Психологическая работа в этом случае может заключаться не только в том, чтобы обнаружить это, но и в том, чтобы:
Я не устаю удивляться возможностям нашей психики и организма, и когда я вижу, как в результате этой работы меняется качество жизни человека, я испытываю большое воодушевление.
Пояснения: Консультирование клиента N проводилось 5 лет назад, в период моего обучения на курсе психологического консультирования (Зотова Ю., Сус О.) Публикуется с соблюдением конфиденциальности и с разрешения клиента. Это сокращенная для удобства чтения стенограмма второй встречи. Курсивом выделены мои размышления и пояснения по ходу работы, жирным шрифтом – реплики психолога (т. е. мои), обычным шрифтом – реплики клиента. Встречается ненормативная лексика.
Психолог: Здравствуй! (обмен формальными фразами приветствия, как самочувствие, как добрались и т. д. для установления контакта). Как себя проявлял симптом в течение недели?
Клиент: Как обычно… (немного говорим по поводу домашнего задания). …Знаете, каких-то закономерностей в появлении симптома не заметил, но сегодня с утра он усилился.
Что происходило вчера вечером или сегодня утром? (хочу протянуть хоть какую-то ниточку к осознанию причин симптома).
Мне сегодня снились противные сны. Я почти ничего не помню. Осталось неприятное чувство. Наверно, это связано с моим самочувствием: ночью мне было плохо, и это как-то отразилось в моем сне. Сейчас я вспомнил один эпизод.
Мне снилось, что я прохожу какую-то лечебную группу, где-то далеко отсюда, может, в Америке. Как будто я уже очень болен. Там еще была какая-то известная киноактриса. Я все смотрел на нее. Группу вела тетка лет пятидесяти. Мы ходили по кругу, делали какие-то упражнения. В какой-то момент мы с ведущей начинаем бороться, и в процессе этой борьбы я почти уткнулся ей в… промежность лицом. В голую… Она тычет меня туда и говорит: «Смотри, вот это и есть мать»…
(Интересно, что во сне присутствуют две женщины, которые могут олицетворять его жену и мать. Насколько симптом связан с отношениями с ними? Да еще такая унизительная сцена, где всё женское предстает в очень вульгарном, крайне неприятном свете… Но боюсь, если я прямо сейчас спрошу, в каких ситуациях в жизни он испытывает состояние борьбы, унижения и беспомощности, это вызовет сопротивление… Хотя, возможно, существенно продвинет работу. Не уверена – значит, пока не будем спешить! Попробую использовать материал этого сна для работы с симптомом… )
Тебе неприятно это вспоминать… (эмпатическое присоединение, отражение эмоций, звучащих в голосе клиента во время рассказа).
Да, противно, просто отвратительно… Меня просто тошнит… Все утро такое состояние, и сейчас тоже поднялось… (заметно, что клиент соприкасается с переживанием и тут же «вылетает» из контакта с ним из-за непереносимости этих чувств).
Я предлагаю тебе по свежим следам поработать с этим сном, мне кажется, он говорит нам о чем-то важном, прямо-таки послание тебе…
(недоверчиво) И чем это мне поможет? Мне станет лучше?
Пожалуй, следует взять более отстраненный, профессиональный, экспертный тон. Объяснять процедуру, ее цель. Оставить за ним последнее слово в выборе направления работы, ведь кто, как не он, знает, что лучше для него.
Может быть, станет лучше, может, не сразу. (Спокойно, уверенно, неторопливо. Косвенное внушение «станет лучше», снятие чрезмерных ожиданий немедленного улучшения). По крайней мере, мы можем разобраться, какая информация зашифрована в этом послании. Про что этот сон и как он связан с усилением симптома. Тебя это устроит, такая цель: понять, что все это значит для тебя?
Да. Меня он беспокоит.
Первичный контракт: понять, разобраться… А уже владея информацией, осознанной клиентом в результате, можно решить, что он хочет с этим делать дальше.
