Сказка о мёртвой царевне или программа отвергающей матери.

Алена Блищенко
Эта аллегория возникла на сегодняшней сессии. И, как обычно, закономерно, неслучайно и знаково. Работали с ней всю встречу. Открывая по ходу сказочного анализа множество метафорических смыслов, притчевых подсказок и прояснённых по сюжету подтекстов… Поделюсь анализом аллегорий…

Не стану приводить конкретного случая. Таких примеров множество – сотни тысяч. И все они символически описаны известной, притчевой сказкой. Давайте коснёмся сказочной истории с выходом на реальность?

Холодная мать.

Вспомним Пушкина…

Долго царь был неутешен, но как быть? И он был грешен;

Год прошел как сон пустой, царь женился на другой.

Правду молвить, молодица уж и впрямь была царица:

Высока, стройна, бела, и умом и всем взяла;

Но зато горда, ломлива, своенравна и ревнива…

Так охарактеризована в сказке молодая царица. Важно то, что так описана не мать, а мачеха героини: настоящая родительница по всем духовным канонам должна быть совсем иной – тёплой и принимающей, и лишь мачеха (в прямом и переносном смыслах) способна на другую проявленность – быть отвергающей, ледяной. Но что за этим неприятием кроится, что стоит? Обратимся к сказочной аналогии…

Конкурирующий сценарий. Взгляд на дочь, как на соперницу.

Вернёмся к сказке… Ледяная царица, не скрывая начального неприятия, всё же не сразу поменяла сложившийся порядок вещей. Что происходит в сюжетной линии дальше? Почему подрастающая падчерица стала изгнана и убита? Обернёмся к сюжету…

Но царевна молодая, тихомолком расцветая,

Между тем росла, росла, поднялась — и расцвела,

Белолица, черноброва, нраву кроткого такого.

И жених сыскался ей, королевич Елисей…

На девичник собираясь, вот царица, наряжаясь

Перед зеркальцем своим, перемолвилася с ним:

«Я ль, скажи мне, всех милее, всех румяней и белее?»

Что же зеркальце в ответ? «Ты прекрасна, спору нет;

Но царевна всех милее, всех румяней и белее».

Как царица отпрыгнет, да как ручку замахнет,

Да по зеркальцу как хлопнет, каблучком-то как притопнет!

«Ах ты, мерзкое стекло! Это врешь ты мне на зло.

Как тягаться ей со мною? Я в ней дурь-то успокою»…

Вот он – точечный подтекст внешнего отношения мачехи: единоличная властительница не допускает никакой конкуренции, отстаивая позиции – молодая и прекрасная соперница ей не угодна и не нужна. Устранив конкурентку, она останется у руля: будет царствовать безраздельно. В том числе и в отношениях со значимым мужчиной – царём. Высокомерной гордячке важно сохранить своё влияние – абсолютную власть. Любыми, даже недозволенным способом. И вот соперница удалена, «обездвижена». А по сути – «умертвлена», то есть выключена.

Выключенная дочь.

Чем же опасно влияние отвергающей матери? Снова коснёмся сказки…

Дверь тихонько заперла, под окно за пряжу села

Ждать хозяев, а глядела всё на яблоко. Оно

Соку спелого полно, так свежо и так душисто,

Так румяно-золотисто, будто медом налилось!

Видны семечки насквозь… Подождать она хотела

До обеда; не стерпела, в руки яблочко взяла,

К алым губкам поднесла, потихоньку прокусила

И кусочек проглотила… Вдруг она, моя душа,

Пошатнулась не дыша, белы руки опустила,

Плод румяный уронила, закатилися глаза,

И она под образа головой на лавку пала

И тиха, недвижна стала…

Царевна отравлена. Но яблоком ли? Лишь внешне. Сущностно же другим –  отвержением, ненавистью, гордыней. А ещё – запретом на проявленность, цветение, саму жизнь. Под влиянием подобного отношения «сердце» девушки «отключается», её как будто больше нет: ведь ей так долго запрещено было БЫТЬ. Страшная формула, закрывающая будущее, дороги.

Давайте перечислим закономерный результат такого пагубного влияния, какие сферы в этих стратегиях отключаются? Назовём запущенные запреты.

1. Запрет на жизнь –  «Не живи!»

2. Запрет на счастье – «Не достойна! Страдай!»

3. Запрет на проявленность – «Тебя нет! Ты никто!»

4. Запрет на чувства – «Замри! Исчезни! Не будь!»

5. Запрет на выбор – «Всё решено! Подчиняйся!»

Скорбный список можно продолжить… Но реального счастья и настоящей, подлинной жизни у таких дочерей (без дальнейшей терапии принятием, «разморозкой») быть не может – они «мертвы»…

Спасительные ресурсы.

Коснёмся важного: что в таком сценарии является спасительным выходом? Есть ли он вообще? Вернёмся к притчевой сказке…

Перед ним, во мгле печальной, гроб качается хрустальный,

И в хрустальном гробе том спит царевна вечным сном.

И о гроб невесты милой он ударился всей силой.

Гроб разбился. Дева вдруг ожила. Глядит вокруг

Изумленными глазами, и, качаясь над цепями,

Привздохнув, произнесла: «Как же долго я спала!»

И встает она из гроба… Ах! И зарыдали оба.

Сказку Пушкина венчает любовь. Невозможная как будто в этом сценарии, но единственно спасительная всегда – возрождающая, дарующая дальнейшую жизнь. В реальной действительности рецепт по сути тот же – един: принятие, возвращение к себе-настоящей, разрешённая проявленность и любовь. Перечислим терапевтические стратегии:

1. исцеление внутреннего ребёнка,

2. восстановление контакта с самим собой,

3. улучшение личной самооценки,

4. корректирующая работа с запретами,

5. возвращение к себе настоящей.

То есть серьёзный и долгий путь к «разморозке» и «оживлению», открывающий доброе дальнейшее будущее, светлые, разрешающие дороги, подлинную, счастливую жизнь.

Выход есть! И он един во множестве ситуаций – просто универсален! Как в сказках, так и в реальной действительности. Назовём его..
Принятие, проявленность и любовь…