Психопат — Маска здравомыслия(3)

Те из нас, кто имел опыт общения с психопатами, знают, что язык психопата двухмерный: плоский и невыразительный. Они, как кто-то когда-то выразился, «не глубже наперстка». Можно провести аналогию между психопатом и страдающим дальтонизмом человеком, который выработал способность функционировать в мире цвета посредством некоторой специальной стратегии. Дальтоник может сказать вам, что он «остановился на красный свет», но в действительности для него это означает, что он знал, что верхний свет означает «остановиться», и остановился. Он назовет это «красным» светом, как все остальные, но он не имеет никакого истинного представления о том, что такое в действительности «красный».

Человек, страдающий дальтонизмом, но развивший такие компенсаторные механизмы, фактически неотличим от людей, которые видят цвета.

Психопаты используют слова об эмоциях тем же самым путем, как дальтоники используют слова о цветах, которые они не могут воспринимать. Психопаты не только учатся использовать слова более или менее соответственно, они изучают пантомиму чувств. Но они никогда НЕ ИМЕЮТ соответствующих чувств.

Это качество сознания психопата было тщательно исследовано с помощью тестов на словесные ассоциации с параллельным снятием энцефалограммы. Слова, имеющие эмоциональное содержание, вызывают большие отклики мозговой активности, чем нейтральные слова, что, очевидно, является отражением большего упакованной в них информации. Для большинства из нас слово «рак» может немедленно принести в сознание не только описание болезни, но также и страх, боль, беспокойство, или еще что-либо, в зависимости от опыта столкновения с раком — нашего, или если рак был у кого-то, кого мы любим, или если рак как-то повлиял на нашу жизнь, и так далее. То же самое верно для многих слов в наших коллективных и индивидуальных лексиконах. И если мы не имели подобного травмирующего опыта, то слово типа «коробка» или «бумаги» будет нейтральным.

Психопаты откликаются на все эмоциональные слова так, как будто они нейтральны. Складывается впечатление, что они приговорены постоянно оперировать ювенильным лексиконом [термин из кассиопеянского словаря Прим. пер.]. Хэйр пишет:

Ранее я обсуждал роль «внутренней речи» в развитии и действии совести. Это эмоционально заряженные мысли, изображения и внутренний диалог, которые дают почувствовать угрызения совести, составляют ее мощный контроль над поведением, и генерируют вину и раскаяние из-за нарушений. Это — кое-что, чего психопаты не могут понять. Для них, совесть — немного больше, чем интеллектуальное понимание правил составленных другими — пустые слова. Чувства, которые должны откликнуться на эти правила, отсутствуют.

Более того, точно также как дальтоник может никогда не узнать, что он страдает дальтонизмом, если ему не дадут тест, чтобы определить это, психопат не способен осознать свою собственную эмоциональную бедность. Они предполагают, что их собственное восприятие такое же, как и у других, а их собственная недостаточность чувств присутствует и у остальных. Будьте уверены: Вы не можете задеть их чувства, потому что они не имеют таковых! Они симулируют наличие чувств, если это удовлетворяет их целям или получению желаемого. Они будут описывать раскаяние, но их действия будут противоречить их словам. Они знают, что «раскаяние» важно, а «извинения» полезны, и они легко дадут их, хотя обычно в тех словах, в которых жертва обращается к тому, кто должен извиниться.

И это то, почему они настолько хороши в использовании Теории Игр. Пока мы не изучим правила того, как они думают, они продолжат использовать это на нас с разрушительными результатами. Нормальным людям плохо, когда с ними обращаются безжалостно и нечувствительно. Психопаты просто симулируют, что им плохо, потому что они чувствуют вред как не-получение того, что они хотели и пробовали получить манипуляцией!

В книге Жестокие привязанности, женщины и мужчины отметили специфический взгляд психопата — это интенсивный, неустанный пристальный взгляд, который, кажется, предшествует уничтожению им своей жертвы или цели. Женщины, в частности, сообщают, что этот взгляд чем-то связан с «хищным» (рептильным) пристальным взглядом; как будто психопат, глядя на человека, направляет на него всю интенсивность своего темперамента. Это ощущение одна женщина сравнила с ощущением, что «тебя поедают». Они склонны нарушать личное пространство человека внезапными вторжениями или агрессивными осмотрами с ног до головы (что некоторые женщины путают с сексуальным влечением).

Другое чрезвычайно интересное исследование имело отношение к движению рук психопатов во время разговора. Движение рук может много сказать исследователям о том, что называют «мысле-единицами». Исследования указывают, что мысли и идеи психопатов организованы в маленькие ментальные пакеты. Это удобно для лжи, но делает передачу цельного, последовательного, интегрированного комплекса глубоких мыслей фактически невозможным.

