Аргументы против того, чтобы быть хорошей мамой: От этого страдает ребенок. Почему же страдает, спросите вы. У него ведь хорошая мама, и всё такое. 

Так вот именно поэтому и страдает: его маме некогда заниматься им, она увлечена воссозданием образа собственной хорошести, идеальности, правильности (подчеркните своё). 

Ребенок хочет мороженое – ему нельзя (хорошая мама знает правила). 

Хочет шоколадку вместо морковки – ему нельзя (хорошая мама знает, что полезно). 

Хочет потрогать руками снег – нельзя (хорошая мама знает, что вредно). 

Хочет пойти поиграть – нельзя (хорошая мама знает, что сначала нужно доесть суп). 

Хочет дружить с Петей – тоже нельзя (хорошая мама запрещает играть с плохими мальчиками). 

Ну и так далее. Казалось бы, ничего плохого в этом нет (конечно, только хорошее :) ) – это ведь элементарная забота о своем ребенке. 

Но я говорю о тех случаях, и о тех мамах, которым важнее всего на свете быть хорошей мамой. Их легко узнать. Они живут ради своих детей. Они знают, как надо, а как нельзя. Они – героини и жертвы, старающиеся на благо… чего? Конечно, своей хороше-мамости. А реальный ребенок в это время просто хочет потрогать руками снег. 

Этого никто не оценит. Итак, она живет ради своих детей. «Моя жизнь – это мои дети». «Женщина должна жить только ради детей». «Мой смысл жизни в моих детях». «Я живу, чтобы мой ребенок был счастлив», ну и так далее. Слышали когда-нибудь подобные фразы? Если да, то значит вам знакомы и другие, которые говорятся из этих же уст: «Я для тебя всё, а ты – скотина неблагодарная!», «Я на тебя жизнь положила!», «Да я на семи работах работала, чтобы ты в университете учился!», и много других вариантов. Короче, у меня плохая новость. Дети не ценят, если вы делаете их смыслом своей жизни. Вы никогда не дождетесь благодарности. Скорее даже, наоборот. Дети этого сильно не любят. Ну, согласитесь, очень неприятно всю жизнь чувствовать себя виновным, благодарным и должным. У Ялома в книге «Мамочка и смысл жизни» есть потрясающая зарисовка. Ялом пишет книги и привозит их своей маме. Его мама не умеет читать. Он предлагал ей почитать вслух, но она отказалась. Ей важно просто наличие книг. Она просто хранит эти книги у себя и с гордостью показывает их всем знакомым. Ялом понимает, что в конечном итоге всё, что он делает, он делает для того, чтобы мама могла им гордиться. Написание книг для мамы – смысл его жизни. Смысл жизни мамы – эти же книги: как результат ее многолетних трудов работы хорошей мамой (вырастила хорошего сына). Бесконечный абсурд есть только в том, что она никогда их не прочитает. Она никогда не услышит его, а он никогда ей не скажет. Она никогда не встретится со своим сыном в реальности. Он не встретится в реальности со своей мамой. Они просто годами пляшут вокруг результата. Это и есть то, что делают мамы, назначая смыслом жизни своих детей. Они ограничивают себя, ограничивают детей, и превращают общую жизнь в работу над общим результатом. Абсурдно и грустно вроде бы, нет? В общем, дети не хотят быть смыслом вашей жизни. Им это, как бы сказать, в тягость. Им свободнее бы дышалось, если бы у вас был свой смысл, а у них – свой. Детям не нужна жертвующая, хорошая мама. Они не оценят ваших жертв. Более того, если у вас мальчик, он вообще женится на другой :) И эта стерва даже не будет его правильно кормить, ага.

Появляется сложность в выражении чувств. Причем, как у вас, так и у ребенка.

О ребенке чуть позже, сначала – о маме. И лучше всего на примере. Была у меня одна беременная клиентка, которая сильно хотела мальчика. Так сильно хотела, что уже так и жила – как будто бы там у нее мальчик. А на УЗИ, как на зло, все время не было видно: ребенок то отвернется, то ляжет не так. Короче, уже на довольно приличном сроке она узнала, что внутри нее девочка. В тот день она пришла ко мне, что называется, печальнее некуда. С траурным лицом она прошла в комнату и села на диван. Сказала, что у нее много чувств в связи с этим: и расстроилась она, и все такое, но было что-то еще, что-то очень важное, о чем она молчала. 

