эта традиция «я — это не моё тело» активно транслируется и воспроизводится из поколения в поколение. А в силу того, что социальные и
технологические изменения в образе жизни в последние 100 лет только усиливают эту диссоциацию, такой способ думать о теле по-прежнему доминирует в общей картине телесности. И, следуя ему, мы всё активнее ставим своё тело в подчиненное положение: объект обязан меня слушаться. И если он, такой-рассякой, этого не делает, то он плохой и будет наказан, например, лишён удовольствия. Или мы начинаем себя ругать за то, что мы недостаточно успешные управленцы.

Кстати, именно эта идея (или её преодоление) лежит в основе самых разных систем похудения: одни морят себя диетами и изнуряют упражнениями, другие советуют «договориться со своим телом». Либо война, либо дипломатия в отношениях противоборствующих сторон.

Возможно, наиболее интересным образом эта парадигма соотносится с практикой завещания тела или распоряжения, что делать с телом после смерти. В отсутствие осознающего тела «я» — «умершей души», субъекта, принимающего решения, —тело возвращается к своей объектной природе, становясь просто физическим объектом, с которыми проводятся манипуляции. В рамках объектной парадигмы мы как будто воспроизводим этот подход, будучи ещё в здравом уме и твердой памяти при жизни.

Таким образом, если очень сильно упрощать эту парадигму, то можно свести её к довольно простой формулировке: тело — это объект, тело — это не я, я могу относиться к своему телу разным образом, мы можем вступать в разные объектные отношения; я могу его третировать или заботиться о нём, тренировать или игнорировать, бояться его или гордиться им, я могу перепоручать его другим людям или институтам. Эта парадигма является исторически наиболее старой, она сильнее всего закреплена в массовом сознании и культурных и социальных практиках. Каждый из нас может обнаружить в себе господство или отдельные элементы этого отношения к телу.

Тело в телесно-ориентированной психотерапии (тело как связанный объект)

В двадцатом же веке получает распространение ещё один способ понимания тела. В попытке преодолеть дихотомию, или разделенность, души и тела на сцену выходит телесно-ориентированная терапия. Под влиянием сложностей начала двадцатого века, революции в научной парадигме и волны увлечений восточными учениями, тема телесного начинает привлекать всё больше внимания.

Не думаю, что будет большим преувеличением сказать, что в телесной терапии тело рассматривается как отражение и даже буквально воплощение «я». Тело как место материализации разнообразных душевных метафор («сердце ноет», «мозг взрывается», «ноги не идут» и т.п.). Тело как отражение процессов, происходящих с психической энергией. Тело как отпечаток совершенных и несовершенных в течение жизни действий. Тело как некоторый связанный с психическим объект, через который можно познать психическое (разум или душу), через воздействие на который можно изменять психическое. То есть от абсолютной независимости психического и телесного произошел переход к связности этих двух феноменов. Остановимся подробнее на модели этой связи.

Принято считать, что современная телесно-ориентированная терапия началась с Вильгельма Райха. Он был учеником Фрейда, его последователем, а позже, как нередко случалось с учениками Фрейда, — его активным критиком. Главное, в чем упрекал Райх Фрейда, — игнорирование телесности.

Здесь стоит сделать одно отступление, которое важно для понимания общей модели телесно-ориентированной терапии. Наука и представления ученых о мире распространяются волнами. Сначала господствовала модель атомов и механических взаимодействий. Ей на смену пришла модель жидкостей (например, «электрический ток»). Потом стала развиваться модель «поля». В первой половине двадцатого века физика преподнесла науке квантовую модель. И если рассматривать разные научные области, можно видеть, как эти «базовые модели» в явном или неявном виде распространяются в разных областях знаний. Но распространяются не мгновенно, а с некоторым запозданием. Если говорить о физике, то переход от «жидкостной» модели к модели «поля» произошел во второй половине девятнадцатого века (а если точнее, начиная с 1864 года, когда Джеймс Максвелл опубликовал свою первую работу «Динамическая теория электромагнитного поля», и ещё около 20 лет потребовалось для окончательного оформления и подтверждения теории). Первая работа Фрейда «Толкование сновидений» увидела свет в 1900-м году. А «полевая» модель появилась в психологии только в 40-х (теория поля Курта Левина).

Поэтому неслучайно, что Фрейд, а вслед за ним Райх и уже его последователи, говоря о психической энергии и её течении, представляли себе психическую энергию как некоторую жидкость. Чтобы понимать идеи Райха и его последователя Александра Лоуэна, важно помнить об этом представлении.

Итак, Вильгельм Райх представлял тело как место жизни и воплощение психической энергии. Если энергия течёт свободно, то человек психически здоров. Если энергия где-то скапливается, застаивается, не проходит, то значит и со свободным циркулированием психической энергии не всё в порядке.

Возможно, вы слышали выражения «мышечный панцирь» или «мышечный зажим». Их ввел в оборот именно Райх. Это места напряженных мышц, не позволяющих психической (жизненной) энергии течь свободно. Соответственно, если «распустить» мышечные зажимы, избавить человека от «панциря», то жизнь наладится.

С точки зрения логики науки неудивительно, что Райх в конце концов начал искать ту самую жизненную энергию, которая наполняет тело человека. Он назвал ее «оргон». Эта энергия, по Райху, лежит в основе фрейдовской концепции либидо, являясь биологической силой. Он создавал аппараты, накапливающие её, и пытался лечить с их помощью различные заболевания.

Ученик Райха Александр Лоуэн был более удачлив, чем учитель (по крайней мере, он благополучно дожил до глубокой старости, а не умер в тюрьме от сердечного приступа в 60 лет, как Райх). Основные идеи Лоуэна — закономерное развитие ключевых представлений Райха. Опираясь на его идею о том, что душевный конфликт выражается в виде телесных напряжений, Лоуэн создал свою систему работы с телом.

Согласно Лоуэну, психика влияет на тело посредством контроля. Человек подавляет желание закричать, стискивая челюсти, зажимая горло, сдерживая дыхание и напрягая живот. Желание наброситься с кулаками, чтобы выразить свой гнев, человек может подавить, напрягая мышцы плечевого пояса. Вначале это проявление сознательное, оно избавляет человека от развития конфликта и боли. Однако сознательное и добровольное сжатие мышц требует затрат энергии и поэтому не может поддерживаться неопределенно долго. Но если подавление чувства должно поддерживаться постоянно из-за того, что его выражение не принимает окружающий мир, психика отказывается от своего контроля над запрещенным действием и забирает энергию от импульса. Сдерживание импульса тогда становится бессознательным, и мышца или мышцы остаются сокращенными или напряженными, потому что им не хватает энергии для растяжения и расслабления. Соответственно, с точки зрения Лоуэна, надо добавить силу «потока энергии», чтобы мышцы смогли расслабиться, как бы «смыть» затор силой потока. Поэтому метод Лоуэна предполагает максимальное усиление напряжения в блокированных местах.