Отлично. Тогда предлагаю тебе еще раз пересказать этот сон полностью в настоящем времени. Как будто это все происходит прямо сейчас. (Стандартная процедура работы со сном с помощью методов гештальт-терапии, подразумевающая рассказ от первого лица каждого персонажа).
Пересказывает, погружается. Тошнота усиливается, я тоже начинаю чувствовать этот омерзительный комок.
Ты сейчас говорил от имени главного героя. Попробуй теперь так же поговорить от имени других участников этой истории. Кто там участвует еще?
Ну эта… киноактриса. Еще тренерша. И все.
Там есть еще другие люди…
Эти-то? Так, толпа, статисты, безликая массовка…
Хорошо, толпа… Еще место, где все это происходит.
Это сцена. Старая, обшарпанная совковая сцена в каком-то актовом зале. Мы ходим по кругу, делаем какие-то упражнения, которые нам должны помочь выздороветь. (У клиента большое желание чувствовать себя хорошо, даже во сне оно находит выражение. Именно поэтому он идет к психологу, несмотря на скепсис. Это вызывает у меня большое уважение.)
А они помогают?
Не уверен… (А это другая, критическая часть. Неверие, что помощь возможна. Метафора «ходить по кругу» — о том, что прежние способы справляться не работают. Отсюда его критичный тон, грубоватые замечания на прошлой консультации на тему психологии…)
То есть, в этом еще есть безнадежность…
Да. И тошнота опять усилилась. (Итак, симптом усиливается, когда клиент встречается с чувством бессилия? Он как будто смирился с чем-то неприятным в своей жизни и считает, что ничего не может с этим сделать… И две женщины в главных ролях…)
Ну поговори от лица кого-то из этих персонажей. От себя ты уже рассказал. У нас еще есть эта ведущая, есть актриса, с которой вы молчаливо переглядываетесь, есть толпа и есть сцена.
За них тоже надо говорить?
Да, такие детали тоже важны. Каждая из них во сне символизирует какую-то часть тебя. И они могут помочь понять, про что симптом.
Информирование, чтобы заручиться поддержкой критичного, рационального Я клиента, снизить его сопротивление.
С кого ты хочешь начать?
С девушки-актрисы.
Видимо, с этой частью у него наилучший контакт. Она обеспечивает поддержку – смотрит. Еще она может во сне символизировать его жену и отношения с ней. Или его собственную «женскую», чувствующую часть.
Я известная киноактриса. Я больна, иначе вряд ли оказалась бы здесь, в этом тухлом месте. Я смотрю на одного парня в этой группе. И он тоже смотрит на меня.
Похоже, вы друг другу нравитесь?
Хочу усилить момент поддержки, выделить что-то позитивное в персонажах сна, каждый из которых – это какая-то часть личности клиента, которая может дать ему ресурс.
Да, он нравится мне. И я ему. Он начинает бороться с нашей тренершей. Она тычет его в свою промежность и говорит: «Это и есть мать».
Я понял, она говорит, как будто обращаясь лично к этой девушке!
Ого, есть момент понимания. И кажется, между персонажами непростые отношения. Как же это похоже на отношения свекрови и невестки! Стоп-стоп, не слишком ли я увлеклась своими фантазиями о семье клиента? Надо вернуться к тому, что думает он сам обо всем этом.
Что чувствует девушка, когда слышит это?
Двойственные чувства. Желание защитить…
Ей его жалко?
Да, ей жалко, но она ничего не может поделать. Ведь это занятие, вроде как нельзя нарушать его ход, вмешиваться… Ей неудобно, она сидит и молчит… Улыбается, «держит лицо»… Колени сдвинуты… Она думает, что наверно так и надо, для моего же блага… Но ей не нравится происходящее, ей так же противно, как и мне.
А что она хотела бы сделать?
Убежать с ним… из этого обшарпанного места… куда-нибудь в лес, где деревья, воздух…
Что чувствуешь сейчас?