Что ты теперь чувствуешь к ребенку? – спросила я. 

Она долго не решалась отвечать на этот вопрос, ходила вокруг да около, набрела на стыд (стыдно говорить о таком), уговаривала себя, что это всё ерунда и надо забыть об этом. В процессе самоуговаривания она произнесла фразу: «в конце концов, девочка – это такой же ребенок, как и мальчик», и выжидающе посмотрела на меня. И, если чисто рационально, то она, конечно, была права. Но это только если чисто рационально. И я ответила ей: «нет, это неправда. мальчик для тебя — более желанный, чем девочка. и в этом они уже не одинаковые».

Тогда клиентка (почти шепотом) произнесла, что она действительно чувствует большую обиду на ребенка за то, что он – девочка. Это и было то самое, о чем вначале ей было стыдно сказать. 

Хорошие мамы так не говорят. 

Хорошие мамы любят и мальчиков, и девочек одинаково. 

Самое интересное, что когда мы стали выяснять, чего же она так сильно боялась, что было так трудно произнести вслух слова об обиде и злости, оказалось, что боялась она вовсе не за ребенка, а за себя. Ей стало страшно, что ребенок услышит, что она говорит, и будет меньше любить ее. Это ли не прямое доказательство того, что, стараясь быть хорошей мамой, мы заботимся о себе, а не о своих детях?

Ну, и, конечно, главное. Когда данная клиентка смогла признать свои негативные чувства к своему ребенку, разрешила им быть, говорить о них – они исчезли (см. теорию парадоксальных изменений Бейссера). Произнося речь своему еще не родившемуся ребенку (девочке), она начала со стыда (стыдно говорить об этом), перешла на обиду и злость (злюсь на тебя за то, что ты – девочка), а закончилось дело грустью (грустно, что все сложилось не так, как хотела) и, конечно, любовью (я люблю тебя, мой ребенок). Уходя, она сказала, что если бы она не позволила себе злиться на своего ребенка, она не смогла бы почувствовать любовь к нему. Это ответ на вопрос для тех, кому интересно, зачем вообще признавать негативные чувства. Ну, так уж мы устроены, что если че-то там замораживаем, то замораживается всё. Разом.

Итак, если вы – хорошая мама, вы не имеете право злиться, обижаться, ненавидеть своего ребенка. Но тогда у вас возникнет сложность с тем, чтобы чувствовать любовь к нему. Не говоря уже о том, что невыраженные злость и обида приводят к различным психосоматическим заболеваниям и неслабо так портят дальнейшие отношения.

Теперь о пострадавших детях. В данном смысле, пострадавшими я считаю тех, кто не может допустить плохости своей мамы (моя мама не может быть плохой) или признать своих отрицательных чувств к ней. Справедливым, думаю, будет сказать, что это беда большинства из нас – по крайней мере, я встречаю такое довольно часто.

А если подробнее, в своей практике я успела встретиться с несколькими способами того, как люди обходятся с этим. 

Расскажу вам о них. 

Способ первый. «Мама, плохая не ты, а я» Ну, понятно. Если я чувствую к тебе, дорогая мама, что-то плохое (обиду, гнев, раздражение и так далее), то я, мама, полный мудак, а ты – что-то типа священного животного, ты плохой быть не можешь (ты ведь мама). А если я тебе и скажу что-то плохое, то ты вообще разрушишься/заболеешь/умрешь, ах какая же я скотина, ты ведь моя мама, и далее по тексту. К сожалению, мамы часто сами не прочь воспользоваться такой схемой. Картинно хватаются за сердце, слегают с головными болями. Фраза «как ты с матерью разговариваешь» — оттуда же. Ребенок вырастает с чувством вины и гнетущим ощущением собственного мудачества. Теперь вспоминаем, что противоположности всегда существуют вместе, и там, где есть одна полярность, стопудово есть и другая. Т.е. этот человек, мучающийся чувством вины и ощущением собственной безнадежной плохости, в раз может вдруг начать от нее переться. Как в анекдоте, знаете: я один, совсем один. Здесь тоже самое: я плохой, какой я плохой, я плохой, оо, я плохой, ммм, какой я плохой, и т.д. Потом снова чувство вины, ну и по кругу. Главное: он — всегда плохой, она – всегда хорошая.

