Начинается все банально. Живет себе человек – женщина или мужчина – вполне себе обычной жизнью. Ну, там,учеба/работа/дети или еще что-нибудь такое, земное, бытовое. И в целом все вроде ничего, но только вот сил нет. То ли от того, что слишком много «надо» в жизни, то ли истощенность возникает на фоне подбитости каким-либо событием, которое выбило почву из-под ног: измена партнера, переезд в другую страну, смена работы или еще какие сильные жизненные перемены, когда человек находится в эмоционально возбужденном состоянии.
И вот, значит, живет себе человек, как-то пытается справиться с тем, что есть, и тут вжух! – появляется Он. Или Она. Пол не имеет значения. Имеет значение то, что этот человек умеет вызывать сильные амбивалентные эмоции.
Мне нравится метафора наркодиллера.
Наркодиллеры – они обычно мало кому приятны. Обычно сначала они находят тебя, а не ты их. И обычно первой реакцией на них является желание отмахнуться, внутри звучит «нет, ну я что, совсем уже берега потерял(а)? Нет, не надо мне это». И, одновременно с этим, всегда есть любопытство: а что продает? А почем? А какого качества? А может попробовать? Да ладно, че уж, попробую разочек, мне сейчас как раз надо расслабиться.
Человек, у которого много жизненной энергии в силу того, что с собственной агрессией дела налажены отлично, к нему обычно и наркодиллеры не подкатывают. А если и подкатывают, то встречи такие мимолетные, мгновенно забываются, разговор не завязывается.
Размышления «а может попробовать?» возникают всегда там, где есть истощенность, дефицит чего-то – сил, радости, уважения, тепла в отношениях и пр.
Наркодиллеры отличаются своей активностью. Они не боятся отвержения, они ясно знают зачем они приходят к человеку и чего хотят от него взять. Отказ не переживается как личностное отвержение, отказ – это всего-лишь очередное препятствие. А еще лучше – этап игры.
И как выглядит классическая схема подсаживания на иглу зависимых отношений?
Чем-то ослабленный человек вдруг становится атакуемым чужим вниманием.
Это может быть лобовая атака, когда человек звонит, приглашает туда, сюда, и всячески дает послание «ты мне нравишься, я хочу к тебе приблизиться, ты классный(ая)», при этом становится таким назойливым, что жертва не испытывает никакого другого желания, кроме как отвергнуть того, кто назойлив и несимпатичен, но сам факт такого внимания и настойчивости обычно приятен. Обычно возникает мысль: это совсем не тот человек, который мне нужен, но он зато знает мне цену. Это нормально, когда кто-то меня хочет и добивается моего внимания. Наконец-то я имею право выбирать и отказывать, что приятно.
Второй сценарий этой игры может заключаться в совершенно обратном. Зацепить чем-либо жертву и оставить ее долго думать что это было.
По сути, тот же первый вариант, только в максимально ускоренном виде: сначала вторгнуться в границы, а потом отойти, исчезнуть внезапно, отпустить, что бы жертва стала думать «а что это вообще было-то?».
Выглядеть это может, например, как постоянные намеки на симпатию, или на желание пригласить на свидание, и все это на словах, или очень многосмысленно. А на действиях, если посмотреть по факту, человек выбирает не предпринимать никаких прямых поступков.
Это может быть намек или даже озвученное приглашение на свидание, но без ясных договоренностей.
Например, человек говорит: я приглашаю тебя в ресторан, но не говорит когда, в какой, заедет ли, позвонит ли. И вроде напряжение начинает нарастать: если начать прояснять в лоб «а куда? а в какой?», то можно показаться слишком агрессивным(ой), бестактным, показать свою заинтересованность. И даже если напрямую это прояснять, то в ответ получить много тумана, который создает ощущение неуместности таких прояснений.
Как бы то ни было, каким бы способом наркодиллер не заманивал жертву, он всегда вначале нарушает границы, оказывается ближе, чем изначально была готовность его впустить.
Ближе, потому что начинает заставлять много думать о себе.
В первом сценарии игры, когда идет активное завоевывание, человек обычно внезапно, в самый неподходящий для этого момент исчезает. И жертва начинает думать: а что это было? А почему пропал? Это я палку перегнул(а) с отвержением или, может, он(а) уже погиб(ла), поэтому исчез(ла)?