Тошнота усилилась, как будто накатило, примерно так же, как перед этим.
Это нормально. Мы подходим к чему-то значимому, и симптом – тошнота – усиливается.
Да, я заметил. Есть закономерность, правда, пока непонятно в чем.
У меня есть гипотеза, что это подавленный страх и связанное с ним переживание бессилия: у клиента есть желание убежать, выйти из неприятной, унизительной ситуации, перестать участвовать в ней, но он считает, что «это невозможно». Однако я хочу продолжить исследование, чтобы клиент сам установил, в чем закономерность усиления симптома. В любом случае, его собственная интерпретация будет более ценной и точной, чем мои догадки.
Именно это мы и выясняем сейчас. Ты готов продолжать?
Готов.
Напоминание контракта, цели работы помогает клиенту продолжать.
Кого ты сейчас хочешь представить?
Тренерша? Мне не хочется говорить от ее имени. Она противная. Мне противно.
Ты можешь начать с кого-то еще и потом вернуться к ней.
Он говорит о своем сопротивлении, о чувствах. Очень хорошо. Однако в самом отвергаемом персонаже чаще всего скрываются самые важные послания и переживания, дающие силу, энергию, которую подавляет в себе клиент. И он решается. Собирается, как перед прыжком в холодную воду.
Ладно, сейчас… Я – ебанутая. Потому что я фанатичка. Я веду занятие, которое придумала не я, а кто-то еще, самый умный и главный. Я делаю, как мне сказали, потому что это должно помочь. Я добавляю что-то от себя, потому что люблю свою работу, вкладываю в нее душу. Этот парень нуждается в помощи. Я должна ему это показать. (Хм… А не про меня ли это? Сон накануне консультации… А психолог, на минуточку, тоже женщина… Никакого спасения от этих всесильных баб, блин! И поделать ничего нельзя – сам пришел, сам сдался… Только и остается, что сопротивляться и тошниться.)
Чего ты хочешь? (Это я уже к персонажу, которого он так эмоционально отыгрывает)
Я хочу обнять его. Позаботиться о нем. Чтобы он позволил позаботиться о себе.
Это похоже на слепую материнскую заботу…
Но это не моя мать!
Слишком поспешная интерпретация, сопротивление, ослабление контакта. Черт, не удержалась… Не надо становиться этой преследующей теткой из его сна. Хотя это свойственно и мне, догнать и причинить добро… Мягче, мягче…
Это то, что первое пришло мне в голову, очень похоже. Итак, вы начинаете бороться… Она тычет его себе в промежность… Зачем она это делает? (Ухожу из области сопротивления, не настаиваю на своей интерпретации, которая оказалась преждевременной. Чтобы успокоить клиента, вернуть контакт, использую разговор о нем в третьем лице. Это помогает посмотреть на происходящее «со стороны», делает его не таким болезненным).
Хочет, чтобы он понял: это и есть мать… Это – естественно. (Ничего себе блин естественно… Ну-ка, сынок, родись обратно…)
А что она чувствует по отношению к той девушке, актрисе?
(удивленно) Ревность? Она ревнует. И злорадство. (Похоже, мама победила и держит в страхе обоих… опять я со своими фантазиями!)
Злорадство? (повтором слов клиента побуждаю его говорить дальше).
Да. Ей тоже плохо. Она несчастная тетка. Значит, пусть и другим будет плохо. В глубине души она знает, что все бесполезно. В конце концов все ведь сдохнем…
И снова эта безнадежность в голосе… Блин… Только что был такой живой…
Что с тобой происходит сейчас?
Мне плохо… тошнит… сильнее… (Снова соединился со своей беспомощностью… Что воля, что неволя… Действительно, какая разница, если мы все умрем?)