Помимо различных приемов работы с застывшим в теле напряжением, Лоуэн закрепил в телесной терапии одну очень важную мысль: невыраженные эмоции буквально застывают в теле. Общая жизненная энергия (Лоуэн, чтобы не повторять ошибок учителя, называл ее просто «биоэнергия») обеспечивает как психическую жизнь индивида, так и его телесное существование. Энергия, отнимаемая на удерживание эмоций в теле, будто «вычитается» из общего количества энергии человека, общей жизненности.

И в этом смысле, действительно, глядя на тело, анализируя степень напряженности (зажатости) тех или иных частей, обращая внимание на свободу и, как писал Лоуэн, «природную грацию» движений (точнее, её отсутствие), можно говорить о том или ином типе характера человека, особенностях его поведения и т.п.

Здесь ещё важно упомянуть, что и Райх, и Лоуэн на основе анализа мышечных зажимов разработали свои описания характеров, своеобразные типологии. По тому, в каких частях тела скоплено больше энергии, а где её недостаточно, по тому, где находятся мышечные блоки, вполне можно «диагностировать» тип личности. Это нормальный «медицинский» подход к теме.

В телесной терапии существует много разных идей и методов работы. Мне бы хотелось остановиться ещё на одном, иллюстрирующем понимание тела, как отражения и воплощения внутреннего мира, — бодинамике.

Бодинамика — относительно новое направление в телесной терапии (его автор — Лисбет Марчер), которое начало развиваться около 40 лет назад. Бодинамика базируется на несколько иных представлениях о взаимосвязи «души» и тела, хотя тоже говорит о «типах характера» и детских травмах. Этот подход уже не рассматривает энергии, а ориентируется на более чёткие физиологические показатели. Речь идет о том, что в ходе развития у ребенка в ответ на то, как окружение реагирует на его попытку удовлетворить свои базовые потребности, в мышцах возникает не только гипернапряжение, но и недостаток напряжения и активности — гипотонус. И уникальное для каждого человека сочетание гипер– и гипотонуса мышц и создает, с одной стороны, индивидуальность характера, а с другой — тот телесный образ, который мы видим. К слову сказать, любопытным оказывается и то, что есть связь между тем, как в ходе жизни преодолеваются те или иные детские «травмы» и меняется «характер», и тем, как меняется тело. Не раз в ходе «учебной диагностики» я слышала фразу: «О, а вот здесь явные следы былой травмы, но, судя по телу, похоже, вы успешно с ней справились».

Несмотря на то, что методологически (да и идеологически) бодинамика существенно отличается от «энергетического» подхода Райха и Лоуэна, их объединяет представление о взаимосвязи «души» (психики, разума, эмоций и т.п.) и тела. Тело есть реакция на психический опыт человека, его последствия и результат. Поэтому через тело мы можем видеть личную историю — и через тело же мы можем изменять личную историю, отпуская зажатые в теле эмоции, уменьшая напряжение или переобучая мышцы. В некотором смысле и в телесно-ориентированной терапии тело остается объектом, непосредственно связанным с «я», но всё-таки отделенным от него.

Направления, также базирующиеся на непосредственной связи «я» и тела: психосоматика(невыраженные эмоции выражаются телесно в болезни), метод Александера (работа с осанкой), Розен-метод (мышечная релаксация через прикосновение), рольфинг(структурная интеграция через работу с фасциями), некоторые использующиеся в терапевтической работе массажные практики (палсинг, миофасциальный релиз и т.д.),техники релаксации и даже пресловутый метод «рэйки».

Эта парадигма — «телесные проблемы есть следствие психических проблем» — сегодня весьма распространена. Наиболее ярко простой ход мысли «если в теле…, то (это потому что) в душе/в жизни…» получает выражение в «бытовой психосоматике», ярким примером которой можно считать, например, книги Луизы Хэй и Лиз Бурбо.

Парадигма тела как связанного с психикой объекта, таким образом, может быть сформулирована следующим образом: существует определённая (описываемая по-своему в каждой конкретной модели) связь между телом и эмоциями, характером, способом жизни; тело — объект, связанный с прочими жизненными проявлениями человека; воздействуя на тело с учетом типа связи, мы можем изменять некоторые аспекты жизни. Этот взгляд успел получить некоторое распространение, которое можно считать если не массовым, то как минимум популярным, благодаря успеху книг жанра «помоги себе сам» и в некоторой степени благодаря развитию психосоматики как отрасли медицины.

Если для телесной терапии может быть уместна метафора body is a message («тело как послание»), то для арт-терапии, на мой взгляд, вполне подходит метафора body as a messenger («тело как посланник, посредник»). Действительно, арт-терапия (или, как сейчас более корректно называть этот вид деятельности, «терапия творческим самовыражением») часто использует тело в качестве посредника между внутренними процессами (или, что ещё точнее, неосознаваемыми процессами, бессознательным) и тем, кто может их воспринять. Это может быть зритель, свидетель или сам человек в качестве наблюдающего. Искусство в любом его проявлении будто выносит на поверхность, делает видимым, наблюдаемым и осязаемым некоторое внутреннее содержание. И в этом смысле любые «продукты», получаемые в ходе художественного процесса, могут давать богатую почву для размышлений, так сказать, поставляют «материал для работы» не хуже классического для психоанализа метода свободных ассоциаций.

«Отпустите руку и рисуйте», «отпустите тело и двигайтесь», «отпустите руку и пишите», «отпустите тело и позвольте ему действовать или говорить»… — все эти предложения, используемые в арт-терапевтическом процессе, используют тело как проводник. Тело становится средством выражения.

Но дело не только в том, что тело в ходе процесса может предоставить изрядно материала для анализа, интерпретации и осмысления. И не только катарсис и аффект, возможные в процессе телесного самовыражения, обладают целительным потенциалом. Самое любопытное, что может происходить в подобном процессе, — изменение, трансформация изначального импульса и переживания. Если говорить совсем грубо: из отрицательного — в положительный. Если говорить точнее, то это может быть переход от отчаяния к радости, выход из тупика к освобождению, переход от бессилия к уверенной активности и т. п. Если использовать для объяснения таких феноменов «энергетическую модель», то можно, пожалуй, говорить о том, что через движение тела (неважно, в танце, рисовании, вокализации или сценическом воплощении) переживание, психическая энергия, прежде где-то запертая, получает не только канал для выражения, манифестации, прорыва в аффект, но и форму, в которой она может быть преобразована, процесс, в ходе которого она может измениться.

Этот феномен позволяет арт-терапии работать и с «закрытым запросом» (когда клиент не хочет сообщать о проблеме или не может ее сформулировать). Я не знаю, в чём проблема или не хочу о ней говорить, но, отпуская своё тело в действие (танец, рисование, письмо, спектакль, извлечение звука), я позволяю «своим здоровым силам», активному воображению самим найти решение проблемы. Как будто за счет деятельности, телесной активности, развивая и преобразуя её, я нахожу «правильный», исцеляющий для тела способ.

С одной стороны, в этом плане арт-терапия имеет много сходств, например, с современной культурой, в которой тело, телесные действия сами по себе являются манифестом. С другой стороны, она глубоко уходит корнями в ритуальные практики. Трансформирующие ритуальные движения (например, танцы дервишей), современные двигательные практики (например, «5 ритмов» Габриеллы Рот) содержат этот посреднический и трансформирующий потенциал. Первая книга Габриеллы Рот даже называется Sweat Your Prayers («Молитва пóтом»).

