Павел Зыгмантович

Уверен, вы не однократно слышали о вторичных выгодах.

Дескать, если человек находится в сложной ситуации и не выходит из неё, значит, у него там вторичные выгоды — — какие-то непознаваемые им плюсы, которые он получает благодаря этой ситуации и которые так важны, что он боится их потерять.

Допустим, вот парень, он одинок — боится знакомиться, вот и живёт бобылём. Что это значит? Конечно, вторичные выгоды — как же, это так выгодно, деньги в сохранности, в компьютер играть никто не мешает. Вот ради всего этого наш герой и бобылюет.

Или, допустим, у нас есть женщина, которую бьёт муж, а она не уходит. Что это значит? Что у несчастной уйма вторичных выгод — статус замужней женщины, какой-никакой, а мужчина в доме. Вот ради всего этого женщина и терпит побои.

Если вам кажется, что здесь какая-то кривая логика, то вам не кажется. Логика действительно прихрамывает на обе ноги.

Давайте посмотрим, что нам о вторичных выгодах расскажет не паблики, а наука.

Вторичные выгоды и наука

Скажу сразу — наука на вторичные выгоды (secondary gain) смотрит очень скептично. И у неё для этого есть все причины.

Начнём с примера, который, казалось бы, идеален для демонстрации идеи вторичных выгод. Существует достаточно редкое, но неприятное расстройство нарушения восприятия целостности собственного тела (по английски — body integrity identity disorder, BIID). Люди с этим расстройством могут желать ампутации своей конечности, могут завидовать тем, кто уже потерял эту конечность, могут обездвиживать её, выходя в люди, и так далее.

Не правда ли, прекрасно доказательство существования вторичных выгод? Вот человек хочет потерять конечность. Очевидно же, что хочет он этого из-за вторичных выгод — не работать, получать жалость окружающих и всё в таком духе. Ну ведь да? Ну ведь очевидно же? 

Может, и очевидно, а не деле совсем не так. В германском исследовании на эту тему сказано чётко: «inferences about secondary gain forillness underlying the genesis of the crucial BIID desire would not be valid based on our data». То есть, наши данные не подтверждают, что в основе BIID лежит стремление к вторичным выгодам (по их данным это расстройство может развиваться из-за того, что ребёнок много общался с людьми, у которых отсутствовали конечности). [1]

Одно исследование не показатель, поэтому перенесёмся за океан и посмотрим, что выявилось при изучении солдат армии США, попавших в больницу с травмой головы. [2] Они в ходе лечения обязаны проходить нейропсихологическое тестирование, результаты которого напрямую зависят от добросовестности тестируемого. И некоторые из больных почему-то откровенно проваливают это самое тестирование.

Почему? Потому что проваленное тестирование даёт больше шансов на получение компенсаций от правительства США.

Как думают солдаты — дескать, я тут за вас сражался, нёс демократию во всякие Ираки-Афганистаны, меня ранили, всё очень плохо, дайте денег.

То есть тут вроде бы наблюдаются вторичные выгоды — деньги. Но прошу заметить — солдаты заваливают тестирование, а не собственное выздоровление. Перед нами обыкновенный мухлёж, и не более.

Такого встречается много. Например, при оценке тяжести производственной травмы люди старательно делают вид, что им хуже, чем на самом деле. [3] Это позволяет продлить больничный или получить компенсацию побольше.

А при травме головы люди, у которых есть финансовые причины чувствовать себя плохо, чувствуют себя плохо. [4] Потому что это выгодно. Причём вот что интересно — чем слабее травма, тем больше людей делают вид, что она тяжёлая. Чем тяжелее травма, тем меньше подобного обмана. Почему? Потому что с тяжёлой травмой не до денег — выжить бы.

Впрочем, тут и без исследований всё понятно — школьники давно освоили эту нехитрую науку и умело дурят родителей перед контрольными, симулируя кашель и общую вялость.

Впрочем, не всегда идея вторичных выгод упирается в деньги.