Похоже, работать непосредственно с тошнотой – это тупиковый путь, поскольку здесь клиент теряет ресурс, впадает в беспомощность. Естественно, всё это вызывает его сопротивление – кому захочется, чтобы ему становилось хуже? Нет, дорогой, я не та сумасшедшая тетка, и драться мы не будем. Хотя в его глазах, кажется, уже попадаю в эту категорию – я ведь тоже постоянно макаю его в неприятные переживания… Возможно, стоит попробовать организовать разговор этих фигур – двух женских, одной мужской. Но там есть еще персонажи, и я хотела бы их проверить, прежде чем двигаться дальше.
У нас остались еще два персонажа: толпа и сцена. С кого начнем? (Чувствую себя полной садисткой).
Толпа… Это зомби, им все равно…
Поговори от их имени.
Я толпа. Мы зомби. Мы пришли сюда, потому что нам больше не на что надеяться. И мы ходим по кругу с такими же старыми пердунами, как мы сами, делаем, что нам велят. Мы марионетки. От нас ничего не зависит.
Похоже на апатию.
Да, это апатия, безразличие. Нам абсолютно все равно, мы зрители, а не участники. Пассивные зрители.
Пассивность, безысходность, безразличие… Есть еще ревность, злорадство – это более яркие эмоции, он немного оживляется, когда говорит о них. Уж лучше это, чем апатия, если мы и дальше так будем тошниться… Здесь я, похоже, запаниковала: время идет, а мы топчемся, как эти статисты из его сна.
И наконец последний участник – зал…
Скорее сцена. Тусклое освещение. Серые, пыльные доски. Все старое, ветхое, отжившее, серое.
Поговори от ее имени. «Я – старая сцена»…
Я старая сцена, я много повидала. Мне плохо от того, что происходит, чувствовать себя частью этой мерзости. Но я не властна что-то сделать, я – сцена, у меня нет рук, ног.
Раньше я была деревом в лесу, рядом росли другие деревья, ветер шумел в наших кронах, а теперь…
Теперь?..
Меня используют как подставку для ног. От меня уже не пахнет лесом. Пахнет пылью, гнилью. Серые доски… (на глазах у клиента появляются слёзы!!!). Опять тошнота накатила (улыбается?!)
Поговори о ней. Какая она была? Что было раньше?
Несмотря на тошноту, он говорит о сцене не как о других – с нежностью. Вот это да! «Несущественная деталь»… А ведь правда, как может быть несущественным место, где все действие разворачивается? То, что под ногами, опора, основа самоощущения человека, его способности «твердо стоять на ногах», какой-то базовой уверенности. Надо развить этот образ.
Сосновые доски… Запах сосны… Почему-то это была сосна… Росла в лесу… (погружается в в транс… я подхватываю его интонацию, подстраиваюсь, веду его глубже в образ).
…Запах сосны, коричневый ствол в чешуйках желтоватых, сероватых…
Да, коричневый… потеки смолы… Потом ее спилили… белые доски, по-прежнему пахнущие лесом, смолой… со временем запах исчез, доски вытерлись под ногами, стали серыми…
Мертвое дерево, обработанное человеком – метафора процесса социализации, воспитания, обстругивания живой индивидуальности в мертвые одинаковые болванки… Если развивать возникший образ дальше, по опыту знаю: клиент способен символически прожить умирание, и тогда в образе снова появляется жизнь…
Это звучит очень печально… (озвучивание чувств клиента).
Скорбь, печаль, возможность оплакать – чувства, сопровождающие смерть, потерю…
Да, я чувствую печаль. Даже слезы навернулись.
Неожиданно, правда?
Да уж…
(почти шепотом) Это ведь ты…
(с улыбкой и уже какой-то нежностью, прислушиваясь к себе) Опять накатило!
Мы можем что-то сделать для нее, прямо сейчас.
Я не знаю, что… (Снова попытка уйти в привычную беспомощность. Ну уж нет!)
Чего она хочет?
Она хочет в лес.
Делай, представь как это могло бы быть. (Отдаю клиенту ответственность, я уверена, что здесь он справится – это же его образ, его внутренний мир!)