Большинство людей способны комбинировать идеи, объединенные общей мыслью, но для психопата это очень трудно. Это, опять же, указывает на генетическое ограничение функционирования в пределах ювенильного лексикона. Мало того, что они используют чрезвычайно ограниченные определения, они не могут думать иначе вследствии того, как работает их разум. Фактически все исследования психопатов показывают внутренний мир, который является банальным, глупо-самодовольным, лишенным цвета и деталей, которые обычно существуют во внутреннем мире нормальных людей. Это хорошо объясняет несогласованность и противоречия в их речи.

Ситуация похожа на кино, в котором одна сцена снята в условиях облачности, и следующая сцена, которая может иметь место несколько минут спустя, снята при ярком солнечном свете. […] Некоторые кинозрители — жертвы психопатов — могут не заметить несоответствие, особенно если они увлечены действием.

Психопаты печально известны тем, что не отвечают на вопросы, заданные им. Они ответят на что-то еще, или чем-то, что к прямому вопросу никак не относится. Они также выражаются так, что некоторые части их изложений трудно понять. Это не небрежность речи, которая случается с каждым, но постоянный признак основного состояния, в котором организация умственной деятельности предполагает, что что-то не так. Не то, что они говорят, а как они говорят это — вот что дает понимание их истинной природы.

Но это опять поднимает вопрос: если их речь настолько странная, каким образом им умные люди попадаются на их уловки? Почему мы не в состоянии уловить противоречия?

Часть ответа — странности такие тонкие, что наш обычный способ слушания обычно не замечает их. Но мой собственный опыт состоит в том, что некоторым из «пропущенных», странно составленных, или неправильно используемых слов автоматически дается иное толкование НАШИМ разумом. Тем же образом, мы автоматически «заполняем пробелы», видя неоновую надпись, где одна буква погасла. Мы можем ехать по дороге ночью, и, видя впереди вывеску «М_тель», мысленно добавить «o» и прочитать «Мотель». Что-то похожее случается между психопатом и жертвой. Мы добавляем «недостающую человечность», заполняя пробелы нашими собственными предположениями, основываясь на том, что МЫ думаем и чувствуем и подразумеваем. Таким образом, эти «пустые» пятна мы заполняем тем, что есть внутри нас, и таким образом мы легко убеждаемся, что психопат — отличный парень, потому что он точно такой же, как мы! Мы были приучены работать на доверии, и мы всегда признаем «презумпцию невиновности». Соответственно, мы закрываем глаза на пробелы, и потом страдаем от своей же ошибки.

Психопаты рассматривают любой социальный обмен как «возможность питаться», соревнование или испытание воли, в которых может быть только один победитель. Их мотивы — управлять и брать, безжалостно и без раскаяния. [Хэйр]

Один психопат, интервьюируемый командой Хэйра, говорил весьма искренне: «первое, что я делаю, — я оцениваю Вас. Я ищу угол зрения, возможность зацепиться, вычисляю, что Вам нужно, и даю это Вам. Затем приходит время расплатиться, с процентами. Я закручиваю гайки». Другой психопат признал, что он никогда не нацеливался на привлекательных женщин — он интересовался только теми, кто был неуверен и одинок. Он утверждал, что он мог чувствовать запах нуждающегося человека «так же, как свинья чувствует запах трюфелей».

Грубое использование старого, одинокого, уязвимого, бесправного, опустившегося — торговая марка психопата. И когда потерпевший осознает случившееся, обычно он стыдится жаловаться.

Один из главных путей, которыми психопаты охотятся на других, состоит в использовании потребности нормального человека найти смысл или цель в жизни. Они изображают из себя терапевтов, консультантов или разного рода «экспертов», которые привлекают последователей, ищущих ответы. Они — мастера распознавания «затруднений» и неуверенности в себе, которые имеет большинство людей, и они будут нагло потворствовать им, чтобы получить последователя для дальнейшего использования. Хэйр рассказывает о женщине — штатном психологе в психиатрической больнице, жизнь которой была разрушена психопатическим пациентом. Он очищал ее счет в банке, исчерпал еекредитные карты, и затем исчез. Как он добрался до нее? Она сказала, что ее жизнь была «пуста», и она просто уступила его сладким речам и нежным словам. Как мы уже знаем, такие слова — дешевый легальный прием для психопата. Они могут сказать «я буду молиться за Вас» или «я люблю Вас» только чтобы создать впечатление. Это действительно, действительно ничего не значит. Но некоторые люди настолько одиноки и настолько отчаявшиеся, что даже имитация для них лучше, чем ничего.

