Алопеция, или облысение, часто имеет психосоматическую причину. Многие из вас, наверно, замечали, что после пережитого стресса волосы начинают выпадать особенно интенсивно. Вот несколько ярких жизненных примеров, когда хронический стресс становится причиной облысения.

Психосоматика по сути очень многогранна. Выбирая одно и то же расстройство или заболевание мы можем рассматривать его с абсолютно разных сторон, как с точки зрения ситуативного стресс фактора, гормонального дисбаланса, конституционального проявления, невротического расстройства, психологической травмы, вторичной выгоды так и с точки зрения соматизированной депрессии и пр. Эту заметку я хочу посвятить именно описанию нескольких случаев, когда основное заболевание является следствием депрессии.

Облысение на фоне привычного стресса. Маскированная депрессия и алопеция

И сначала я очень коротко изложу истории клиентов, а после подведу черту, объединяющую эти случаи. Однако сразу хочу отметить, что эти выводы не могут быть применены ко всем людям, страдающим алопецией, т.к. в следующей заметке, раскрывающей теоретические основы психосоматики облысения, я наоборот буду описывать истории отличающиеся именно этиологией (медицинской причиной и соответственно психологической).

 

Случай 1

Клиентка, 24 — 27 лет, по совокупности факторов: полусирота (отец умер, мать больна и безучастна к дочери), выходит замуж и переезжает в дом мужа с его родителями, в период беременности отношения складываются нормально.

Первый стресс — внеплановое кесарево сечение, проблемы с лактацией, послеродовая депрессия. После выписки из роддома отношение свекров меняется, они ограничивают ее общение с ребенком, проявляют различного рода газлайтинг (что она глупая, ненормальная и пр.), заставляют тяжело работать после операции (при том, выполнять глупую и бессмысленную работу) и вскоре ситуация затяжного стресса приводит к очаговой алопеции.  

Случай 2

Клиентка 28 — 34 года, в течении нескольких лет переживает: аборт на позднем сроке по медицинским показаниям; муж спивается; вследствие инфекционного заболевания переносит парез; во время следующей беременности постоянные сохранения и угроза прерывания; тяжелый послеродовый период, ребенок на протяжении 4 лет постоянно болеет чем-то серьезным, и находится под наблюдением — обследованиями, в соблюдении режима, диет и пр. С мужем разводится, с работы увольняют (т.к. фирма принадлежит родственникам мужа). Живет с матерью и ребенком, подработок частичный, с матерью постоянные конфликты «на ровном месте». Диффузная алопеция.

Случай 3

Клиент 37 — 43 года, поздний ребенок (отец умер от инсульта, мать часто тяжело болеет), на протяжении нескольких лет испытывает кризис самоидентификации; имеет семью, детей, но не имеет собственного жилья; ребенок от первого брака погибает при невыясненных обстоятельствах; работа не приносит удовольствия, многое умеет, но чем хотел бы заниматься толком не знает; попытки частного дела проваливаются; на работе постоянные стрессы и конфликты из-за неисполнительности сотрудников. Алопеция развивается постепенно.

Случай 4

Клиент 32 — 38 лет, подобно предыдущему имеет много разных навыков, но не видит им применения; имеет свой бизнес, который находится в сильной конкуренции, на грани «выживания»; трижды разведен, детей не имеет но очень хочет; без жилья (вклад оставляет бывшим женам); друзья — деловые партнеры. Развивается очаговая алопеция и различные соматоформные расстройства.

Случай 5

Клиентка 28 — 32 года, узнает об измене молодого человека (отношения на расстоянии), на фирме начинается прессинг со стороны руководства («вы никто и ничто, ни на что не способные, никому не нужные» и пр.), она увольняется. Через время новые отношения, новая измена и новое увольнение (кризис в профессиональной среде).  С бывшими друзьями общение не складывается, т.к. разнятся интересы — подруги замужем, с детьми, у кого нет детей те преуспели в бизнесе и пр. Без работы, без перспектив в своей профессии, без отношений клиентка переезжает к родителям с которыми плохие отношения (т.к. оплачивать съемную квартиру не может), развивается диффузная алопеция.

Случай 6

Клиентка 28 -34 года, вместе с мужем — молодая пара специалистов новой формации, переезжает из столицы в столицу разных стран в поисках лучшей работы, больших перспектив. В этот период пытается забеременеть, медицинское вмешательство не помогает, узнает об измене мужа, меняет работу на менее оплачиваемую, в усыновлении ребенка получает отказ, отношения с родителями отстраненные.