Например, в случаях с когнифобией (боязнью прикладывать умственные усилия) после черепно-мозговой травмы, всё несколько по-другому. Здесь люди боятся головной боли, которая может случиться при умственном напряжении, поэтому больные выполняют тесты хуже, чем нужно. [5] Можно ли сказать, что здесь есть вторичная выгода? Ну, сказать-то можно что угодно, хоть марсиан обвинить в таком поведении больных. Но по факту перед нами обыкновенный страх, который на вторичную выгоду ну никак не тянет.

Даже если мы возьмём классические случаи так называемых конверсионных расстройств (это устаревшее, но ещё используемое название), которые и породили идею о вторичных выгодах в умах отдельных специалистов, то и здесь всё будет не так уже просто.

Конверсионное расстройство проявляется в судорогах, параличах, потери чувствительности в теле и тому подобных проявлениях, возникающих после каких-нибудь крупных неприятностях.

В исследовании учёных из Кембриджа таких людей сравнивали с людьми, пребывавшими в депрессии, и людьми без каких-либо расстройств. [6] Оказалось, что у людей с конверсионным расстройством жизнь была куда тяжелее, чем у всех остальных (в прямом смысле — их жизнь хуже и труднее).

Неудивительно, что после, например, изнасилования, женщина получала ещё и паралич. Однако никто от всех этих судорог и параличей особой радости не испытывал и выгод не получал (куда выгоднее было бы избавиться от тяжёлых условий существования и воспоминании о насилий). То есть здесь перед нами не вторичные выгоды, а то, что в советской психиатрии называли «патологическим приспособлением к субъективно неприемлемым условиям микросреды» [7].

Вторичные выгоды: промежуточный итог

Если мы начинаем разбирать концепцию вторичных выгод на конкретных примерах, то мы видим вот что.

Во-первых, существует вполне себе сознательный обман, когда человек сознательно делает вид, что болен, ради получения каких-либо выгод. Это, подчеркну особо, просто обман, использование концепции вторичных выгод здесь явно избыточно.

Во-вторых, бывают случаи, когда человек страдает, но избегает, например, лечения. Это не вторичные выгоды — это вполне нормальное человеческое поведение, так многие поступают. Ещё не так давно люди массово избегали стоматологов, потому что боялись боли при лечении зубов. Называть такое избегание вторичными выгодами язык не поворачивается — выгод-то никаких нет.

В-третьих, бывают случаи, когда человек попадает в трудную ситуацию, из которой у него нет выхода (либо буквально, либо человек этого выхода не видит). В этом случае у человек может развиться то, что называют устаревшим термином «невроз» — например, уже упоминавшиеся выше параличи.

Является ли такой паралич чем-то хорошим для человека? Не совсем. Этот паралич не улучшает жизнь человека. Он просто не даёт сделать её ещё хуже.

Позвольте я повторю слова о патологическом приспособлении к субъективно неприемлемым условиям микросреды.

Когда человеку в некой ситуации плохо, но он не может из неё выйти, остаётся только одно — как-то приспособиться, подстроиться, попытаться выжить.

Поэтому действительно женщина, которую бьёт муж, может говорить, мол, «зато мужчина в доме». Она так говорит не от большой радости — это её способ хоть как-то сохранить вменяемость и не сойти с ума.

Вот другой пример — одиночество. Когда человек одинок, это существенно ухудшает еще психическое и физиологическое здоровье [8]. В прямом смысле слова — такие люди чаще и тяжелее болеют, раньше умирают. Если бы вторичные выгоды существовали в том ключе, в котором принято о них рассказывать, одиночество не влекло бы за собой таких ужасных последствий — ведь вторичные выгоды компенсировали бы первичные убытки и все были бы счастливы. Но почему-то это не так.

При этом одинокие люди могут говорить, что им нравится жить в одиночестве, мол, больше свободы и всё такое, но… Но болеют они куда чаще людей неодиноких.

Что это значит? Что одинокие люди, которые видят плюсы в своём одиночестве, видят их от безысходности. Это способ утешиться и смириться.

Никто не будет попадать в «субъективно неприемлемые условия микросреды» ради сочувствия или общественного внимания. Но уже если человек в такие условия попал и не может выйти, он пытается создать (в психологическом смысле) хоть какую-то причину нахождения в этих условиях.

И вот эту-то причину мы и принимаем за вторичные выгоды. И делаем нелепый вывод, будто бы ради этой причины всё и затевалось.