На самом деле, выбор именно арт-терапии в качестве примера идеи «тела как посредника» довольно условен. Многие практики (и терапевтические, и художественные, и развивающие) используют это представление о теле. Та же психосоматика, которую я упоминала в предыдущей части, склонна, в том числе, рассматривать телесный симптом как знак. То есть дело может быть не только в том, что энергия, не находя «здорового» выражения, формирует опасные для здоровья реакции тела, но и в том, что через телесный симптом бессознательное может «говорить» с самим человеком или с окружающими, сообщая некоторую важную информацию, которую не получается донести другим способом.

«Разговор с телом», «выражение через движение» используется во многих направлениях психотерапии: в психосинтезе Роберто Ассаджиоли, в гештальт-терапии, в процессуальноми трансперсональном подходах. Трансформирующий потенциал бессознательного движения используется также в соматической терапии травмы Питера Левина и некоторых приемах работы в телесно-ориентированной терапии. А также в танцевально-двигательной терапии и, как ни странно, в бихевиоральном подходе. В некотором смысле, метод систематической десенсибилизации, используемый при работе с фобиями, предполагает постоянное и, в некоторой мере, творческое изменение телесной реакции на угрожающий стимул.

Кроме того, используя движение как метафору некоторого жизненного затруднения, можно, меняя движение или находя более подходящее, внезапно легко разрешить саму проблему (я не раз наблюдала такой эффект в работе). В этом есть нечто магическое: проблема решается будто сама собой.

Помимо психотерапии можно найти воплощение парадигмы «тело как посредник» в современном искусстве перфоманса. Хотя история художественных перфомансов насчитывает уже порядка 100 лет (первые публичные выступления художников двадцатого века, где элемент процессуальности, заложенный в визуально-пластическом искусстве, начал активно проявлять себя, относятся к эпохе исторического авангарда начала столетия, а точнее — к опытам футуризма и дада), только начиная с 1960 – 70-х годов именно телесное становится важным предметом исследования художника и провоцирования публики. Художник исследует свою телесность и приглашает зрителя стать свидетелем этого исследования и присоединиться к нему через исследование собственного телесного отклика. В этом процессе тело обретает собственный голос, не просто описывающий то, что происходит в этот момент с душой, но материализующий это послание. В перформансе содержание не рассказывается — происходит его самоподача. Определённое сообщение (текст или действие) становится не просто высказыванием о чем-либо, но демонстрацией того, о чем говорит это сообщение. Перфомансы Марины Абрамович, Ива Кляйна, Германа Нитча, Улая — яркое воплощение этой идеи.

Ещё один очень яркий пример парадигмы — танец буто, современное японское пластическое искусство. Если бы кто-то захотел увидеть, как выглядит обнаженная душа в самых разных переживаниях, ему бы стоило обратить свой взгляд на буто. Хотя буто и является танцем со всеми присущими танцу атрибутами (техника, хореография, традиции), он в некотором смысле «антиэстетичен», он выстраивается на телесном проживании внутренних состояний, изначально неоднозначных и противоречивых. Одной из оказавшихся плодотворными идей, заложенных в буто, стало переопределение танца с простого искусства движения до манифестации ощущения сущности собственного тела.

Представление о теле как проводнике, как канале или посреднике ещё активнее связывает телесное и психическое (душу или разум), укрепляет эту связь, создает для неё разнообразные формы и выводит на авансцену. Тело в данной парадигме приобретает ещё больший вес и значение. Сама идея о том, что «тело может говорить» (сродни названию книги Александра Гиршона «Истории, рассказанные телом») подчеркивает возможность субъектности телесного и значимость этого аспекта тела. Эта точка зрения близка людям, не чуждым искусства и психологии, но (по крайней мере в плане эстетики) наталкивается на сильное сопротивление и непонимание «простых людей».

Интегральный взгляд на тело (тело как осознанный субъект)

Сегодня существует ещё одна парадигма телесности, которая набирает всё большие обороты и распространение. Стоит сказать, что пытаясь описать её, я вступаю на скользкий путь неясных определений и ещё только становящейся реальности. В некотором смысле, попытка в словах ухватить суть этой парадигмы чем-то похожа на попытку поймать это ощущение «осознанного тела» — проще почувствовать, чем выразить словами.

Наверное, важно уточнить, что в данном случае использование слова «интегральный» не связано напрямую с идеями Кена Уилбера и его интегральной концепцией всего.

Представления о теле и телесности закономерно менялись вместе со сменой ведущих парадигм в культуре. Механистический по сути концепт медицины и спорта, пытающийся уточнить, преодолеть эту механистичность, эдакий «ранний модерновый» концепт Райха и Лоуэна, типичный «модерновый» концепт арт-терапии… В этой логике
«интегральность», наверное, стоит относить к «постмодернизму», тем более что идея «тела», «телесности» является одним из ключевых понятий постмодернизма. Метафора тела активно используется в отношении любого рода «текста» (Ролан Барт), социума (Жиль Делез). «Телесность» становится обозначением жизненности, витальности, первозданности и, одновременно, структурированности.

Когда идеи разлиты в воздухе, когда они целенаправленно или спонтанно в виде трендов реализуются в повседневных практиках, они не могут не влиять на развитие тех или иных областей деятельности и представлений.

Идеи интегрального взгляда на тело, мне кажется, в значительной мере являются результатом всего того, что происходило последние 30 – 40 лет. Это и пресловутая «сексуальная революция», и опыты с наркотиками, пытающиеся не только «расширить сознание», но и преодолеть ограниченность опыта повседневных телесных ощущений. Не случайно почти все телесные практики, возникшие изначально в рамках конкретных функциональных направлений — подготовка танцоров, развитие тела, реабилитация и прочее, — сейчас подчеркивают, что их цель и польза не столько прикладная и практическая, сколько интегральная («лечить не только тело, но и душу»; развитие «более глубокого уровня понимания полного использования тела как единого целого»). Даже не являясь формально психотерапией, все они используют телесную осознанность как путь интеграции и развития опыта, как способ проживания и ощущения собственной витальности.

Существенная проблема, с которой сталкиваются почти все авторы и практики, обсуждающие интегральный подход к телу, — отсутствие языка описания1. Реальность интегральных телесных практик адресуется не только и не столько функциональной пользе этих практик для физического здоровья и психики (хотя эта польза очевидна), сколько к довольно тонким телесным ощущениям. С одной стороны, эти практики связаны с развитием ощущения своего тела (развитием проприоцептивного чувства), а с другой стороны, принципиальным оказывается длящийся, процессуальный характер этих ощущений. Вот именно этот телесный present continuous и не поддается пока внятному описанию.

Тем не менее, есть некоторые общие моменты, объединяющие разные подходы, методы и школы, которые можно попытаться описать.