Случай 7

Клиентка 31 -34 лет, вынужденный переселенец, не замужем, теряет дом, работу, друзей, переезжает в другой город по протекции родственников, найти нормальную (обеспечивающую потребности в съеме жилья, лечении, образовании ребенка и пр.) работу не получается, у ребенка ПТСР, перспективы вернуться и наладить что-то нет. Очаговая алопеция.

Случай 8

Клиентка 20 — 24 года, переживает смерть бабушки, которая воспитывала ее вместо матери. Через время умирает подруга, с  которой вместе жили. Развивается канцерофобия. Отношения с мужем «соседские», неоднократные попытки забеременеть проваливаются, на работе козни, непосредственный начальник устроил травлю, и ей грозит увольнение. Очаговая алопеция.

Случай 9

Клиент 28 — 32 года, успешный специалист, трудоголик, имеет несколько работ, которые не приносят удовольствия, материальные блага не мотивируют. Семейная жизнь для «галочки», детей не хочет, друзей нет. Развиваются различного рода соматоформные расстройства, в т.ч. алопеция.

Описанные выше случаи безусловно все разные, вместе с тем есть и то, что объединяет их

1. Изначально все клиенты успешны, уверены в себе, имеют высокий интеллектуальный потенциал, профессиональные перспективы, поддерживающих близких и т.д.. Однако жизненные обстоятельства складываются так, что они теряют веру в себя, свои способности и возможности и пр. Чаще к этому приводят ситуации которые от них не зависят, проявляется проблема контроля одновременно в сторону иррационального усиления, и наоборот ослабления там где он важен, они становятся невнимательны, рассеяны, что помогает окружающим усомниться в их компетентности. Со временем и сами клиенты начинают сомневаться в том, что они способны на что-то большее.

2. Все клиенты имеют сопутствующие психосоматические расстройства, также указывающие на попытки контролировать то, что контролировать не нужно (сердечную деятельность, желудочно-кишечную и пр.).

3. Так или иначе на поверхность выходит травма предательства, унижения, доверия, потери и сложности с установлением контактов.

4. В целом клиенты позитивно настроены, характеризуют себя как «сильную личность», однако на поверхность выходят установки такие как: «не жалуйся, не ябедничай и никто не пожалуется на тебя», «будь сильным, не плач», «у каждого своя боль, но никто ее не показывает», «никто не любит нытиков», «все страдают молча», «сор из избы не выносят», «взялся за дело — доводи до конца», «кругом шарлатаны, только ты сам можешь себя вытянуть» и т.д.. Таким образом, текущие негативные переживания просто вытесняются или подавляются. Присутствует «позитивное мышление» в его негативном значении (притягивание трактовок за уши, обозначение белого черным и пр.). Человек надевает маску «у меня все хорошо».

5. Субъективно клиенты ощущают, что им «идти некуда», «заступиться за них и помочь некому», «друзья-подруги (никто) не понимают», «ситуация безвыходная»,  «все перспективы обманчивы», «что не начни, все проваливается» и пр. Однако в ходе психотерапии обнаруживается, что клиентам была предложена различного рода помощь, которую они не замечали, игнорировали или отказывались, демонстрируя позицию «свои проблемы решаю сам».

6. У всех клиентов присутствует симптоматика депрессивных эпизодов как в прошлом, так и в настоящем, однако к специалистам они не обращались. Обратиться к психотерапевту их мотивирует страх полного облысения и совокупности патологий, которые врачи списывают на «психосоматику», однако на фоне общего состояния безнадежности, беспомощности и отсутствия перспектив работу с психотерапевтом рассматривают чаще как вариант «чтобы знать, что попробовал все, что мог».

7. Внешний вид, дорогое и неприятное лечение, различного рода ограничения способствуют развитию вторичной депрессии и связанных  с ней когнитивных нарушений. Кругозор сужается, проблемы кажутся неразрешимыми, ситуация безвыходной, перспективы и смысл жизни иллюзорными (что не объективно).

Как и при других формах психосоматических патологий развивающихся на фоне депрессивного состояния, в психотерапии таких случаев важным является совместная работа врача и психолога. Так как не меняя установки и поведенческие модели, мы снова приходим к облысению через время. Однако и только работа с психологом не будет эффективной, поскольку в данном случае задействован сильный и длительный гормональный дисбаланс.

Как можно отметить из описания случаев, проблемы клиентов накапливаются постепенно, с растяжкой во времени. Это отчасти уводит их от понимания причинно-следственных связей облысения с пережитой травмой. В то же время именно совокупность подавленных и вытесненных переживаний накапливаясь приводит к запуску психосоматической патологии. Однако, как было сказано выше, не каждая алопеция развивается на фоне маскированной депрессии.

*********************************************************************************

 Запись на консультацию