(пауза) Я разбираю сцену на доски. Отвожу их в лес. Не знаю, что дальше.
Что хочешь. Как считаешь нужным. Ищи способ. (Снова возвращаю ответственность, тон очень мягкий).
Возникла было мысль предложить поискать что-нибудь живое в этих досках, хоть несколько живых клеточек, которые могли бы прорасти в побег, быть высаженным в почву, стать полноценным деревом. Я не зря притормозила свое вмешательство, ведь путь, найденный клиентом самостоятельно, гораздо более ценен, чем привнесенное извне. Хорошо, что я снова не поддалась соблазну стать всезнающей сверхзаботливой мамашкой-спасительницей!
Я придумал. Можно сделать из этих досок подпорки для саженцев-сосен.
Отлично. Делай.
Уже сделал.
И как?
Ей хорошо. Доскам хорошо. Они говорят «Спасибо».
Теперь они станут опорой, поддержкой молодым деревцам.
Они уже выросли.
Настоящий сосновый лес…
Доски у корней, они почти совсем истлели.
Они стали этими молодыми деревьями, впитались через почву, через их корни…
Да. Им хорошо.
Как ты себя чувствуешь?
Хорошо. Тошнота прошла почти. Сентиментальность такая к глазам подступила (улыбается, выглядит удивленным и смущенным).
Видишь, я тоже плачу. Теперь у тебя есть твой сосновый лес. (У меня и правда тоже слезы навернулись. Меня очень глубоко трогает этот процесс).
Я что, умер?
Наверно. Умерло что-то старое, отжившее. Оно стало опорой для чего-то нового, молодого…
Да.
Я думаю, что тошнота осталась, потому что есть другие части, для которых мы пока ничего не сделали.
Да, но она совсем слабая.
Приблизились ли мы к пониманию того, что с тобой происходит?
Не очень. Хотя – эта сцена… И мне стало намного легче.
Это результат. Еще мы поговорили о каждом участнике сна, прояснили их роли. В следующий раз мы можем поработать с ними. Ведь как и сцена, они части тебя самого. Наша задача – привести их к гармонии.
Я понял.
Напоминаю контракт и подвожу итог, чтобы предотвратить обесценивание проделанной работы, а также вернуть клиента к реальности. А чтобы достигнутое не потерялось до следующей встречи, а также перекинуть мостик между этой встречей и следующей, предлагаю домашнее задание.
Чтобы наша встреча принесла еще больше пользы, предлагаю тебе что-то вроде домашнего задания. Во-первых, продолжай представлять себе образ молодого соснового леса. Можешь хоть медитировать перед сном. Это даст чувство уверенности, силы, спокойствия, закрепит достигнутые сегодня изменения. Во-вторых, будет здорово, если ты запишешь какие-то основные моменты про каждого персонажа из сна. На что или на кого они похожи в твоей жизни. В следующий раз мы двинемся дальше, с учетом того, что удастся понять.
По-моему, мы сделали очень много. Теперь нужно время, должно утрястись.
Думаю, что на сегодня хватит. На следующей встрече мы можем продолжить работу с другими частями.
Хорошо. Спасибо.
Через неделю, обсуждение домашнего задания.
(…) Про сон – я понял… Помните, мы говорили, что каждый герой сна – это как бы часть меня? Я задумался, кто же эти безликие статисты, апатичная толпа… И понял. Это же мои желания! А я не придавал им значения, думал они так… Я привык ставить свои желания на последнее место…
Собственно симптом значительно ослабел уже после работы, описанной здесь. Клиент обнаружил связь симптома с отказом от своих желаний, с тем, что он «проглатывает» неприятные переживания, делает что-то вопреки своим чувствам и желаниям, смиряется с неприятными для себя моментами в отношениях с окружающими, в том числе близкими. План дальнейшей работы — осознание желаний клиента и установление границ в отношениях – умения говорить «нет», предъявлять свои чувства и желания.
**************************************************************************