Вторичные выгоды: осязаемый вред

Концепция вторичных выгод не только притянута за уши. Она ещё и исключительно вредна.

Главный механизм вреда — стыд. Люди, находящиеся в трудных ситуациях, начинают терзаться чувством стыда – мол, что ж я за человек, сам себя в такое болото загнал, да ещё и выгоды вторичные получаю, а они же меня здесь и держат, а я от них избавиться не могу, эдакое я ничтожество…

Например, люди с хронической болью очень негативно реагируют на мнение врачей, будто боль эта предназначена для получения вторичных выгод. [8]

Прочитайте это ещё раз — люди испытывают хроническую боль, а их упрекают в получении вторичных выгод. Да каждый из этих больных полжизни бы отдал, лишь бы не испытывать эту боль! Нет никаких вторичных выгод, ради которых стоило бы терпеть это всё.

Когда человеку навешивают на уши про вторичные выгоды, ему причиняют конкретный вред — во-первых, его погружают в чувство стыда, во-вторых, мешают найти выход из ситуации.

Что вместо вторичных выгод?

Может показаться, будто рассказы о вторичных причинах не могут помешать человеку найти выход из ситуации. 

Могут. Когда человеку рассказывают, что он остаётся в ситуации из-за каких-то мифических выгод, его уводят с шоссе в болото. Все эти выгоды можно бесконечно искать, пережёвывать и перемешивать. Только ничего не изменится.

Нужно не о вторичных выгодах думать, а смотреть, что человека на самом деле держит в «субъективно неприемлемых условиях микросреды».

Возможно, это страх. Страх осуждения, страх не справиться, страх получить последствия ещё более «субъективно неприемлемых» чем сейчас. Если дело в страхе, то надо работать со страхом — анализировать его адекватность, находить решения, его снимающие,

Возможно, человек просто не знает, что делать. Тогда нужно рассказать человеку о возможных действиях. Дать ему подсказки, материалы, книги или инструкции (а может, и просто денег).

Возможно, человек впал в состояние выученной беспомощности и нужно вытащить человека из этого состояния.

Рассмотрим на примере женщины, которую бьёт муж. Она может оставаться с ним из-за страха перед, например, своей матерью. Ведь та будет кричать на несчастную и доказывать той, то нельзя уходит от мужа, даже если он с ножом будет бросаться.

Что делать в этой ситуации? Работать со страхом перед матерью. Не рассказывать женщине, что у неё есть вторичная выгода (вроде отсутствия конфликтов с матерью), нет. Надо работать со страхом.

Если же женщина с мужем просто потому, что она, допустим, в чужом городе и ей элементарно некуда пойти, то не надо рассказывать женщине, что у неё вторичная выгода — жильё. Нужно найти адреса убежищ для женщин, страдающих от домашнего насилия. Найти и передать женщине.

Если наша героиня просто забита настолько, что и помыслить не может, что можно избавиться от побоев (именно так проявляется выученная беспомощность), то наша задача — помочь женщине обрести контроль хотя бы над какой-то частью её жизни. Пусть это будет причёска, выбор литературы для чтения, компьютерная игра или что угодно, что женщина может контролировать. Со временем это поможет ей избавиться от выученной беспомощности и найти в себе силы для действий.

Ну и, разумеется, вероятнее всего смесь из двух или даже трёх этих факторов — страха, незнания и выученной беспомощности. И работать нужно будет со всеми тремя.

Но, прошу заметить, с ними, а не с мифическими вторичными выгодами.

Итого. Концепция вторичных выгод является целиком и полностью умозрительной. Детальное изучение показывает нам, что вместо этой концепции можно пользоваться наглядными и осязаемыми феноменами вроде страха или обмана ради материальной выгоды. В отдельных случаях можно говорить о патологическом приспособлении к тяжёлым жизненным условиям. При этом сама по себе концепция вторичных выгод вредна, т.к. останавливает изменение человека. Если человек находится в трудной ситуации, никогда не говорите ему о вторичных выгодах. Ищите, что на самом деле держит его в этой ситуации и помогите этот фактор устранить. Только так вы можете действительно помочь человеку.

***************************************************************************

Запись на индивидуальные сессии  и консультации