Способ второй. «Мама, плохая не ты, а все остальные» Тоже пример из практики. Клиентка рассказывает, что всякий раз, когда она вступает в новые отношения, она заранее чувствует обиду. Так, как будто бы ей уже сделали что-то обидное. Что именно? – спрашиваю я. Ну, она ждет, что она будет ненужной, и что над ней будут смеяться, и что ее будут обесценивать. Так, как это делала моя мама, говорит она. И рассказывает такую историю. Когда она была маленькой, она чувствовала себя ненужной своей маме. Однажды она подошла и с обидой спросила: мама, зачем ты меня родила, ведь я не нужна тебе! Хорошие дети так не говорят, ответила мама (я забыла уточнить: у хороших матерей, понятное дело, бывают только хорошие дети). И она, моя клиентка, больше не говорила. Конечно, она не перестала чувствовать себя ненужной. И даже наоборот – еще больше почувствовала себя таковой. Но из этого разговора она усвоила, что нельзя говорить маме о своей обиде. Это нехорошо и неправильно. Ах, да, еще мама над ней посмеялась. Что ты чувствуешь к своей маме, когда рассказываешь это? – спросила я ее. Я люблю ее, ответила она, она у меня очень хорошая. Что бы ты хотела сказать ей? – спросила я. Мамочка, — произнесла она, — я очень хочу быть нужной тебе. И заплакала. Она не чувствует обиды на маму. Но всякий раз, когда она вступает в новые отношения, она заранее чувствует обиду. Так, как будто бы она будет ненужной, и как будто бы над ней будут смеяться.

Способ третий. «Мама, ты вовсе не плохая. Я так верю в то, что ты хорошая, что стану такой, как ты» Это очень интересный пример, я набрела на него совершенно недавно (на прошлой неделе), и он мне очень понравился (своей замысловатостью, я люблю замысловатые штуки). В общем, клиентка жаловалась на лишний вес. В работе мы набредаем на то, что она не принимает себя такой (полной). Я сперва не придаю этому большое значение (ну, не любит она себя, такое часто встречается). Но тут она выдает фразу «у меня ощущение, что этот жир не мой вообще». А чей? – спрашиваю я. Мамин, отвечает она. Ей кажется, что он словно достался ей от мамы, и это вызывает у нее отвращение. Она ненавидит мамину полноту. Причем, ей, очень стыдно говорить такие вещи про маму (у нее хорошая мама, и к ней нельзя испытывать отвращение). В какой-то момент клиентку осеняет. Какой ужас, говорит она, я специально толстею, чтобы быть похожей на мою маму. Я ненавижу ее полноту, но не могу признать этого. Я специально толстею, чтобы себе самой и маме доказать, что никакого отвращения нет, что я хочу быть похожей на нее, какой ужас!

 

Вот такие истории. Это всё, что на данный момент мне удалось насобирать про хороших мам и их пострадавших детей. Случаи из моей практики, которые я описала, на мой взгляд, наиболее ярко описывают перечисленные способы. 

Я думаю, что существуют и другие способы обойтись с невозможностью принять плохие чувства к хорошей маме, но я пока их не встретила. 

Пишите свои истории и другие примеры. 

Я обожаю эту тему и с радостью пополню свои знания в ней. 

 

P.s.: способ выстраивать отношения с мамой в дальнейшем переносится на отношения с другими людьми. это хорошо видно во втором примере. 

Р.р.s.: я не знаю почему так сложно выражать мамам свои негативные чувства. лучше всех на этот вопрос мне пока что ответила та самая вторая клиентка. она сказала «мама отличается от других людей тем, что она больше всех нужна мне». от себя бы я добавила, что мама отличается от других людей тем, что она дала мне жизнь. и, наверно, где-то в подсознании, я и в правду должна относиться к ней как к божеству. а если психотически пофантазировать, то вообще-то тот, кто настолько всесилен, чтобы дать мне жизнь, может ее и отнять. страшно? Забыла еще сказать. Взамен того, чтобы быть хорошей мамой, я предлагаю просто быть. Добавление Во-первых, я размышляла на тему, поднятую мной в

 

p.p.s. (почему так сложно выражать маме негативные чувства), и еще раз пришла к мысли, что за этой сложностью стоит страх разрушить маму, и (внимание!) как следствие – себя. Думаю, есть какая-то очень глубокая, базовая, бессознательная связка «не будет мамы – не будет меня». Возможно, она имеет корни в младенчестве, где ребенок действительно еще настолько беспомощен, что в прямом смысле погибнет без мамы. Возможно, мама воспринимается нами как нечто божественное, дающее жизнь, а разрушать то, что дает нам жизнь и правда может быть как-то опасно. 