Самое главное — это принципиальное единство физического и психического. В самом общем смысле речь идет о изначальной неразрывности, связности телесного (в самых разных его проявлениях) и психического (также в самых разнообразных проявлениях). Само слово «интегральное» подчеркивает не то, что тело и психика связаны каким-то образом (а мы анализируем или корректируем эту связь), а то, что они суть одно. Эта тонкая грань — между связью и неразрывным сосуществованием — как раз и передается в практике через ощущения и опыт телесного проживания текущего момента времени, но никак пока не схватывается рациональным (непоэтическим) языком. Для обозначения этого единства интегральному подходу удалось выработать общий термин, увы, не поддающийся адекватному переводу на русский язык — bodymind2. Вот так, в одно слово.

Ещё одним общим положением для всех интегральных подходов является идея телесного сознания/осознания/сознавания. Я использовала разные формы не только потому, что довольно сложно перевести на русский используемый в подходах термин body awareness. Для интегрального подхода равно важен и результат (осознание), и процесс (сознавание), и аспект интеллектуальной активности (сознание). Речь идет о направленности внимания на ощущения тела, о фокусе внимания на проприоцепции и внутренних ощущениях тела. Она самоценна сама по себе, не в связи с последующей функциональной пользой, а как значимая составляющая непосредственного существования.

Здесь любопытна одна деталь. Активное использование самого термина body awarenessначалось, похоже, с работ Моше Фельденкрайза. А слово «соматика» (somatics) как современное обозначение подхода и группы методов, опирающихся на интегральное понимание человеческого тела, ввел употребление его ученик Томас Ханна. Оба автора традиционно относятся к области телесно-ориентированной терапии (по крайней мере, в российской традиции этого направления). Хотя, по сути, они стали одними из первых авторов (как текстов, так и практических подходов), привнесших эту интонацию интегральности в телесную практику.

Еще один важный аспект, значимый для всех подходов и практик в интегральной парадигме — представление о человеке как о существе движущемся. В интегральном подходе движение необходимо для ощущения тела, но также является и неотъемлемым свойством человеческого тела. Собственно, bodymind, взаимосвязь тела и психики существует в движении тела и естественным образом проявляется через него. Если раньше большее значение уделялось функциональности движения (в телесно-ориентированном подходе) и его выразительности (в арт-терапии), то в «новой» (интегральной) анатомии тело не мыслится вне движения. Причем речь идет как о движении самого тела, так и о движении внутри тела (движение жидкостей, передача движения через мышцы и фасции, и тому подобные феномены).

Ещё одна любопытная особенность интегрального понимания тела — то, каким образом разные походы обнаруживают и проявляют идею единства bodymind. Для того, чтобы преодолеть дихотомию тела и психики, невольно приходится менять границы рассмотрения.

Это может быть обращение к эволюционной истории и, соответственно, обнаружение эволюционных паттернов движения (Bartenieff Fundamentals) — использование и подтверждение биогенетического закона «онтогенез повторяет филогенез». Это может быть движение «вглубь» тела и исследование проприоцепции и интероцепции систем организма (Body-Mind Centering). Еще один фокус (или метод) — исследование взаимодействие bodymind и окружающей среды. Это внимание и к пространственно-временным условиям, и к гравитации, и к геометрии пространства, развиваемые в разных практиках; и теоретические исследования телесности в связи с социальными или культурными ландшафтами и процессами («Сомаэстетика» Ричарда Шустермана, исследования в сфере туризма Джона Урри и так далее).

Основной пафос современной интегральной парадигмы тела, пожалуй, можно выразить довольно просто: тело имеет гораздо большее значение, чем мы привыкли думать.

Интегральный телесный подход не имеет (по крайней мере пока) устоявшегося языка. В разных направлениях, школах, у разных авторов можно встретить слова «интегральная телесность» (интегральное тело), соматический подход, bodymind (или body-mind),embodiment. Все они сегодня являются синонимами для обозначения этой парадигмы.

Интегральный подход к пониманию тела всё ещё довольно молод. В последние десятилетия он активно развивался как практика, оформился в школы и выработал в рамках этих школ авторитетные тексты. Тем не менее, стороннему наблюдателю он всё еще кажется странным, почти диким. Не имея языка и «научного» понимания механизмов, лежащих в основе этих практик, довольно сложно объяснить, что делают все эти люди, совершающие странные движения и внимательно прислушивающиеся к чему-то еле слышному и незаметному внутри своего тела.

К счастью, сегодня на помощь интегральному подходу к телу приходит нейронаука. Не всегда умея объяснить почему и как именно устроены эти явления, научные исследования (прежде всего с использованием фМРТ) демонстрируют, что «это на самом деле происходит». Научные работы Джона Каббат-Зина (программы работы со стрессом, пищевыми расстройствами и депрессией на основе программ развития телесной осознанности), эксперименты Эми Кадди (влияние характера позы на эндокринную систему), разнообразные инструментальные исследования практикующих буддийских монахов прямо на глазах почтенной публики — всё это наглядным образом демонстрирует, что интегральное представление о теле — не только послания различных духовных учителей о правильном мироустройстве, но и вполне достоверный факт нашего с вами существования.

Интегральная парадигма телесности закономерна в меняющихся условиях большого мира. После массовых войн двадцатого века, возрастающей актуальности экологических вопросов, постепенного пересмотра отношения к темам насилия, свободы и т. п., что-то неизбежно должно было начать меняться в представлении о теле. Интегральный подход увеличивает чувствительность к слабым сигнала среды и социума, именно потому что он чутко прислушивается к ощущениям индивидуального и коллективного тела, ловит слабые сигналы и реакции, осознает их. Он позволяет задавать новое измерение проблемам урбанизации и экологии, политики и здравоохранения, образования и персонального развития. Эта парадигма проявляет себя во вполне понятных социальных практиках: практики правовой регуляции в областях, касающихся тела (курение, семья и дети, здравоохранение и т.п.), страховая практика, логистика транспортных потоков и городская навигация, продукты питания, военные вторжения, организация условий труда и многое-многое другое).

Несмотря на сложность логического понимания и относительную (для европейской культуры) новизну этой парадигмы, она сегодня на удивление легко встраивается в социальные практики. Отчасти это связано с волной популярности практик mindfulness (йога, медитация и т.п.): медитации сегодня предаются целыми рабочими коллективами, от Google до Британского парламента. Еще одна важная, на мой взгляд, причина — более общий парадигмальный сдвиг, наметившийся в двадцать первом веке, важным образом меняющий представления о возможном и допустимом в политике, экономике, социальных практиках. Интегральная парадигма телесности оказывается просто одной из составляющей этого более масштабного современного представления о человеке и мире.

Сравнительная таблица подходов к телесности

Попробую теперь свести воедино парадигмы осмысления тела, о которых шла речь выше.

Само выделение этих парадигм в некоторой мере условно. Вполне вероятно, что любой другой исследователь сможет выделить не четыре, а какое-то другое число базовых представлений, или воспользуется другим основанием для выделения парадигм. Здесь представлен субъективный взгляд, который помогает мне как исследователю и как практику.

Важно, что эти парадигмы как способы думать о своем теле и о телесном вообще сегодня существуют одновременно. Анализируя собственные мысли на этот счет, мы всегда можем обнаружить проявление любой из этих парадигм. И они могут оказаться разными в зависимости от контекста или текущей ситуации.