Затем, конечно, есть люди, которые сами настолько разрушены в психологическом отношении, что психопат как партнер для них представляет очевидный выбор. Они могут иметь потребность в плохом обращении, или потребность возбуждения от опасности, или потребность «спасти» или «исправить» кого-то, чья душа находится на краю гибели.

В книге о Ричарде Рамирезе, сатанисте-«ночном Сталкере», автор описал молодую студентку, которая сидела на предварительных слушаниях и посылала любовные письма и свои фотографии Рамиресу. «Я чувствую такое сострадание к нему. Когда я смотрю на него, я вижу по-настоящему красивого парня, который испортил себе жизнь, просто потому что рядом не было никого, кто бы вел его» — сказала она. [Хэйр]

К сожалению, как мы видим, психопаты не ощущают недостатка в жертвах, потому что очень много людей готовы и желают играть эту роль. И во многих, многих случаях, жертва просто отказывается верить свидетельствам того, что она является жертвой. Психологическое отрицание отгораживает человека от знания, причиняющего боль, и люди, которые много вложили в свои фантазии, часто не способны признаться себе, что их обманывают, потому что это слишком болезненно. Чаще всего, это женщины, которые твердо придерживаются традиционной женской роли, с сильным чувством долга и стремлением быть «хорошей женой». Она может полагать, что, если она будет терпеть или просто переждёт неприятности, ее муж преобразится. Когда он игнорирует ее, оскорбляет, обманывает или использует ее, она может просто решить, что надо «стараться быть заботливее и добавить энергии в отношения». Ей кажется, что если она так поступит, он, в конечном счете, заметит ее усилия и увидит, как она дорога для него, и затем он в благодарности падет на колени, и будет обращаться с ней, как с королевой.

Мечты, мечты …

Фактически, такая абсолютно преданная женщина, целиком посвятившая себя роли достойной жены, позволила подобным сказкам исказить свое чувство реальности. Действительность же состоит в том, что она обречена на жизнь, полную плохого отношения и горького разочарования, пока «смерть не разлучит нас».

Одно из базовых предположений психотерапии — то, что пациент нуждается в помощи от беспокоящих его эмоциональных проблем. Психопат же не думает, что у него есть какие-либо психологические или эмоциональные проблемы, и не видит никакой причины изменить свое поведение в соответствии стандартам, с которыми он лично не согласен. Психопаты вполне довольны собой и своим внутренним состоянием. Они не видят ничего неправильного в своем образе мышления или действиях, и никогда не смотрят назад с сожалением или вперед с беспокойством. Они чувствуют себя как высшие существа во враждебном мире, в котором другие — конкуренты за власть и ресурсы. Они чувствуют, что оптимальное действие — управлять и обманывать других, чтобы получить то, что они хотят.

Большинство терапевтических программ просто предоставляют им новые оправдания их поведения, так же как и лучшее понимание уязвимости других. Через психотерапию они изучают новые и лучшие способы управлять. Чего они НЕ делают, так это изменять свои собственные представления и ориентиры.

Один психопат, изученный Хэйром и его командой исследователей, был в программе групповой терапии в тюрьме. Тюремный психиатр написал о нем в своем отчете: «Он хорошо прогрессирует…, Он, как кажется, уже больше заботится о других, и утратил в значительной степени свое преступное мышление».

Два года спустя, сотрудник Хэйра интервьюировал этого человека. Здесь надо заметить, что частью этого более точного исследования было условие, что ничто, сказанное испытуемыми Хэйру или его сотрудникам, не могло и не должно быть передано администрации тюрьмы; психиатры держали свое обещание, чтобы гарантировать откровенность рассказчика. Если психопаты знают, что они не понесут наказания за сказанное, то они любят прихвастнуть своим мастерством в обмане других. Человек, которого тюремный психиатр похвалил как продемонстрировавшего значительные улучшения, был описан сотрудницей Хэйра как «самый ужасающий правонарушитель, которого она когда-либо встречала, который открыто хвастался о том, как он обвел тюремный персонал вокруг пальца, заставив их поверить в свое исправление». «Ну и народ» — говорил он. «Кто разрешил им практиковать? Я не отдал бы им на психоанализ своего пса! Он бы врал им все время, точно так же, как я».

Психопаты совсем не «хрупкие» личности, как говорит Роберт Хэйр после многих лет исследования. То, что они думают и делают, исходит из «твердокаменной личностной структуры, которая чрезвычайно стойка к внешним влияниям». Многих из них годами защищают от последствий их поведения родственники и друзья, действующие из лучших побуждений. Пока поведение психопатов остается бесконтрольным или безнаказанным, они продолжают идти по жизни без особых неудобств.