Честно говоря, снова к этим размышлениям меня подтолкнула одна знакомая мама – из серии очень хороших и очень полезных мам, знающих как надо. Она сказала своему сыну: «Ты не имеешь права на меня обижаться. Я дала тебе жизнь. Если бы не было меня, не было бы тебя».

Лично я перевела бы это послание как «если ты будешь на меня обижаться, я разрушусь, и тогда ты тоже погибнешь». 

Во-вторых, хочу добавить, что у хороших мам и их детей часто существует зависимость друг от друга.

Делая ребенка смыслом своей жизни, мама многим жертвует ради «его счастья». Питая таким образом нездоровый эгоизм ребенка. Человек с детства привыкает к типу отношений, где другой ради него жертвует собой. Вырастает несамостоятельным, зависимым от мамы 

(Причем, обратите внимание, что такой ребенок вырастает с чувством вины и эгоизмом одновременно. Те самые циклы самобичевания и забивания на всех вокруг, о которых я писала. Полярности, которые всегда существуют рядом. Ребенку одновременно дают всё, и тут же виноватят его за это). Мама, в свою очередь, также не может без него. Попробуйте проживите без смысла жизни. 

В-третьих, тема «хорошемамости» плавно переплелась с темой «я дам своему ребенку то, чего не было у меня».

Да-да, давать ребенку что-то, потому что «у меня этого не было, а у него пусть будет в достатке» — это то же самое, что давать ребенку что-то, потому что «это полезно, я знаю». Ребенку по фигу, под каким логическим предлогом вы пичкаете ему то, чего он не хочет. 

Шедевральна в этом смысле фраза моей одной новой френдессы: «про ребенка, которому дали всё, чего не было у родителей, тоже ситуация из моей жизни — фортепиано купили для меня, когда меня еще на свете не было». Хорошие мамы не замечают реальных детей. Хорошим мамам важно, чтобы было хорошо. Полезно. Правильно. Как надо.

В-четвертых, тут был вопрос, откуда они берутся. Да оттуда же, в общем-то. Хорошие мамы вырастают из хороших девочек, хороших дочек своих хороших мам. Их еще в детстве научили, что главное – чтобы было хорошо. Полезно. Правильно. Как надо.

В-пятых, если вы – уже достаточно взрослый(ая), и, читая текст, с прискорбием понимаете «это про мою маму!», это вовсе не значит, что: ваша мама плохая, а не хорошая (на самом деле она просто есть. а у вас просто есть к ней невыраженные чувства). нужно как-то исправлять вашу маму (на самом деле ваши страдания на тему вашей «хороший мамы» — это повод для личной психотерапии, но не для исправления мамы).

В-шестых, просто одна замечательная притча от одной из френдесс.

Случилось так, что яйцо орла каким-то образом оказалось в сарае фермера рядом с другими яйцами, которые высиживала курица. Через некоторое время вместе с другими цыплятами на свет появился и молодой орёл.* Прошло ещё некоторое время, и оперившийся птенец почувствовал необъяснимую тягу к полёту. Он спросил как-то мать-курицу: — Когда я научусь летать? Бедная курица даже не осознавала, что не способна летать, и понятия не имела, что делают другие птицы, чтобы научить своих птенцов искусству летать. Однако ей было стыдно признаться в своей неполноценности, и она ответила: — Ещё рано, малыш. Ещё рано. Подожди, я научу тебя, когда ты будешь готов. Прошли месяцы, и молодой орёл стал подозревать, что мать не знает, как летать. Но он не мог решиться на самостоятельный полёт, так как его безумное желание летать вступило в противоречие с благодарностью, которую он испытывал к птице, что воспитала его.

 

 Запись на консультацию