Соматический интеллект — это наш основополагающий интеллект

Не у всех существ есть когнитивный разум, но, чтобы выжить и эффективно взаимодействовать с окружением, всем живым организмам необходим соматический разум. Соматический разум — это разум млекопитающих и первичная форма интеллекта у маленьких детей.

Внутри тела находится целостная система интеллекта и мудрости. Иногда мы живем в гармонии с ним, а иногда — нет.

Когда мы находимся в контакте со своим соматическим разумом, то «живем в теле». Это значит, что в теле находится важная часть нашего сознания.

Тело живет и дышит только в текущий момент времени, и когда мы находимся в контакте со своим соматическим знанием, часть сознания также заякорена в текущем моменте. Мы можем быть заняты задачей, которую решаем, взаимодействием, интеллектуальной деятельностью или чем-то еще, но при этом наше сознание одновременно укоренено в теле, в постоянно меняющейся вселенной физических ощущений и чувств. Благодаря этому у нас есть доступ к обширному и наполненному ресурсами хранилищу информации, которое обогащает наше переживание всего, чем бы мы ни занимались.

Когда мы говорим, что кто-то «живет в голове» или «отрезан от тела», это указывает на отсутствие доступа к огромному миру соматического опыта и интеллекта. Когда мы «живем в голове», обычно это означает, что мы не осознаем текущий момент и свое тело, что мы утратили с ними контакт. Часто это сопровождается определенными эмоциональными или физическими проявлениями: дыхание становится поверхностным или учащенным, мы быстро говорим, у нас напрягаются плечи, шея и лицо, мы испытываем ощущение тревоги, стресса или сжимания.

И наоборот, когда мы «заземлены» в теле и в текущем моменте, мы физически расслаблены, дышим медленнее и глубже, чувствуем себя спокойно и переживаем такие ресурсные состояния, как «расслабленная бдительность» и «спокойная алертность». Как указывает мастер трансформации Ричард Мосс, когда тело счастливо, наши эмоции позитивны, а ум спокоен. Субъективное переживание соматического интеллекта известно во всех культурах, во все исторические эпохи и лингвистически отражается в классах слов, которые в НЛП называются «языком органов». Язык органов — это на первый взгляд метафорические утверждения или идиомы, связанные с частями или функциями тела.

Такие выражения, как «я нутром чувствую», «я следовал своему сердцу» или «в глубине души я знал», подразумевают, что интеллектом обладает не только мозг, но и другие части тела. Еще мы говорим, что чего-то «не перевариваем», что-то нам «разбивает сердце», а что-то «все кишки выматывает». Однако в НЛП принято считать, что такие выражения — не просто метафоры. Как и сенсорные предикаты («я вижу, что вы говорите», «мне это неясно», «это звучит убедительно», «я прикоснулся к этому», «я чувствую, что это правильно» и так далее), язык органов часто отражает глубинные «нейро-лингвистические» паттерны и процессы, позволяющие проникнуть в глубинные структуры субъективного опыта.

Телесное ощущение: субъективное переживание соматического разума

Субъективно мы осознаем свой соматический разум посредством того, что философ и психотерапевт Юджин Гендлин называет «телесным ощущением» (felt sense). На нем основан его терапевтический метод под названием фокусировка. Гендлин считает, что взаимодействие живого организма с окружением обязательно предшествует более абстрактному когнитивному знанию об этом окружении. По мнению Гендлина, жизнь — это сложное, упорядоченное взаимодействие с окружением и поэтому жизнь сама по себе — отдельный, особый тип обучения и знания. Абстрактное когнитивное знание возникает на основании этого базового знания, представляющего собой глубинную структуру нашего сознательного процесса мышления.

Нейрогастроэнтерология и мозг в животе

Один из видов «мозга» в теле называется энтерическим мозгом или энтерической нервной системой («энтеро» буквально означает «внутри кишечника», от древнегреческого энтерон, «кишечник»). Эта система содержит 100 миллионов нейронов — больше, чем позвоночник. По данным современной неврологии, система нервов, окружающая толстую кишку и другие органы пищеварения в брюшной полости, обладает примерно такой же сложностью, как мозг кошки. Ее называют «вторым мозгом» человеческого тела.

В последние годы появилось много данных о том, как энтерическая нервная система отражает активность центральной нервной системы. Доктор Майкл Гершон, профессор анатомии и биологии клетки медицинского центра Колумбия-Пресвитериан в Нью-Йорке, — один из основателей нового раздела медицины под названием нейрогастроэнтерология. В своей книге «Второй мозг: как мы «чувствуем нутром» и новое понимание психосоматических и нервных заболеваний желудка и кишечника» («The Second Brain: The Scientific Basis of Gut Instinct and a Groundbreaking New Understanding of Nervous Disorders of the Stomach and Intestines»), Гершон утверждает, что мозг кишечника очень важен для здоровья и счастья человека, а также играет важную роль в ситуациях дискомфорта и стресса. Множество расстройств пищеварения, например колит и синдром острого живота, вызваны проблемами в энтерической нервной системе.

Энтерическая нервная система управляет различными аспектами пищеварения, от пищевода к желудку, затем к тонкому кишечнику и толстой кишке. Нейрогастроэнтерологи также считают, что существует сложное взаимодействие между энтерической нервной системой и иммунной системой.

Биологи считают, что в процессе эволюции млекопитающих энтерическая нервная система была слишком важна. Поэтому она расположена не в голове новорожденного — ведь в таком случае потребовались бы слишком длинные связи между головой и брюшной полостью. Младенцу нужно есть и переваривать пищу с самого рождения. Поэтому процесс эволюции, возможно, сохранил энтерическую нервную систему в виде независимой цепочки. /Интересно отметить, что в процессе развития человеческого зародыша фрагмент ткани, которая называется «нервный валик», формируется на ранних стадиях. Один ее сегмент формирует центральную нервную систему, а другой мигрирует и формирует энтерическую нервную систему. По мнению доктора Гершона, связь между этими системами возникает гораздо позже, через блуждающий нерв./ Она связана с центральной нервной системой, но по большей части способна функционировать самостоятельно, без контроля мозга.

«Мозг в животе» получает и отправляет импульсы, запоминает опыт и реагирует на эмоции с помощью таких же нейротрансмиттеров, что и клетки головного мозга. Нейроны энтерической нервной системы расположены в «капсулах» ткани вдоль пищевода, желудка, тонкого кишечника и толстой кишки. Как единый орган она представляет собой сеть нейронов, нейротрансмиттеров и протеинов, передающих сообщения между нейронами, ее клетки подобны клеткам мозга и формируют сложную сеть, позволяющую ей действовать независимо, учиться и запоминать, благодаря чему мы и можем «чувствовать нутром».

Итак, у нас в животе находится нечто вроде мозга кошки. Когда кошка всем довольна, она мурлычет. Но если ей что-то угрожает, она шипит: «Шшшшшшшш!» Когда центральная нервная система сталкивается с угрожающей ситуацией, она выделяет в кровь гормоны стресса, которые готовят тело к реакции на стресс: бороться или бежать. В системе кишечника находится множество сенсорных нервов, которые стимулируют выработку этих химических веществ, — и тогда у нас возникает ощущение, что мы «нервничаем».