Во втором сценарии жертва начинает занимать свое внутреннее пространство пережевываниями размышлений: «а зачем было приглашать на свидание, а потом пропадать?», «А зачем нужно было смотреть таким преданным зачарованным взглядом – я же точно знаю, что в этом взгляде было много симпатии и тепла – а потом вести себя так, будто я последний мудак и сделал что-то плохое?».
В общем, наркодиллер обычно создает ситуацию амбивалентности, где импульсы и собственные проявления настолько противоречивы, что если их пытаться анализировать, то мозг просто взорвется.
Человек с устойчивыми границами, наполненный удовлетворенностю жизнью, не истощенный дефицитами, скорее всего на такие вбросы отреагирует чем-то типа «пффф, это че хоть такое-то? Фигня какая-то. Ну да ладно, это не моя война, нет желания разбираться в этом, лучше я займусь своим любимым (чем-то/кем-то там)».
Человек же с дефицитами ласки, внимания, отношений, поддержки, уважения к себе, начнет пытаться разгадывать эту загадку. Не сразу, но примется гадать что это было.
И, так как такое залипание ясный признак того, что отношения с собственной агрессией (читай, собственные границы) неотрегулированы, то наиболее вероятен вариант пойти по проторенной дорожке – собственную агрессию направить либо на себя же (это все потому что я был(а) слишком черствым/ой, обидела ни в чем не повинного человека!), либо сделает тоже самое, но через проекции и интроекты (его уже переехало самосвалом, и последнее, что было в его жизни – это мой отказ. Какая же я бессердечная сука! Надо быть добрее. Ведь он(а) меня так любил(а), так любил(а), а я…)
Ну, и во второе пришествие наркодиллера его встречают с распростертыми объятиями, практически как родного, ибо внезапное его исчезновение вырастило его ценность.
И это очень напоминает историю с ребенком трех лет, который на все говорил «я сям!», «неть!» и закатывал истерики, а когда родитель попал в свою травму и сказал «сям? Неть? ну и оставайся здесь, я пошла».
И тогда вдруг праведный гнев и отстаивание себя превращаются в ужас: как? Меня бросили? Нет, мамочка, мамочка, пожалуйста, не уходи!
Такие истории могут быть уже давно забыты в опыте взрослого человека, но реакции догонять и цепляться оживать быстрее, чем способность осознать что происходит.
Ну и все. Дальше начинается мучение. Точнее как.
Сначала жертва получает невероятный кайф, ощущение, что вот оно – настоящее счастье, воплощение заветной мечты в реальность сбылось, наконец-то сбылось!
А потом бах – и вдруг начинаются какие-то страшные вещи – вдруг вот этот вот теплый, любящий человек начинает пренебрегать, использовать, унижать, хамить. И в такую резкую смену настроений так сложно поверить, что в голове начинает все разъезжаться: нет-нет-нет, это не он(а) такой жестокий/ая, это его на работе/жена/трудная ситуация/я достали. На самом деле это человек – золото. Просто надо сейчас его/ее успокоить, ублажить, пожалеть, понять, принять и простить.
Короче, начинается новый круг с ретрофлексией (заворачиванием агрессии на себя) и прочими защитами, останавливающими осознание и выражение агрессии в конструктивной форме. Агрессия копится, выливается в аффект, после чего ретрофлексия только усиливается (вина за выраженное в аффекте, переживание собственной неадекватности, стыд за себя).
Человек, находящийся в эмоциональной зависимости мало чем отличается от человека, находящегося в химической зависимости.
И те, и те, зависимы от того короткого, но ни с чем не сравнимого кайфа, когда наступает внутри глубокая удовлетворенность, ощущение, что теперь-то внутри все на своем месте. Такая наполненность внутренняя и блаженство.
И те, и те, постепенно истощаются, постепенно позволяя в отношении себя все больше и больше.
И те, и те, имеют по сути только два выбора: между немножко хорошо, а потом в ад отходняков, и сразу окунуться на дно ада отходняков, который, кажется, никогда не закончится.В общем выбор остается только между плохо и очень плохо.
Ведь наркотический кайф такой острый, что обычная жизнь/обычные здоровые отношения кажутся такими пресными, неинтересными, скучными, что совершенно не возбуждают.
