Двойные послания в детстве, ведущие к психической травме
Михаил Петрушин
«Думаете ли вы, что Я пришел дать мир земле? Нет, говорю вам, но разделение» (Мат. 10: 34-39)
«Только то, что разделено, можно соединить»
Карл Густав Юнг
Бывает так, что близкий человек ведет себя противоречиво и непредсказуемо. В детстве этими единственным близкими людьми являются родители. И так случается, что ребенок растет среди парадоксов типа: «Приказываю тебе не выполнять моих приказов» или «Не разрешаю тебе выполнять мои приказы». То есть ребенку посылаются два невыполнимых требования – одно на вербальном уровне, а другое выражается невербально. Требование обычно посылается в очень эмоциональной форме или в абсолютно неэмоциональной (холодной), но содержит в себе большой эмоциональный заряд.
Это про то, что: говорю одно, делаю или показываю жестом, тоном, позой другое. Желаю одно, а поступаю по-другому. В итоге: хочется как лучше, получается как всегда. Или: почему меня просят быть честным, если меня самого обманывают? Но это в легком варианте и обычное дело.
Однако, противоречивые послания могут быть объемнее, такими, например: на словах я тебя люблю, а невербально – я тебя ненавижу. На словах – ты свободен и делай что хочешь, невербально или косвенными действиями – ты дрянь и будешь делать то, что я скажу.
Ребенку предлагают говорить свободно, но критикуют и заставляют замолчать каждый раз, когда он это делает. Например, каждый раз заставляют замолчать родительским гневом.
Ребенку говорят, что его любят, но всем поведением и эмоциями показывают, что он не нужен, или ему завидуют (за то, что он/она молод, талантлив?), или его ненавидят, или отвергают.
На ребенка могут внезапно агрессивно напасть (к примеру, орут и ругают на него в ответ: никогда не ори на меня, скотина!), могут сильно наказывать за вранье, в то время как сами постоянно обманывают его, посылая двойные послания. Или «желать лучшего», а делать худшее. Запрещать подростковые романы, лишать подростковой спонтанной бунтарской жизни, самопознания, заставляя разными способами рано взрослеть и «вести себя по-взрослому». Требовать достижений, то есть использовать как собственную часть, которой будут восхищаться.
Другими словами, игнорировать уязвимую детскую суть ребенка, его подлинные потребности и желания, не интересуясь его возможными проблемами и внутренним миром. Который — что естественно — будем максимально закрыт иногда не только для родителя, но и для самого ребенка. То есть бессознательно отвергать его и так далее. Безусловно, ребенок постарается выполнить всё, чтобы его не отвергли, то есть может быть крайне послушным. Либо наоборот, в какой-то момент отношения с родителем становятся на долгое время очень конфликтными. Могут быть самые разные варианты.
Суть в том, что ребенок здесь – жертва, и он не может защищаться и обвинять родителя в том, что она/он общается с ним с помощью двойных посланий. У него нет возможности понять это интеллектуально, так как двойные послания вовсю посылаются тогда, когда говорить-то толком ребенок еще не умеет. К тому же родитель — это слишком близкий для него человек, в общении с которым больше чувств, эмоций и зависимости, поэтому даже когда ребенок повзрослел, не вовлекаться в двойные послания трудно. Разрыв связи — это прямая конфронтация с тем единственным человеком, который на этом белом свете обеспечивает жизнь ребенка.
То есть мягкая конфронтация невозможна, так как есть сильная зависимость и сильные эмоции и чувства. Разрыв отношений тоже затруднителен, так как ребенок слишком мал. Следовательно, покинуть ситуацию мало шансов. Более вербальные и сложные проявления двойных посланий, когда ребенок уже подросток – это всегда следствие простых и более сильных по своему травмирующему эффекту противоречивых посланий в детстве (люблю – ненавижу, люблю – завидую, люблю — отвергаю, люблю — игнорирую, люблю — боюсь и т.п.).
В полной семье раскачивать психику ребенка, формируя нарциссическое расстройство, пограничную организацию, или закрывать ее в шизоидный мир противоречивыми посланиями могут оба родителя – один противоречит другому. Double bind (двойные послания) повторяется и повторяется, закрепляется, то есть является повторяющимся травматичным переживанием. И еще раз – вербально одно, невербально (тоном, жестами, действиями) – другое. Другое – потому что у родителя самого был опыт double bind, который он теперь бессознательно воспроизводит. Выйти из ситуации невозможно, поговорить об этих противоречивых странностях тоже нельзя (например, родитель реагирует гневом, агрессией, обидой или избеганием общения).