Современные исследования также показывают, что стресс, особенно в ранний период жизни, может стать причиной хронических гастро-энтерологических расстройств.

По некоторым данным около 70% пациентов, которые обращаются  с жалобами на хронические гастро-энтерологические заболевания, в детстве пережили травмы, например потерю кого-то из родителей, серьезную болезнь, смерть значимых других…

Интересно отметить, что в традиционных культурах всех континентов считалось, что живот — это священный «дом души». В японских боевых искусствах, китайской медицине, танцах Африки, Индии, Полинезии, индейцев Северной Америки, народов Ближнего Востока и Европы есть практики для активации энергии живота, чтобы пробудить «душу-силу» в центре тела. Центр живота, который японцы называют словом хара, во многих боевых искусствах и целительских практиках считается «ядром» тела, и физическим, и энергетическим. Это центр силы и равновесия, охватывающий несколько органов тела. В харе начинаются ноги, связывая ее с землей, создавая заземление и позволяя нам двигаться. Более того, хара считается источником жизни и чем-то вроде духовного центра. Его развитие помогает достичь мастерства, силы, мудрости и покоя.
В японском языке слово хара обозначает и живот, и качества характера, возникающие, когда человек активирует «жизненную силу», сконцентрированную в животе .

В японском языке есть фразы, которые содержат слово хара и указывают на важность живота для полной и благополучной жизни. Например, «искусство живота» — это любое действие, которое выполняется совершенно и без усилий.  «Великий живот» — человек, широких взглядов, понимающий, сострадательный и щедрый. «Чистый живот» — человек с ясным сознанием. «Найти свой живот» — значит четко определить свои намерения. «Бить в барабан живота» — быть довольным своей жизнью.

«Человек хара» — тот, кто живет творчески, смело, уверенно, целеустремленно, целостно и настойчиво. Хара но арухито буквально означает, что человек «центрирован» или «у него есть живот». Такой человек уравновешен, расслаблен, великодушен и добросердечен. Он спокоен, не осуждает других, он знает, что важно, принимает вещи такими, какие они есть, и у него есть чувство гармонии и пропорций. Он готов ко всему, что может ждать его на пути. Когда благодаря настойчивости, дисциплинe и практике, такой человек достигает зрелости, его называют хара но декита хито — тот, кто «закончил свой живот».

В китайском языке центр живота называется дантянь. В буквальном смысле это слово означает поле, которое нужно возделать, чтобы вырастить урожай, поддерживающий жизнь. То есть когда человек активирует центр своего тела с помощью движения и дыхания, он получает доступ к центру своего бытия, души-силы и внутреннему источнику.

Очевидно, эти лингвистические выражения отражают интуитивное понимание и субъективный опыт, связанные с тем, что «разум в животе» — важнейший элемент нашего соматического интеллекта и мощный ресурс.

Ниже приведено простое упражнение, которое можно использовать, чтобы установить и укреплять связь с «разумом в животе»

• Сядьте удобно, с «прямой спиной» — чтобы позвоночник был выпрямлен, но расслаблен; стопы полностью стоят на полу. Положите ладонь одной руки на живот. Большой палец находится на уровне пупка, а остальные пальцы — ниже. Положите вторую ладонь сзади, на поясницу, точно напротив ладони, лежащей на животе.

• Расслабьтесь и глубоко дышите животом. Представьте себе струну, натянутую между центрами обеих ладоней. Постарайтесь увидеть ее, почувствовать ее, опишите ее.

• Найдите центр струны. Сосредоточьте на ней внимание и сделайте несколько вдохов и выдохов. Обратите внимание на то, какие образы и ощущения у вас возникают. Наблюдайте, как возникает ощущение связи с «мозгом живота» (центром живота, харой, дан- тянем). У вас появится чувство центрированности, покоя, расслабления и равновесия.

Связь с центром тела может стать «воротами» и якорем к нашему соматическому разуму и мудрости тела.

Нейрокардиология и мозг в сердце
Точно так же как энтерическая нервная система, сложная «схема» сердца позволяет ему действовать независимо от мозга в голове — учиться, запоминать и даже чувствовать. Недавняя книга «Основы нейрокардиологии и клиническая нейрокардиология» («Basic and Clinical Neurocardiology») под редакцией доктора Эндрю Армора и доктора Джеффри Арделла предлагает обстоятельный обзор функций автономной нервной системы сердца и роли центральных и периферийных нейронов в регуляции сердечных функций.

Один из пионеров нейрокардиологии доктор Армор показывает, что сердце обладает внутренней нервной системой, достаточно сложной для того, чтобы назвать ее отдельным «маленьким мозгом». Нервная система сердца содержит около 40 тысяч нейронов, которые называются сенсорными аксонами. Они улавливают циркулирующие гормоны и нейрохимические вещества и отслеживают частоту сердечных сокращений и артериальное давление. Информацию о гормонах, химических веществах, частоте сердечных сокращений и давлении нервная система сердца переводит в неврологические импульсы и посылает их в мозг.
Таким образом, сердце имеет собственную внутреннюю нервную систему, действующую и обрабатывающую информацию независимо от мозга или центральной нервной системы. Именно поэтому работает трансплантированное сердце. Обычно сердце общается с мозгом через ткани, расположенные вдоль блуждающего нерва и позвоночного столба. В трансплантированном сердце эти нервные связи восстанавливаются очень медленно, если вообще восстанавливаются. Однако трансплантированное сердце может функционировать в новом «доме», потому что у него есть собственная целостная нервная система.

Отчеты многих пациентов с трансплантированным сердцем дают удивительные свидетельства того, что «мозг сердца» способен хранить воспоминания и оказывать влияние на поведение. Например, доктор Марио Алонсо Пьюг, хирург общей практики (и абдоминальной хирургии), более двадцати пяти лет является ведущим хирургом медицинской школы Гарвардского университета и членом Американской ассоциации содействия развитию науки (American Association for the Advancement of Science). Он сообщает об одном пациенте с трансплантированным сердцем. После операции пациент стал демонстрировать необычное поведение. Он полюбил блюда, которые никогда не любил раньше. Он стал поклонником музыки, которая ему никогда раньше не нравилась. Его тянуло в места, о которых он ничего не знал и не помнил.

Тайна раскрылась, когда врачи выяснили, какой образ жизни вел донор, чье сердце пересадили пациенту. Оказалось, что пациент стал любить еду, которую предпочитал донор; кроме того, донор был музыкантом и играл в стиле, который вдруг полюбил пациент, а места, в которые тянуло пациента, были знаковыми в жизни донора. Из-за жестких правил конфиденциальности ни пациент, ни врачи раньше не имели доступа к информации о доноре или к его личной истории. Возможно, каким-то образом предпочтения донора передались пациенту вместе с его сердцем.

Кажется, все эти примеры подтверждают, что сердце — сложный и загадочный орган, а не просто мышца, перекачивающая кровь.

Как и живот, в истории человечества сердце тоже всегда считалось важным центром знаний и чувств. Некоторые из известных нам ранних цивилизаций, в том числе Древняя Греция, Месопотамия и Вавилон, считали сердце вместилищем интеллекта. Древнегреческий философ Аристотель писал, что сердце — самый важный орган тела и в нем начинаются все нервы. Интересно, что, по его наблюдениям, это первый орган, который формируется у эмбриона цыпленка. Аристотель считал, что это — центр интеллекта, движения и ощущений — центр жизненной силы тела.

В последнее время разные исследовательские группы разрабатывают способы проникнуть в «мозг» сердца, в особенности этим занимается Институт HeartMath в Боулдеркрике, штат Калифорния. Утверждая, что «сердце является самым мощным источником ритмических информационных образов в человеческом теле», исследователи института HeartMath заявляют: «Будучи важнейшим центром взаимодействия многих систем тела, сердце является единственной столь мощной точкой входа в сеть коммуникаций, соединяющих тело, разум, эмоции и дух».

В основе подхода HeartMath лежит понимание того, что сердце взаимодействует с телом и мозгом главным образом следующими четырьмя способами:

1. Неврологически – путем передачи нервных импульсов через блуждающий нерв и позвоночник.

2. Биофизически – через сердцебиение. Сердце посылает энергию в виде волн кровяного давления, так же известных как пульс (blood pulse volume, BPV), которые приносят большую или меньшую концентрацию кровоснабжения клеткам тела и мозга. Установлено, что перемены в электрической активности мозговых клеток происходят в соответствии с переменами волн кровяного давления.

3. Биохимически – через высвобождение нейромедиаторов и гормонов, например, таких как предсердный пептид – гормон, замедляющий высвобождение других гормонов стресса.

4. Энергетически – посредством генерируемых биением сердца электромагнитных полей. ЭКГ, применяемая для измерения ритма биения сердца, в частности регистрирует электрические сигналы, испускаемые сердцем. Эти сигналы можно не только поймать в любой точке на теле, но и в пространстве вокруг него.

HeartMath разработали набор простых инструментов, направленных на то, чтобы помочь людям соединиться с интуитивным интеллектом сердечного «мозга» и начать получать поддержку, выражаемую в способности лучше принимать решения и пользоваться мудростью сердца для управления разумом и эмоциями. Исчерпывающее исследование этих техник, а также их научное обоснование можно найти в книге «Методы HeartMath» (The HeartMath Solution, 1999) Дока Чайлдре (Doc Childre) и Говарда Мартина (Howard Martin). Эти инструменты имеют много общего с основными инструментами НЛП.

Самая простая техника называется «Стоп-кадр» (Freeze Frame). Эта одноминутная процедура, которая может значительно изменить восприятие. Она может оказаться особенно полезной в сложных или стрессовых ситуациях. Ниже простое и краткое изложение последовательности действий:

1. Переключите ваше внимание с мыслей на область вокруг вашего сердца. Понаблюдайте за ним в течение как минимум десяти секунд, продолжая дышать в нормальном режиме.

2. Вспомните какой-нибудь позитивный опыт или эмоциональное состояние, которые вы пережили когда-то, и переживите его снова так полно, насколько это возможно. Увидьте его, услышьте его и, главное, настройтесь на чувственные ощущения для того, чтобы полностью пережить это состояние.

3. Спросите у «мозга» своего сердца: «Что я могу сделать в этой ситуации для того, чтобы изменить её?» или «Что я могу сделать для того, чтобы уменьшить стресс?»

4. Прислушайтесь к ответу своего сердца.

Даже если вы ничего не услышите, скорее всего, вы почувствуете себя спокойнее и расслабленнее. Ответ может придти вовсе не в словах, а в форме мысленных образов или чувственного ощущения.Вы можете получить подтверждение чего-то, что вам уже известно, или можете посмотреть на все с новой, более гармоничной точки зрения.

«Высвобождение» (Cut-Thru) – еще одна техника HeartMath, задача которой – помочь людям лучше справляться со своими эмоциями. Ее цель – помочь развить способность «высвобождаться» из сложных застарелых эмоциональных реакций, динамически трансформировать их и выходить из тупиковых состояний.

1. Осознайте, что вы испытываете по отношению к проблеме или ситуации, концентрируя внимание на своем сердце.

2. Примите позицию наблюдателя по отношению к ситуации. Ведите себя так, как будто это проблема кого-то другого. Мыслите о себе местоимениями третьего лица, т.е. «он» или «она» – вместо «я» или «меня». Какой совет вы бы дали себе, если бы вы были своим свидетелем или наставником?

3. Представьте себе, что вы возвращаете в ваше сердце искаженные чувства или эмоциональную энергию, которая находится в дисбалансе. Позвольте этому погрузиться туда, как если бы вы погружались в теплую ванну, для того, чтобы оно расслабилось, совместилось и трансформировалось. Потренируйтесь доверять сердцу делать работу за вас.

Цель техники «Высвобождение» заключается в том, чтобы помочь людям научиться принимать, удерживать и трансформировать сложные чувства вместо того, чтобы подавлять их.

Третий инструмент – «Удержание сердца» (Heart Lock-In) помогает глубже познать свое сердце, чтобы произвести физическое, умственное и духовное восстановление.

1. Сместите ваше внимание со своего разума в сердце и позвольте ему оставаться там.

2. Вспомните чувство любви, единения или заботы, которое вы легко испытываете по отношению к кому-то. Сконцентрируйтесь на чувстве признательности или благодарности к кому-либо или чему-то позитивному. Потренируйтесь находиться в этом эмоциональном состоянии от пяти до пятнадцати минут.

3. Бережно направьте это чувство любви или признательности на себя и других.

Это далеко не все, что в НЛП 3-его поколения называется соматическим разумом.

Доктор Н. Волкова пишет: «Доказано, что около 85% всех болезней имеют психологические причины. Можно полагать, что и остальные 15% болезней связаны с психикой, но установить эту связь ещё предстоит в будущем… Среди причин возникновения болезней чувства и эмоции занимают одно из главных мест, а физические факторы – переохлаждение, инфекции – действуют вторично, как пусковой механизм…

Доктор А. Менегетти в своей книге «Психосоматика» пишет: «Болезнь – это язык, речь субъекта… Для понимания болезни необходимо раскрыть проект, который субъект создаёт в своём бессознательном… Затем необходим второй шаг, сделать который должен сам пациент: ему следует измениться. Если человек психологически изменится, то болезнь, будучи аномальным течением жизни, исчезнет…»

Рассмотрим метафизические (тонкие, ментальные, эмоциональные, психосоматические, подсознательные, глубинные) причины проблем щитовидной железы.
Вот что пишут об этом всемирно известные эксперты в данной области и авторы книг по данной тематике.