Частое высказывание людей, которые находятся в зависимых отношениях, в которых часто много насилия, унижения, страданий: я встречаюсь с другими мужчинами/женщинами. Они хорошие, но мне совершенно с ними совершенно не интересно. Все скучно, предсказуемо, мертво.
Так происходит по той причине, что для того, что бы получить дофамин естественным путем, нужно сначала проявить агрессию, попотеть: проявить активность, пойти на риск и нести ответственность за его последствия. Серотонин и эндорфины так же требуют агрессии – занятий спортом, активности в поиске любимых дел и отношений, в которых через какое-то время после создания появляется радость.
Наркотик же агрессивен сам по себе. Не надо ничего делать. Все последствия просчитаны, человек знает что будет после употребления.
Героин сам проникает сквозь стенки сосудов, воздействуя на нервную систему, никотин быстрее, чем природные нейромедиатры садится на рецепторы и стимулирует дополнительную их выработку, что бы без никотина, возникало такой силы возбуждение, такой голод, который куда быстрее заглушить никотином же. Просто глубокое дыханиие не успокаивает, не удовлетворяет, оно становится ни о чем, когда возникает стресс.
То есть разница между природным, здоровым кайфом и кайфом, из вне, заключается в общем и целом в агрессии.
Если моя агрессия остановлена каким-то механизмом, то, конечно, я теряю энергию, потому что вся моя энергия ушла на то, что бы эту самую агрессию удерживать в себе. И, конечно, энергия мне нужна еще больше – и на удерживание, и на активность. И, конечно, я найду ее там, где мне предложат восполнить этот дефицит. И, конечно, не всегда есть энергия взвесить чем мне за это придется платить и подходит ли мне в действительности такая цена.
А есть ли выход?
Есть.
Но он требует терпения и большой нудной работы над собой.
Есть разные мнения про то, как выходить из эмоциональной зависимости. Я поделюсь лишь своим, основанным на собственном опыте и опыте работы с такими состояниями (с некоторых пор, это один из самых частых запросов в моей практике).
Я не сторонник резкого выхода из таких отношений с использованием «силы воли». Кавычки, потому что для меня «сила воли» это абстрактное понятие, в которое я не верю. Ибо есть всегда параллельно столько бессознательных процессов, которые регулируют мои выборы, мотивы и проявления, что вот эта вот раздутая «сила воли» на мой вкус не более, чем миф.
И выход из таких отношений подпиныванием себя к «силе воли», как правило, не приносит ничего, кроме кратковременного результата, за которым следует такое чувство вины от того, что не справился, что ситуация только усугубляется и зависимость крепнет.
Это знаете, как бросать курить. Или пить. Если мне стыдно, мне нужна поддержка. И мой автоматический способ себя поддержать – выпить или закурить. Но я закуриваю/выпиваю и чувствую стыд и вину за свою типа «безвольность». От этого хочется закурить/выпить еще сильнее.
Что бы отпала потребность в какой-либо зависимости, нужно сформировать поддержку, которую сейчас оказывает вещество. Или человек, в зависимости от которого я нахожусь.
Пока не будет сформирован другой источник поддержки, костыль под названием «зависимость» убирать небезопасно.
И все-таки, химическая зависимость несколько иная для меня по «технике» выхода, поэтому оставим ее.
А вот в эмоциональной зависимости центральный ресурс – это постепенное развитие чувствительности к себе.
Если вспомнить метафору, когда ребенок капризничает, а родитель угрожает ему уйти и все волевые свои проявления ребенок вынужден забить страхом и бежать за мамой, то здесь история очень понятна: ребенок действительно зависим от взрослого, ребенок действительно не выживет без родителя.
Когда мы становимся взрослыми и возникают ровно такие же ощущения от угрозы разрыва, то ситуация имеет другой контекст: вы точно сможете выжить без этих отношений. Но для этого нужно знать из опыта почему именно это утверждение верно. То есть что вы точно можете, какие у вас есть ресурсы, как вы ими можете пользоваться и какие плюшки себе сможете добывать самостоятельно.
Беда человека, попавшего в зависимые отношения в том, что в силу многих обстоятельств, его часто учили хорошо отслеживать и анализировать реакции тех, от кого он зависим, но не учили замечать и осознавать себя.