В контексте двойных посланий мы можем говорить о самых разных видах характера и психической организации: шизоидном, нарциссическом, истероидном, пограничной организации. Когда ребенка любят-ненавидят, соблазняют-наказывают, когда ребенка любят-завидуют, используют для самовосхваления, отвергая глубинные живые потребности и уязвимость. И хотя психика структурируется постепенно и в течение многих лет жизни, здесь речь идет о спектре достаточно ранних расстройств (с начала жизни ребенка и до 1,5-2-х летнего периода жизни ребенка).
Итогом может быть уход в себя, в интровертированный мир, невозможность выстраивать связи с другими людьми. Однако, чаще наоборот — уход в интеллект, в активную постоянную деятельность без передышки, при достаточно успешной внешней жизни, вполне экстравертной. Тут часто можно услышать: «какая взрослая» или «какой взрослый», имея ввиду зрелость не по годам. Возможно, в аутоагрессию, сильный гнев, внутреннее напряжение, которое проявляется как психически во снах (пугающие, преследующие, раскалывающие, разрезающие уничтожающие, насилующие образы), так и соматически. Будто говорит в какой-то момент, часто неожиданно пришедший и переломный: не позволю двигаться дальше и развиваться! Иногда завлекает в кризис — тот самый жестокий и карающий «Внутренний критик».
Это могут быть перепады настроения, появление энергии и через какое-то время сильное опустошение.
Это про бесчувственность, слабые чувства и сильное компенсаторное мышление. Или очень сильные чувства.
Это – исключительная независимость. Или наоборот, желание созависимых отношений, стремление идеализировать и вовлекаться в трудные отношения. Вовлечение в неадекватные ситуации и отношения с резкими чувствами, приближением-отвержением, внезапными разочарованиями в человеке. Или избегание близких связей и контактов. Это может быть внутреннее одиночество, такая вечная зима, когда за окном – весна, при том что внешне оно практически не проявляется (при успешной карьере, активности и т.д.).
Иногда это очень трудно выразить — чувство, что внутри чего-то постоянно не хватает. При том, что всё есть.
Это могут быть страхи, или привычка воспринимать все буквально, так как проекции на внешний мир — людей, события — сильны и прочно связаны с внутренним состоянием человека. Глубинно это боязнь будущего развития, возможно, это постоянные мысли о будущем в негативном свете. Жизнь превращается из самоотдачи и восполнения, свободы и витальности в постоянную систему самосохранения с повышенным требованием безопасности. Все, что близко, интимно, или не удается увидеть буквально (например, новые отношения, возможности или будущее) – сразу у человека включается «restricted area». Запретная зона, проход запрещен. Не трожьте. Отвергну. Или убегу-закроюсь. Или приближу, а потом — накажу. Или каждый раз разочаруюсь, а может никто и не нужен?
Конечно, и такое встречается достаточно часто. Снова повторю: родители сами когда-то могли жить среди двойных посланий, теперь проигрывают их собственное прошлое.
Здесь нет виновных, а есть просто передача: называют её трансгенерационной, то есть проходящей через поколения. Юнг называл такой семейный характер передачи «проклятием Артридов», взяв за пример персонажей из греческой мифологии. Поэтому можно сказать, что сложный период или ситуация — это этап развития на пути человека. Вопрос в том, насколько постоянно такое происходило? Насколько сильно это повлияло? И, главное, продолжает влиять на человека, удерживать его в той ситуации, уже повзрослевшего, и требовать как бы «перезапуска» той рассогласованности двойными посланиями через разные виды трудностей, ситуаций, симптомов, дискомфорта и т.д. «Перезапуска» — в надежде дополнить недостающее и двигаться дальше. Если угодно, разгадать то самое «проклятие», где ключом к разгадке будет кризисная ситуация.
Это то, что является центральным для проживания, прочувствования, проработки в психотерапевтическом пространстве. В безопасных, новых, доверительных отношениях с четкими границами, с желанием освободиться. В близких отношениях без двойных посланий для полной, сложной, разной и свободной жизни.