Лиз Бурбо в своей книге «Твоё тело говорит «Люби себя!»» пишет о возможных метафизических причинах проблем щитовидной железы:

Щитовидная железа имеет форму щита и расположена в основании шеи. Гормоны, вырабатываемые этой железой, играют очень важную роль во многих процессах в человеческом организме. Основные проблемы, связанные с этой железой, — ГИПЕРТИРЕОЗ (повышение функции) и ГИПОТИРЕОЗ (недостаточность функции).
Эмоциональная блокировка: Щитовидная железа связывает физическое тело человека с его горловой чакрой (энергети-ческим центром). От этой чакры зависит сила воли человека и его способность принимать решения для удовлетворения своих потребностей, то есть строить свою жизнь в соответствии со своими желаниями и развивать свою индивидуальность.

Щитовидная железа связана с ростом, осознание своих истинных потребностей позволит тебе вырасти духовно и понять свое предназначение, свою миссию на этой планете.
Если твоя щитовидная железа недостаточно активна, пойми, что только ты можешь восстановить ее нормальную функцию. Ты считаешь, что не можешь самостоятельно управлять ходом своей жизни и не должен предъявлять свои требования, не имеешь права делать то, что тебе хочется делать, и т. д. Все эти заблуждения тебе сильно вредят.
Возможно, ты должен простить себя или тех людей, которые чем-то повредили тебе или убедили тебя в том, что ты не способен добиться успеха самостоятельно. Знай, что эти люди появились в твоей жизни не случайно, а для того, чтобы дать тебе какой-то необходимый урок — в частности, научить тебя без страха проявлять свои творческие способности. (Этапы прощения описаны в конце этой книги.)

Доктор Валерий В. Синельников в своей книге «Возлюби болезнь свою» пишет о возможных метафизических причинах проблем щитовидной железы:
Щитовидная железа символизирует творческое самовыражение. Болезни железы свидетельствуют о том, что у вас есть проблемы с самовыражением.
Зоб.
Опухоль щитовидной железы указывает на то, что на вас оказывается сильное давление. Точнее, вы сами оказываете на себя давление с помощью окружающих. Появляется чувство, что вас атаковала жизнь. Вы считаете, что вас постоянно унижают, и приходится терпеть это унижение. Вы чувствуете себя жертвой, несостоявшейся личностью. Испытываете обиду и ненависть к навязанному в жизни. Возникает ощущение исковерканной жизни.

Одна женщина с зобом говорила мне:

— У меня такое ощущение, что меня втиснули в какой-то коридор и заставляют идти по нему; и некуда свернуть. Часто у женщин, мужья которых злоупотребляют спиртным, образуется зоб. В таких случаях невыраженные негативные мысли и эмоции, мелкие обиды и претензии «комом» встают в горле. Но такое бывает не только в тех семьях, в которых мужья — алкоголики.

— Мой муж постоянно придирается ко мне из-за любой мелочи, — говорит мне пациентка, у которой обнаружили несколько узлов на железе. — То платье не такое надела, то не так накрасилась. Он буквально не дает мне шагу ступить спокойно.
Очень важно научиться заботиться о себе, знать о своих желаниях и потребностях, уметь открыто выражать их. Быть самим собой — прекрасное лекарство!
Иногда зоб встречается у детей. В таких случаях болезнь отражает определенное поведение и ребенка, и родителей.
У мальчика увеличилась щитовидная железа. «Зоб второй-третьей степени» — такой поставили диагноз. Мы стали выяснять с родителями причины болезни. Отец был очень строг и оказывал и на ребенка, и на жену сильное давление.

— Я хочу, чтобы из сына был какой-то толк в жизни, — говорил он.
Мать и сын ощущали себя жертвой. Ребенок не мог, да и не умел, высказать открыто своих эмоций из-за страха перед отцом. Они скапливались в районе горла, а как известно, эта область связана с самовыражением.

— Если я что-то сделаю, то папа почти всегда этим недоволен. Я уже боюсь делать что-либо, — так мне говорил мальчик, когда мы остались с ним один на один.
Я дал ребенку гомеопатические лекарства, а родители получили задание изменить свое отношение друг к другу и к сыну. Уже через месяц размеры железы уменьшились вдвое.

Согласно Сергею С. Коновалову («Энергоинформационная медицина по Коновалову. Исцеляющие эмоции»), возможными метафизическими причинами проблем щитовидной железы:
Причины: Чувство унижения и обиды.
Способ излечения: Всевозможные виды релаксации, поэтапная работа над эмоциональным состоянием и привлечение Энергии Сотворения.

Луиза Хей в своей книге «Исцели себя сам»  указывает на главные негативные установки (приводящие к болезням) и гармонизирующие мысли (ведущие к исцелению) связанные с появлением проблем и исцелением щитовидной железы:
Самая главная железа имунной системы. Чувство, что вас атаковала жизнь. Они стремятся добраться до меня. Унижение. «Мне никогда не удастся делать то, что я хочу. Когда же придёт мой черёд?»
Гармонизирующие мысли: Мои добрые мысли укрепляют силу моей иммунной системы. У меня надёжная защита изнутри и снаружи. Я слушаю себя с любовью. Я выхожу за рамки всех ограничений, свободно и творчески выражаю себя.

Гипертиреоз (синдром, обусловленный повышением активности щитовидной железы): Гнев за игнорирование вашей личности.
Гармонизирующие мысли: Я нахожусь в центре жизни, я одобряю и себя, и всё, что вижу вокруг.

Гипотериоз (синдром, обусловленный понижением активности щитовидной железы): Опускаются руки. Чувство безнадёжности, застоя.
Гармонизирующие мысли: Теперь я строю новую жизнь по правилам, которые полностью удовлетворяют меня.

Зоб: Ненависть к навязанному в жизни. Жертва. Ощущение исковерканной жизни. Несостоявшаяся личность.
Гармонизирующие мысли: Я в моей жизни — сила. Никто не мешает мне быть собой.

Доктор Лууле Виилма в своих книгах «Душевный свет», «Психологические причины болезней», «Прощаю себе» пишет:
Страх оказаться подмятым жизнью. Чувство вины. Проблемы в общении.

Александр Астрогор в своей книге «Исповедь болячки» о возможных метафизических причинах проблем щитовидной железы пишет:
Вы проявляете полную беззащитность в ситуациях, которые вам навязывают окружающие. Вас берут за горло и не дают возможности высказаться. Ибо всё, что вы сможете сказать, ещё больше очернит и осквернит ситуацию.

Сергей Н. Лазарев в своих книгах пишет о том, что основной причиной абсолютно всех болезней, является дефицит, недостаток или даже отсутствие любви в душе человека.

Когда человек ставит что-то выше любви к Богу (а Бог, как говорится в Библии, есть Любовь), то он вместо обретения божественной любви устремляется к чему-то другому. К тому, что (ошибочно) считает более важным в жизни: деньги, слава, богатство, власть, удовольствия, секс, отношения, способности, порядок, мораль, знания и многим-многим другим материальным и духовным ценностям…

Но это все не цель, а только средства для обретения божественной (истинной) любви, любви к Богу, любви, как у Бога. А туда, где нет (истинной) любви в душе, как обратная связь от Вселенной, приходят болезни, проблемы и прочие неприятности. Это нужно для того, чтобы человек задумался, осознал, что не туда идет, думает, говорит и делает что-то не так и начал исправляться, стал на правильный Путь!