Ну, то есть не было рядом родителя, который рассказывал бы ребенку что с ним происходит:
- Ты сейчас злишься на меня за то, что я останавливаю твою игру. Ты можешь злиться, но мы сейчас действительно должны уходить;
- Ты сейчас плачешь, потому что потерял свою игрушку. Она тебе так нравилась и ты грустишь об этой потере;
- Ты сейчас в растерянности, потому что это новая для тебя задача. Это хорошо – быть в растерянности. Не торопись, дай себе время сориентироваться, осмотреться и понять с чего тебе лучше начать решать.
Фантастично звучит, правда? Мало у кого из нас были такие родители, да и вообще взрослые в окружении.
Чаще приходилось учиться считывать какое настроение у мамы, на сколько папа пьян, когда лучше попросить о чем-то, когда лучше не подходить и самое главное – что мне нужно сделать, что бы получить родительское одобрение.
Таким образом, навык распознавать и анализировать чувства других (и даже не важно – реальные эти чувства или проецируемые) развит сильно, а вот спроси такого человека «чего ты хочешь?» и в лучшем случае можно услышать ясный ответ про то, чего он не хочет. Чаще формальные «правильные» ответы или растерянность. Потому что быть в отношениях с собой, спрашивать себя, интересоваться собой настоящим никто не учил. Не было такого. Чаще чего-то ждали и требовали и надо было чему-то соответствовать.
Таким образом, самый первый шаг, по выходу из зависимости – это формирования навыка ясно распознавать свои чувства и формирование навыка относиться к себе. Звучит просто, да?
Но в терапии на это уходит обычно не меньше года, что бы человек мог и назвать свои чувства ясно, и не пугаться их, это же страшно встречаться с некоторыми своими чувствами, за которые раньше наказывали (зависть, злость, желание конкурировать так, что бы умыть конкурентов и пр.).
А вторая история, это формирование навыка регулировать фокус внимания с отношения к другим на отношение к себе.
Многие люди вообще теряются: как это относиться к себе? Я и так к себе отношусь!
Здесь часто путаются интеллектуальные концепции о себе из Персонелити со способностью испытывать чувства к себе же.
Ну, то есть можно говорить про себя «здесь я молодец, здесь я дурак, а здесь просто нормальный», и это совсем другое дело, чем если погружаясь в чувства отвечать себе на вопрос «и как мне то, что со мной так поступили?».
То есть если такого человека спросить «как тебе то, что этого ребенка застыдили и унизили?» он скорее всего ответит «мне жаль этого ребенка, я злюсь на тех, кто отыгрывается на нем за его счет».
А вот когда человека спрашиваешь «а как тебе то, что твой внутренний ребенок вот уже не один десяток лет терпит эти пристыживания и унижения от твоего внутреннего критика/реального партнера?». Вот не сразу в этом месте появляется возможность взглянуть на себя как на живого человека, который оказывается в каком-то трудном опыте.
И фишка в том, что как только начинает появляться такой навык и становится устойчивым, тогда на смену тому, реальному родителю, который грозился уйти, если не мог справиться с аффектом ребенка, приходит свой внутренний родитель, который приходит к той, чувственной части, которая легко возбуждается, увлекается и нуждается в отношениях, приходит и говорит: что бы ни было, я тебя никогда не брошу. Я буду бороться за тебя, в какой ситуации ты бы не оказался, я верю в тебя и ты для меня достаточно ценный, что бы я защищал тебя и делал все, для того, что бы ты был счастливым.
Вот как только такая часть, способная замечать, относиться, заботиться, любить, в общем, давать все то, что не довелось получить от реальных родителей формируется, вот тогда никакие наркодиллеры – эмоциональные или героиновые уже не цепляют.
Многие ругают терапию за то, что слишком долго это – год, два, три, пять, иногда семь.
А ведь у каждого из нас есть свои дыры и все они разного масштаба. И додать за год-два-три-пять то, что не получилось взять из детства и вообще, целой жизни за десятиления – это не такой уж и большой срок, но очень ценная в моем опыте инвестиция в себя – час в неделю посвящать целиком и полностью отношению к себе.
Такие дела.
*********************************************************************************
Запись на консультацию
Чтобы привлекать к себе людей очень важно не только относиться с эмпатией к окружающим, но и уметь быть самой собой. Беречь свою идентичность, не подражать другим людям, не пытаться казаться кем-то другим — все это имеет решающее значение.
