Что защищают границы собственного «Я»

Что защищают границы собственного «Я»

«Я не умею защищать свои границы…», «не могу говорить «нет», «всегда уступаю другим»… Почему так происходит? Можно ли научиться защищать себя?
Илья Латыпов
Женщина и ее пляшущая тень

Когда я слышу подобные высказывания, у меня неизменно возникает встречный вопрос: «А у вас есть что защищать?». Потому что, если уж быть буквалистом, мы защищаем не границы, а то, что находится за ними. Граница – это линия контакта «моего» и «чужого», и при взаимодействии первого и второго неизбежны нарушения. Если защищаться от любого «посягательства» на границу – то проще всего тогда запереться где-нибудь в одиночной камере и никого в нее не пускать, а любого, кто осмелится в нее заглянуть (неважно, с какими намерениями!), – встречать с топором. И тогда любое «привет, я хочу с тобой познакомиться» – страшное преступление, потому что человек не спросил нашего разрешения на то, чтобы с нами познакомиться.

 

Итак, мы защищаем не границы (хотя они очень и очень важны как маркер), и даже не то пространство, которое находится по ту сторону границы, – оно может быть пустым. Мы защищаем то, что свое, и то, что ценно. Есть два условия, при которых человек может четко проводить границы между своим и чужим.

  1. Присвоение – обозначение чего-то в самом себе или внешнем мире как принадлежащего мне.
  2. Наделение ценностью – переживание присвоенного как ценного.

Человек этим, в общем-то, постоянно и занимается: приглядывается, пробует на вкус, присваивает или отторгает, а присвоенное осознанно или неосознанно ранжирует по степени ценности. Хороший процесс, начинающийся с младенчества и заканчивающийся со смертью. Правда, в детстве в ребенка запихивают множество «вещей» (привычек, правил…), которые он автоматически сваливает внутрь своей границы, так и не разобравшись толком – мне это нужно вообще-то, или можно вернуть «за рубеж»? Иногда полжизни уходит на то, чтобы разобрать пыльные завалы и выбросить из себя то, что не нужно и что не стало «моим».
Когда нечто присвоено и переживается как ценное, вопрос о том, «защищать или не защищать», не стоит – защищать, конечно! Себя, свое тело, свою территорию, свои вещи, свой образ жизни, свои социальные связи и свои взгляды на жизнь мы можем защищать только тогда, когда они переживаются как безусловные ценности, безраздельно принадлежащие нам. Там, где нет «это мое, и это важно для меня», защиты нет в принципе. Там, где вроде есть «это мое», но нет уверенности в том, что это имеет ценность, – возникает чувство вины перед тем, кому человек доставляет дискомфорт своей «защитой».

 

Есть шесть прав, которые есть у нас по факту рождения, и на них распространяется наша полная и безраздельная суверенность: тело, территория, вещи, образ жизни, социальные связи и взгляды на жизнь.

Если человек не в состоянии говорить «нет», то собственные планы и, если брать шире, собственная личность не обладают безусловной самоценностью. Тогда ее нужно оправдывать, обосновывать как-то, чтобы быть убедительным для другого. Мы наделяем других людей правом распоряжаться в наших границах и сортировать то, что находится в их пределах: «Так, это, так уж и быть, мы примем во внимание, а вот эти ваши желаньица – ну, как-то неубедительно… Докажите мне, что они имеют право на то, чтобы быть у вас». Примером полной и не требующей никаких обоснований уверенности в самоценности «Я» может выступать профессор Преображенский с его легендарным «не хочу». Профессор не испытывает ни малейшего желания оправдываться за свое «не хочу», объясняться и доказывать обоснованность своего «не хочу» по отношению к манипуляторам. Весь фильм «Собачье сердце» (реж. В. Бортко) посвящен тому, как суверенная личность, у которой все в порядке с самоценностью и присвоением/отчуждением, обороняет то, что значимо для нее, от нарушителей границы, и делает это успешно. Множество манипуляций (то есть попыток хитростью вынудить человека поступить так, как нужно другому) построено на том, чтобы человек усомнился в собственных желаниях или значимости, – и тогда он сможет отказаться от кусочка своей территории добровольно.
Процесс рождения «личных границ» (в очень упрощенной форме!) можно представить примерно так:

  1. Сначала рождается наше «Я» как самосознание, и мы начинаем осознавать себя в этом мире.
  2. Наше «Я» начинает осваивать этот мир, захватывая в нем все больше и больше пространства в эгоцентрической уверенности, что «этот мир – МОЙ!»
  3. Наше «Я» сталкивается с чужими «Я», которые почему-то не горят желанием отдавать свои миры в наше владение. Наше «Я» вступает в сложное взаимодействие с этими чужими «Я», в ходе которых постепенно устанавливаются границы между «Я» и «не-Я».

И горе нашему «Я», если «чужаки» (например, родители) оказались настолько сильны, что смяли всякое сопротивление и установили в нашей душе свой оккупационный режим. И нельзя уже говорить на своем языке души – это язык проигравших, бедных или отсталых (так, например, ирландцев и бретонцев учили стыдиться своих «деревенских» языков…). Учи язык победителей – умных, сильных, успешных. Усваивай их желания, их правила, их нормы… Внутренняя оккупация чужим содержанием – увы, очень частое явление.

В конечном итоге формируются критерии того, как со мной можно обходиться, а как – нельзя. Можно ли меня унижать, бить, обесценивать, игнорировать мои желания – или нет. Можно ли мне выражать свои чувства, или же они не настолько значимы, как чужие… Люблю приводить в пример мужа и жену, которые проходили мимо лотка с мороженым, и жена, захотев мороженого, спросила мужа: «Ты хочешь мороженого?». Обозначить свое желание, заявить о нем вслух, да еще так, чтобы услышали другие? Нет, нельзя, это какое-то неправильное желание, если его не разделяет другой человек… Вот если муж тоже захочет мороженого, тогда и мое желание станет законным и оправданным…
Защищаются личные границы (и то, что в них) гордостью и злостью, пробиваются – токсическими (длительными и неадекватными контексту) стыдом (полная и безоговорочная капитуляция), виной (частичная капитуляция) или страхом (страх утратить значимый контакт). Нападение на чужие границы тоже осуществляется через гордость, раздувшуюся в нарциссическую гордыню (мое важнее, чем твое!), и через злость.
Мы не нуждаемся в оправдании того, какие мы. Стыд за себя и вина за свои чувства, тело, свои интересы или ценности – свидетельство ощущения некоего «базового дефекта» в своем «Я», который не дает возможности быть уверенным в том, что «твое» – это значит ценное, просто потому, что оно твое. Младенец, рождаясь в этот мир, громким криком заявляет «Я есть!» – и никаких оправданий перед этом миром, что, мол, извини, мир, что я нарушил твой покой своим желанием жить…
Есть шесть прав, которые есть у нас по факту рождения, и на них распространяется наша полная и безраздельная суверенность: тело, территория, вещи, образ жизни, социальные связи и взгляды на жизнь. Попытка сказать, что «у тебя неправильное тело… образ жизни» – это попытка не просто вторжения в личные границы, а попытка установить свой оккупационный режим, смяв заслоны на рубежах. Если вы себя ненавидите за неправильные тело или образ жизни, стыдитесь своих партнеров или мыслей – что ж, вы разгромлены, и в вашей душе уже установлены правила захватчиков – кто бы они ни были (а это совсем не обязательно родители).
В общем, важно вернуть себе свое же внутреннее пространство, а не искать все новые изощренные способы говорить «нет» там, где нечего защищать или нет уверенности в том, что это нужно делать. Возвращать себе себя самого же. Трудная задача, если чужие порядки уже давно укоренились. Иногда нужны союзники – психолог/психотерапевт, друзья, книги. Но с присвоением и проживанием собственной уникальности возникает решимость защищать свое «Я». И, кстати, появится способность ценить чужую уникальность.

**************************************************************************

***************************************************************************

*

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *