Во Франции скоро будет действовать закон о праве на искусственную инсеминацию для всех женщин. Этот закон, называемый PMA sans père («медицинская репродукция без отца»), который предусматривает, что донор спермы остается анонимным и в документах ребенка не будет не только никакого упоминания о биологическом отце, но и графы об отцовстве, вызывает дебаты этического и антропологического плана.
Психоаналитик Жан-Пьер Винтер — один из тех, кто говорит об опасности такого закона и его глубоких последствиях. Дать всем женщинам право иметь детей с помощью анонимной спермы — это настоящий антропологический переворот. Согласно Винтеру, это означает, что «общество организует исчезновение отца», ни более и ни менее.
Итак, отец, pater — на что он? Какова его роль?
Жан-Пьер Винтер, автор книги «Будущее отца»(Jean-Pierre Winter. L’Avenir du père. 2019)
Почему вопрос об отце остается центральным, узловым, как вы говорите, тогда как стало возможным без него обойтись?
Потому что Отец разрывает слитость, неразрывную связь матери и ребенка. Он «де-фузионирует» эту связь.В сфере бессознательного Отец воплощает внешнее, фигуру Чужого. Но даже не это его определяет. Легче сказать, что означает — никогда не иметь отца. Мой опыт нескольких десятилетий в качестве психоаналитика удостоверяет, что это радикальное отсутствие, а значит, страдание. Отсюда с необходимостью возникает вопрос: каков минимум отца в психической жизни субъекта, чтобы можно было сказать, что у него был отец? Здесь не нужно путать с другим вопросом, с ловушкой, в которую нас заманивают в связи с проблематикой однополого родительства — вопросом о «хорошем отце».
То есть?
Хороший отец — это добрый идеализированный папа, но это не весь отец. Отец — это когда речь идет о месте отца, уделяемом ему матерью (в «речи матери»). Она — сознательно или бессознательно — обозначает для ребенка, кто его отец, даже если этот человек отказывается быть его папой. Отказ этот, конечно, очень драматичен для ребенка. Франсуаза Долто, например, говорит, что ребенок знает, кто его отец, сразу после выхода из чрева матери и даже, может быть, раньше…
В чем особенность отношений с отцом?
Отец — это тот, кто разделяет, называя вещи своими именами. Например, он может сказать ребенку: «Не разговаривай таким тоном с моей женой», указывая на мать. Слово отца определяет место каждого. Достаточно одного раза, но чтобы это было сказано в нужный момент. Слово Отца устанавливает Закон, запрещающий инцест. Отец разделяет мать и ребенка, слитых биологически и эмоционально, таким образом препятствует инцестуальным отношениям между ними. Отец может быть в тюрьме, он может быть ужасным человеком, это не проблема. Отец — это проводник, он соединяет прошлое и будущее. Фигура Отца в нашем обществе очень хрупка.
Отец разделяет мать и ребенка, слитых биологически и эмоционально, таким образом препятствует инцестуальным отношениям между ними
Тогда что такое папа?
Это «униженный отец» (сниженный) по отношению к идеалу Отца, всемогущего и приносящего безопасность. Ребенок почти всегда замечает, что отец-папа — это клоун. Фигура Отца «снижается» в папе, и это необходимый момент в конструкции индивида. Папа — это не полностью Отец. Папа — это защитник, но он стал мешать сегодня. От этого папы общество хочет избавиться — à priori с помощью закона — и избавить от него детей, предлагая им жить с одной матерью, или с двумя женщинами, в случае лесбиянок. Или с двумя мужчинами, которые не «составляют» отца, как бы они ни хотели совпасть с идеологизированным образом «доброго папы».
Но ведь фигура Отца может быть воплощена одним из двух пап гомосексуальной пары…
Может быть, но которым из двух, если речь идет о ребенке, зачатом путем дачи спермы?
Почему?
Мы впадаем здесь в софизм: признано, что отец — это третье лицо. Таким образом, если верно, что «отец — это третье лицо», то верно и то, что «любое третье лицо есть отец». Это абсолютно искусственное риторическое утверждение! Приведу пример: поскольку вторая женщина в лесбийской паре — третье лицо, она может быть отцом. Но это на самом деле невозможно. Это софистическое рассуждение не принимает во внимание тот факт, что, если и верно, что в принципе любой может сказать «слово отца» (Борис Сирюльник называет это фигурами résilience) — это все–таки не означает, что он отец. Отец — это тот, кого желала мать, и желала его в такой степени, что захотела иметь с ним ребенка, которого он впоследствии признает своим. Конечно, в реальности не все происходит именно так. И действительно, многие обсессивные неврозы возникают именно от того, что тот, кого объявили ребенку папой в повседневной жизни, не всегда отец в голове матери. Здесь глубинный разрыв между «проживаемой» реальностью и реальностью «ощущаемой».
Но ведь ребенок не знает…
Бессознательное не ошибается. Это верно до такой степени, что психоаналитики были вынуждены прямо заявить: «Невроз ребенка возникает в постели родителей». Вот почему я считаю, что две лесбиянки или два гомосексуала, говорящие ребенку, что он «родился от того, что они любят друг друга», провоцируют двойное «скольжение смысла»: с одной стороны, ребенок очень хорошо знает, что он не может быть физически рожден от «любви» этих двух людей; с другой стороны, это приводит к исключению «третьего лица», то есть донора гамет. Таким образом вы прерываете генеалогическую цепь, которая позволяет уловить разницу между отцом и папой. «Папа» — например, второй муж матери — не вписан в генеалогию, а отец — да. Более того, он представляет символическую трансмиссию всех отцов его линии, которые сменялись до него.
Это очень патриархальное видение семьи…
Это всего лишь психическая реальность, которую мы констатируем каждый день, когда люди приходят на консультацию. Давайте вспомним миф о примитивной орде (mythe de la horde primitive), если вы не против. Фрейд заимствует этот миф у Дарвина, потому что находит в нем аналогию с тем, что слышит на своих сеансах. В «Тотеме и табу» Фрейд рассказывает следующую историю:
В самом начале человечества, в так называемый примитивный его период, доминирующий самец — отец — может «пользоваться» всеми женами, а сыновьям своим это запрещает. Сыновья сговариваются между собой и убивают отца — с согласия матерей. Затем его съедают, разделив между собой. Но убийство отца приносит им неизбывное чувство вины и ужаса. Они решают впредь так организовать жизнь группы, чтобы избежать этого в будущем. Память об убийстве загнана в подсознание, но фантазм всемогущего Отца сохраняется в психическом сознании каждого. Это миф. Фрейд констатирует, что отец, о котором говорят его пациенты, не идентичен отцу, которого они имеют в реальности. У большинства это несоответствие приводит к созданию того же персонажа, которого мы встречаем в религиях, в литературе и снах. Значит, это не выдумка, которую Фрейд украл у Дарвина, потому что она подходила для его теории! И от того, что мы решим избавиться от фигуры отца, он не исчезнет.
Память об убийстве загнана в подсознание, но фантазм всемогущего Отца сохраняется в психическом сознании каждого
Если говорить о феминистской стороне, то это наводит на вопрос, которым Лу-Андреа Саломе уже задавалась: «А что делали жены во время убийства отца?» Если они были пассивны, то их сегодняшнее возмущение против отца понятно! В феминистском движении, таким образом, можно угадать желание признать свое участие в убийстве отца, как бы отчасти «взять на себя» это убийство — это мы видим в стремлении легитимного (юридическим образом) уничтожения власти патриархата.
Что происходит, когда отец отсутствует?
Если нет мужчины, чтобы воплотить, хотя бы отчасти, эту фигуру примитивного отца (первоначального), ребенок растет без возможности столкнуться с кем-то более сильным, чем он сам. В результате он создает себе некое сверх-Я, которое становится его отцом и который может запрещать ему все, что заблагорассудится, но и позволяет ему наслаждаться определенным количеством вещей. С этой поры ребенок становится жертвой более или менее интенсивной тревоги. Ему не остается другого выбора как подчиниться кому-то сильному — главе банды, каиду, диктатору, который будет иметь все черты примитивного отца. Это может быть шеф Игила, шеф наркодилеров или, может быть, Трамп. Поэтому организовывать исчезновение отца социально опасно, особенно в случае одиноких женщин, желающих иметь детей путем искусственной инсеминации. Знать своего отца, иметь минимум отца — значит уменьшить тревогу.
В феминистском движении угадывается желание признать участие женщин в убийстве Отца, отчасти «взять на себя» это убийство
Что вы советуете в случае искусственной инсеминации для лесбийских пар и для одиноких женщин?
Мы должны отказаться от анонимности донора спермы. Пусть это будет всего лишь имя, крохотный след в свидетельстве о рождении. Представьте: «рожден от неизвестного отца», «рожден от дачи спермы»… Все знают, от чего рождаются дети, и ребенок узнает, что был некто, мужчина, который, может быть, не захотел «играть в папу», но который пожелал оставить потомство.
Если взять в качестве примера лесбийскую пару с ребенком, у которого есть биологический отец, и который участвует в его воспитании — в чем здесь проблема?
Если ребенок знает, что он был зачат таким образом, что он может иметь отца, то тревога, связанная с представлением о его происхождении, несколько утихает.
Тогда в гомосексуальной мужской паре, в которой ребенок знает, кто его мать — тоже нет проблемы?
В случае суррогатного материнства все по-другому. Вопрос здесь в том, как сложится связь ребенка с матерью — связь биологическая и эпигенетическая. Мы перешли от ситуации, когда был неизвестен отец ребенка, к ситуации, когда ребенок не знает, кто его мать. Потому что в случаях с суррогатным материнством чеще всего «мать» не одна. Ребенок не знает, кто его мать — та, которая дала свои овоциты? Та, которая выносила? «Интенциональная» мать?
Юрист и психоаналитик Пьер Лежандр говорит, что человек — это генеалогическое животное. Увидим через три поколения. Человек должен знать, откуда он пришел и куда собирается идти.
Незалеченные детские травмы могут переворачивать реальность с ног на голову
Вероника Хлебова
Мы можем видеть реальность не такой, какая она есть, потому что реальность искажена травмой.
Например, я могу жестко показать свои границы, и тогда тот, кто переживает определенные ожидания ко мне, может решить, что я «напала» на него.
Бывает, что я говорю о том, что вижу, и мою обратную связь принимают за критику.
Тот, кого много критиковали, и мало принимали, скорее почувствует критику даже в самых нейтральных словах.
Откровенно говоря, с такими людьми, кому досталось от родителей больше принятия и больше свободы, легче взаимодействовать. Потому что они, благодаря своему опыту, допускают, что к ним могут относиться хорошо, и не держат камня за пазухой.
Травматики, скорее, не верят в доброе к себе отношение, охотнее подозревают нападки и неуважение, и начинают защищаться. Нужно много терпения, чтобы убедить их в том, что другой человек – это не те родители, которые наносили ущерб, а совершенно другие люди, с другими мотивами и смыслами.
Но бывает и наоборот. По отношению к моему клиенту, например, совершается насилие, но он это насилие не замечает, и даже приветствует.
Так случилось с одной моей клиенткой. Она решила сделать ремонт, и довольно скоро обнаружила, что прораб обманывает ее, и она оплачивает намного больше материалов и услуг.
Здоровой реакцией стала бы злость, и немедленное желание восстановить границы, вплоть до увольнения воришки, но не тут-то было.
Когда я спросила у женщины, что она чувствует, она ответила, что ей страшно испортить отношения, и (после того, как мы стали углубляться в ее чувства) даже ужас «остаться одной». Кроме того, она заметила, что ей страшно «разрушить идеализацию» (это опытная клиентка, с которой мы работаем уже год, и она очень хорошо отслеживает свои процессы).
Все эти признаки указывали мне, что мы имеем дело с родительской проекцией, полностью исказившей восприятие реальности у этой женщины. Теперь стало важно, чтобы она сама увидела проекцию.
К слову, это не так-то просто. У меня бывали клиенты, которые не могли заметить перенос, даже при длительной работе. Такие люди остаются «на поверхности», не замечают взаимосвязи настоящего с прошлым опытом, и поэтому не могут избавиться от травматично-искажающего восприятия. В их картине мира подобный прораб остается идеальным человеком, с которым не стоит портить отношения (все аналогии, которые у вас возникают с другими людьми, находящимися в таких же защитах, вполне уместны).
Однако моей клиентке удалось вспомнить детский эпизод, в котором она, будучи трехлетней, пережила сильнейшее насилие. Отец, взбешенный какой-то «непростительной» ошибкой матери, выгнал ее из дома, не обращая внимания на страдания детей. Такие эпизоды повторялись не однажды, и у моей клиентки возникли устойчивые защиты: мать – жертва, защитить она не может, отец – сильный, значит, может защитить.
Архетип силы и насилия становится образом «защиты», идеализируется, и этому архетипу следует подчиняться, сохранять с ним хорошие отношения.
В последующей жизни все события, которые так или иначе несут в себе образ насилия, воспринимаются не как вторжение, нарушение границ, от которых нужно защищаться, а как желательный (из-за фантазий о защите) образ, с которым нужно поладить, и которому нужно подчиниться.
Вам это ничего не напоминает? От трети до половины населения страны живут под влиянием этого имаго, отказываясь признавать насилие в свой адрес, и отказываясь назвать насилие насилием, всячески обосновывая и оправдывая его.
… Избавление от такого жесткого сценария происходит только благодаря желанию работать с травмой, готовности чувствовать боль от нанесенного ущерба, готовности горевать и признавать насилие. И признавать себя пострадавшим. Только после этой работы восстанавливаются злость на нарушение границ, и, собственно, сами границы.
КАК мать превращает СЫНА в «психологического мужа»
Леа Веденски
Каждому практикующему психологу приходилось иметь дело с этим странным и печальным явлением. Это выглядит так, что мать превращает своего сына в «психологического мужа». Или, по выражению Юнга, она переносит свой эрос на сына.
Этот комплекс часто встречается, когда женщины растят своего сына в одиночку, или, когда ее сильно не устраивает супруг и она переносит все свои ожидания на сына.
К чему приводит чрезмерная опека
Такая матери стремятся к чрезмерной опеке над сыном, граничащей с духовным насилием. Она «обожает и боготворит» сына, считает его гением, «посвящает ему всю жизнь». На деле же стремится к тотальному контролю, управляет его развитием и карьерой.
Она все время требуют к себе повышенного внимания, и при попытке сына отделиться и стать самостоятельным, создать свою семью — мать сделает все, чтобы этого не произошло. Она будет держать сына в постоянном напряжении, подвешивать ему чувство вины.
Следствием переноса на сына роли своего мужчины, является материнская ревность и неготовность отдавать сына «другой женщине». Она будет убеждать его в том, что все женщины недостаточно хороши для него.
Мать, страдающая подобным комплексом, ведет себя подобно сексуальной партнерше, а не матери: все время требует повышенного внимания, денег, утрированной заботы, полностью игнорируя свою материнскую роль и интересы сына.
Такая мать постоянно привлекает внимание сына к себе всеми способами, скандалами, но чаще всего использует здоровье: «Мне так плохо, у меня давление, я наверное скоро умру. Ну вот, ты приехал и мне стало легче». При этом совершенно не учитывается, что он мчался через весь город, бросив свою семью и работу.
«Ты у меня такой хороший мальчик, и любишь маму.»- внушает она ему с самого детства.
Еще твердит: «Никто не будет любить тебя так, как я. Кому ты нужен кроме меня…»
Или «Этой женщине от тебя нужны только деньги, она недостойна тебя…»
Мать все время будет доказывать, что она лучше и любая другая женщина является для нее соперницей. Она неосознанно делает жизнь сына в его семье с женой невыносимой, заставляя его все время разрываться между женой и матерью, испытывать удушающее чувство вины, что он плохой сын и плохой муж.
Ведь мама — «это главный человек в моей жизни», думает он. «Она всю свою жизнь отдала мне, а я неблагодарный, бросаю ее, оставляю совсем одну…»
Постепенно у такого мужчины формируется устойчивое убеждение, что только от него зависит мамино здоровье. Что если он будет себя хорошо вести, то мама не будет болеть и долго проживет.
В подобных ситуациях несчастны все: мать, сын, супруга сына, его дети. А печальнее всего, что частенько такие мужчины вообще оказываются неспособны иметь полноценные отношения с женщиной и создать свою семью.
И даже после смерти матери, нависающий над ним «дух» ушедшей продолжает властвовать над его сознанием.
Таких случаев в моей практике много. Мужчине в этой ситуации очень сложно освободиться, «Ведь всю жизнь мама так заботилась о нем».
Его убежденность в собственной вине, по поводу многочисленных болезней матери, а потом и ее смерти, бывает крайне сильна.
Какие варианты развития в таких ситуациях?
Приведу несколько примеров:
1. Мужчина все же находит в себе силы отделиться от матери, но его влечет к властным женщинам, похожим на нее. Как только у него возникает привязанность, он тут же пугается зависимости и сбегает из отношений.
2. Он «женится» на своей работе и становится трудоголиком, или уходит в любой другой запой — алкоголь, игровая зависимость…
3. Он создает одну семью за другой, но мать постоянно влезая в его отношения с женой, разрушает их.
4. Мужчина озлобляется на женщин и подспудно мстит им за то, что мать сделала с ним. Например, находит женщин, похожих на нее, затем стремится подавить их, сломать их волю.
5. Он полностью лишается воли. Не женится, живет с мамой, пока она не умрет, а остаток жизни проводит в одиночестве.
6. Реже, но такое тоже бывает, мужчина становится подобием своей матери, строит похожие отношения со своей супругой или ребенком, формируя их полную зависимость от себя и удушая их своей «заботой и любовью», стремясь к тотальному контролю над ними.
Конечно, есть еще варианты, но пожалуй я остановлюсь на этих нескольких примерах.
Таким мужчинам, если они обращаются за помощью к психологу, нужно огромное мужество, готовность переносить душевную боль, противостоять обвинениям и проявлять стойкость своей позиции.
Правда частенько они обращаются за помощью тогда, когда сами уже очень больны, страдают мигренями и гипертонией, когда уже потеряли семью, или очень близки к этому. Их сердце разрывается. Они часто рассказывают, что уже перенесли инфаркт.
Я помню, одного такого мужчину, очень умного и образованного, прекрасного специалиста в своей области.
Когда он, после нескольких сеансов осознал происходящее, понял, что всю жизнь был «мужем» для своей матери, сказал: «Ну что же, теперь поздно, пусть доедает меня. Мне проще отдать себя на съедение, чем потом всю жизнь жить с мыслью, что мое отдаление убило ее.»
Молодые мамы, испытывающие хандру после рождения своего чада, наверняка многое читали из сети о послеродовой депрессии, ее симптомах и о том, что нужно делать, чтобы вернулась радость жизни и пришло наслаждение материнством «как у нормальных мам». Говоря о психологических факторах психосоматических расстройств, мы чаще всего обсуждаем вопросы психологических травм, семейных сценариев, деструктивных установок и неоправданных ожиданий мамы и папы (жены и мужа) друг от друга и от ребенка. Вдобавок, многие мамы, осознанно готовясь к такому важному событию в их жизни – рождению малыша, изучают разную литературу о беременности, родах, послеродовом периоде, о детской психологии и теориях воспитания, о семейной психологии и о роли и важности пап в процессе «до, во время и после» и т.д. И в большинстве своем случается именно то, что должно случиться, т.к. все в этом мире уникально и индивидуально – все происходит совсем не так, как было написано в книгах, и применить написанное не получается. Конечно и опыт бабушек чаще входит в разрез с современными азами материнства и вызывает еще и конфликты в этой сфере, что приводит к недопониманию и отсутствию помощи и главное поддержки. Но об этом написано много, потому развить эти темы можно в других статьях. В данной заметке, я не буду писать о том, какое значение имеет грамотная организация быта и привлечение мужа и других близких, в помощь избавления от послеродовой хандры. Я напишу о тех аспектах послеродовых расстройств, которые не так очевидны, но имеют существенное значение для того, чтобы хандра не перерастала в депрессию, а депрессия в психоз.
Для начала, хочу напомнить, что подавленное настроение еще не говорит о том, что человек испытывает депрессию. Послеродовое состояние психического истощения и дисбаланса изучалось и описывалось разными авторами по-разному, однако на сегодняшний момент, мы можем выделить условно 3 уровня сложности этого процесса – послеродовая хандра, послеродовая депрессия и послеродовый психоз.
Послеродовая хандра
Как мы уже знаем, в период беременности, родов и лактации, в организме женщины происходят очень сложные биохимические изменения. Но именно во время родов организм испытывает на себе действие «гормонального взрыва», связанного как с запуском естественных механизмов, так и с искусственной стимуляцией родового процесса. Для того, чтобы организм мог самостоятельно восстановить гормональный баланс, женщине нужно время, каждой свое, зависящее как от различий физиологии, так и от протекания самого процесса беременности, родов и послеродового периода.
В это время, некоторые женщины чувствуют себя опустошенными, подавленными, отмечают незначительную бессонницу, раздражительность, перепады настроения и плаксивость. Это и есть та самая послеродовая хандра, которую испытывает большинство родивших женщин. Наиболее остро она проявляется на 3-4 сутки после родов и длится до 2-х недель.
Все что нужно маме в этот период:
– сбалансированное питание (так как еда, которую мы употребляем, это химические элементы, которые помогают восстанавливаться нашему организму, читай мозгу);
— физический отдых и здоровый сон (которых на фоне истощения маме начинает катастрофически не хватать, даже если ребенок спит большую часть времени);
— моральная и психологическая поддержка близких (поскольку в большинстве случаев после родов все начинает происходить не так, как ожидалось, мама теряет уверенность в себе и в будущем и пр.)
— информационная поддержка об организации грудного вскармливания (когда мамы не знают, что молоко приходит не сразу после родов и начинают докармливать смесями; сцеживают молоко без показаний; неправильно прикладывают малыша и пр. – это влияет на становление лактации, а соответственно на гормональный фон).
Послеродовая депрессия
Когда же мы отмечаем, что время идет, физически мама восстанавливается, а ее психологическое состояние не только не улучшается, а и ухудшается, это повод обратиться за консультацией к врачу. Наиболее часто в период послеродовой депрессии, женщины выделяют усиление той самой хандры. Они начинают плакать по поводу и без повода, теряют интерес к ежедневным занятиям, своим интересам и ребенку, не испытывают позитивных чувств к малышу. При этом могут много и бесполезно суетиться, плохо спать (даже когда есть возможность спать) и есть. В более сложных случаях злятся на младенца и могут даже покрикивать на него, трясти или шлепать (это опасно!).
Нередко психика женщины пытается защищаться от тех «неприемлемых» чувств по отношению к ребенку. Внешне мама может вести себя «правильно», несмотря на сложные переживания ухаживать за ребенком, играть с ним и контролировать свою агрессию по отношению к малышу, но у мамы начинают формироваться психосоматические расстройства или заболевания в виде:
— ОКР — обсессивно-компульсивного расстройства (болезненное наведение чистоты, иррациональная проверка замков на окне, двери, ручках газа и пр.);
— тревожного расстройства (навязчивая тревога, что что-то может случиться с мамой или с ребенком, которая не дает нормально функционировать) и т.д.;
— гинекологические заболевания и сексуальные расстройства;
— головные боли, мигрени;
— заболевания желудочно-кишечного тракта и заболевания кожи, в том числе у малыша.
В данном случае важно понимать, что проблема послеродовой депрессии, это не проблема «плохого настроения». Это прежде всего сложности с восстановлением физиологических функций организма, которые усиливаются психологическими проблемами. Поэтому депрессия может развиваться медленно и затягиваться на длительный срок. Только комплиментарный подход (медицина+психология) может дать значимый результат и не допустить осложнений. Ведь работа с психологом не влияет на сбой гормонального фона, который спровоцирован родами (в том числе путем кесарева сечения), а работа медикаментов, не влияет на окружение и психологические проблемы мамы, которые возникли вследствие неоправданных ожиданий от рождения ребенка, и являясь дополнительным стрессовым фактором, только усиливают проблему гормонального дисбаланса. Так круг замыкается, и, чтобы его разомкнуть, врач помогает на уровне физиологии (дать команду мозгу, как сбалансировать гормональный фон), а психолог-психотерапевт на уровне когнитивно-поведенческом (объяснить суть происходящего, найти связь психосоматических проблем, изменить отношение и скорректировать деструктивное поведение).
«Незначительные» осложнения в родах, особенные дети и соматизированная депрессия.
Одному из наиболее сложных видов депрессии подвержены мамы, дети которых родились с теми или иными отклонениями или нарушениями родового процесса. В добавок к общему гормональному сбою, мама может испытать травму в процессе родов, что добавляет проблем в восстановлении, как физических, так и психологических процессов. И известие о проблемах со здоровьем ребенка (какой бы тяжести они не были, начиная от выдавливания, гипоксии или отсутствия/восстановления дыхания, заканчивая генетической патологией или смертью) вызывают дополнительный стресс, с которым организму вдвойне сложнее справится. Но как в процессе естественного горевания, сопровождающего рождение ребенка с теми или иными особенностями, психика мамы может включать защиту — вырабатывается большое количество опиатов, притупляющих восприятие. Однако вскоре, стадия шока и отрицания заканчивается, опиаты перестают вырабатываться в таком количестве, приходит осознание НО мама, «должна быть сильной» и она начинает вытеснять и подавлять свои негативные переживания. В этом ей «помогают» родные — не плач, не горюй, будь сильной и пр. И в результате подавленные эмоции приводят к различного рода психосоматическим расстройствам и заболеваниям, вплоть до доброкачественных новообразований и дальше. Это уже немного другая тема, воспитание особенного ребенка, но в данном случае, родственникам важно понимать, что мама должна отгоревать свою потерю, какой бы она не была (от реальной потери ребенка, до потери своего мира и будущего, о котором она мечтала). Если родные не могут оказать поддержку такой мамы – нужно обязательно обратиться к специалистам, такие переживания не проходят, если их просто игнорировать и «утешать приговорами, что все будет хорошо».
Послеродовый психоз
Без коррекции медикаментами или травами, разрешенными маме в период лактации и без пересмотра своих установок и коррекции поведения, состояние может перерасти в послеродовый психоз. Такое состояние лечится в стационаре, под присмотром медицинского персонала, поскольку оно представляет угрозу жизни матери и/или ребенка.
Предпосылками для развития психоза могут быть осложненные роды, не диагностированные ранее (до родов) у мамы биполярное расстройство или депрессия. Также важную роль играет наследственность, и женщинам, в роду которых есть случаи заболеваний депрессии, МДП (маниакально депрессивным психозом) или шизофренией, важно быть особо внимательными к своему самочувствию.
К симптомам этой болезни, которые появляются обычно в первые 3-4 недели после родов, относят:
— чувство отчужденности от ребенка и других близких людей;
— галлюцинации (чаще запахи, которых никто не слышит, звуки, визуальные образы);
— бредовые мысли или идеи не связанные с реальностью.
В данном случае, чем быстрее пара обратится к врачу, тем лучше. Психолог-психотерапевт в этот период маме особо не поможет, он может только объяснить родственникам, что происходит и помочь папе в информации об уходе за ребенком, о психофизиологических потребностях его возраста, которые нужно поддержать и обеспечить, пока мама находится на лечении.
*********************************************************************************Я завершила полное обучение у Жильбера Рено около пяти лет назад и являюсь клиническим психологом со специализацией Recall Healing ( Исцеление воспоминанием) , окончила полный курс Биологики у Роберто Барнаи и дополнила свое образование обучением в Школе Психосоматики PSY2.0, Все эти школы имеют одним из своих источников ГНМ(Германскую Новую Медицину-GNM)Если Вы обращаетесь ко мне с проблемами здоровья, психосоматическими проблемами или повторяющимися ситуациями в своей жизни , то практически всегда я прошу Вас заранее заполнить и отправить мне клиентскую анкету, С ней вы можете ознакомиться здесь: моя анкета. Само по себе заполнение анкеты бывает весьма терапевтично и полезно
В книгах, теориях, мифах, сказках и литературе представлены различные образы отца, отец играет разные роли в зависимости от культуры. Эти образы появляются в нашей коллективной и личной психике, и в этом докладе я размышляю о феномене отсутствия, который раньше был нормой, и психологическом тупике, возникающем вследствие такого отсутствия.
Мы знаем, что становление Я происходит в контексте отношений с другим. Этот архетипический паттерн развития и отношений включает в себя фигуру отца. Он подразумевает переживание отца как объекта любви, который обеспечивает ребенку чувство принадлежности, поддержки и ценности. Когда он отсутствует и потребность в нем неудовлетворена, течение естественного поток в дочери затрудняется. Я акцентирую внимание на предательстве, невыполнении добрых отцовских обещаний, лишении поддержки и любви. Понимание собственных ран имеет важное значение для интеграции личности, так как на жизнеспособность личности влияет отсутствие и нехватка отца.
Отсутствие отца можно понимать по-разному. Это может быть его реальное физическое отсутствие или очень ограниченное присутствие, когда он отсутствует эмоционально и не проявляет родственных отношений. Основная предпосылка заключается в том, что отсутствие отца наносит раны не только самим фактом отсутствия, но и наличием этого отсутствия, что оказывает влияние на тело, разум и душу дочери. Его отсутствие может оказать негативное влияние на возможность простраивания связей с объектом из-за укоренившегося убеждения в том, что открытость другому несет в себе риск психологического уничтожения (Solomon, 1998, p. 228).
Чаще всего люди лишены алхимии помолвки с отцом, поэтому даже в процессе терапии отец возникает не сразу и они не сразу сосредотачивают свое внимание на нем. На его месте — пустота. Это может быть вызвано прежним страхом перед ним, когда дочь не чувствовала себя в безопасности или не имела возможности сближения. Или его отсутствие настолько воспринималось как само собой разумеющееся, что попытки забыть или игнорировать чувства скрывали последствия его отсутствия, создавая еще большее отсутствие. Можно годами не осознавать отсутствие или даже необходимость его хорошего присутствия. Или, возможно, он говорил, что дочь ему небезразлична, но он не может быть с ней рядом, что его отсутствие не означает, что он не любит. Тогда что же означало его отсутствие?
Сложная динамика разворачивается там, где отец эмоционально отсутствовал, даже если физически присутствовал. Практика воспитания детей в прошлом игнорировала последствия, когда отца нет вовсе, или когда он есть, но его одновременно и нет. Отсутствие страсти тянется от болезненных детских переживаний, которые изначально заставляли скрывать свое Я. Посредством идентификаций и интернализаций внешних источников, обеспечивающими питательную среду можно наполнить внутреннею пустоту (Solomon, 2004, p. 642).
Отец представляет собой архетипический паттерн, «проявление более глубокого слоя бессознательного, в котором лежат образы, общие для человечества» (Jung, 1954, par. 228). Западная культура и ее патриархальное наследие акцентуируется отсутствующим отцом. Его отсутствие способствует проживанию жизни исходя из маскулинного сознания, что приводит к одностороннему развитию. Феминность имеет ограниченную ценность. Господствующий патриархальный порядок также кастрирует и мужчин, оправдывая их низкое эмоциональное развитие. Бесчисленные поколения отцов не участвовали в семейной жизни или не были эмоционально вовлечены в нее. Отсутствие эмоционального отношения отцов к сами себе и другим в настоящее время способствует разрушению домов, разрушению общественных ценностей и росту насилия. Более того, непроработанность культурного, личностного и психологического пространство вокруг отцов помещает их влияние в сферу бессознательного.
Юнг говорил об этом, когда утверждал, что ничто не оказывает на детей более сильного влияния, чем непрожитая жизнь родителей. Он писал о том, что бессознательное повторение модели семьи, которое он описывает как психологический первородный грех может иметь катастрофические последствия (Jung, 1963, пар. 232). Ограниченный опыт хорошего взаимодействия между отцом и ребенком создает наследие непричастности и личной отрешенности. Без достаточной эмоциональной связи формирование оказывается трудной задачей, удовлетворение в отношениях сложно достижимо, любовь становится проблемой, а не удовольствием.
Следующая цитата предлагает другое представление об отце как об архетипе и его воздействии на психику. «Поскольку наша культура патриархальна, сам воздух, границы, содержание личной бессознательной психики и состав коллективной психики полны Мужчиной: его образ, его история, его определения, его требования, его ожидания, его потребности, его желания, его угрозы, его власть, его законы, его религии, его боги, его деньги и его двойственное, нереалистичное представление о ней» (Cowan, 2004, p. 12).
Отец, у которого нет способности откликаться на мысли и эмоции ребенка, оказывает прямое воздействие поведенческую или эмоциональную сферы (Knox, 2010, p. 132). Женщина с отсутствующим отцом говорит, что немеет от чрезмерного стресса. Она часто не может говорить или не знает, что она чувствует. Она заперта внутри. Она знает, что избегает конфликтов, избегает просить или получать то, что ей нужно, и определенно не проявляет настойчивость. Она не принимает решений. Она колеблется и беспокоится, что может обидеть кого-то, беспокоится, что кто-то обвинит ее, разозлится на нее или унизит, и она распадется на мелкие части.
Такая женщина не доверяет другим и не открывается. Отсутствие отца оставило ее с ощущением нехватки, сделало ее закрытой, непринятой и чувствующей себя исключенной, не допускающей никакого другого. Она несет созданную отсутствующим отцом пустоту, оставляющую ощущение одиночества. Нет никакого знания о том, что отец думает о ней, и нет отца, отражающего ее чувство Я. У нее не было опыта того, чтобы быть воспринятой как она есть, и поэтому ей трудно найти себя по отношению к другим. Она оказалась запертой в безвоздушном замкнутом пространстве (Solomon, 1998, с. 234).
Пренебрежение со стороны отца может привести к внутренней пустоте, уязвимости и отсутствию психологической связи. Это проявляется как меланхолия и пассивность, избегание духа и потеря чувствования в целом. Человек переживает потерю смысла, неспособность восстановить объект горевания или пробудить утраченное желание. Происходит отождествление с вакуумом или пробелом, разрывом, который возник на месте отсутствующего отца. Именно эта потеря «блокирует способность любить… разделение опыта с другим запрещено. По сути, ребенок остается изолированным с мертвым отцом, и ни с кем другим» (Green, 1983, p.156). Привязанность к тому, чего не хватает, к пробелу, к отсутствию и тому, что остается, представляет собой «по существу конфликтную, неоднозначную природу желания, которое возможно как желание желания Другого» (Green, 1979, стр. 69)… » «Отсылка на небытие, пустоту, пустое место, пробел … даже если объект появляется позже, его реальность связана с его небытием» (Green, 1998, p. 218).
Когда отец не может удовлетворить потребности в любви и самоутверждении, развивается привычка к самоуничижению, низкая самооценка, нерешительность и избегание близости. Это интернализируется как негативная энергия, ведущая к самоизоляции, а маскулинный и феминный аспекты не служат целям раскрытия личности. Отсутствующий отец может стать интернализованным отцом-преследователем и приводить к развитию враждебного внутреннего мира, полного ярости, онемения или маниакальных реакций, препятствующих вдохновению и блокирующих интеграцию. (Kavaler-Adler, 2000, с. 40).
Например, женщине снится, что ее отец так сильно надавил ей рукой на бедро, что сжег ее плоть до костей. Заклейменная таким образом, она не оказать сопротивление его руке. Позже она думает о заполнении раны бетоном. Как можно залечить эту рану? Бетон сделает ее плоть жесткой, тяжелой и нечеловеческой. Клеймо наносит ей фаллическую рану, запечатленную на всю жизнь. Ее реакция во сне зацементирует эту рану, сделав ее более прочной, неподвижной. Сновидица не испытывает никакого ужаса от отвратительного образа сна, ни ярости, ни неповиновения своему отцу, но пассивно принимает это как свою судьбу. Из-за отсутствия отца у женщины может развиться комплекс отца, который становится похожим на демона, держащего ее в своих лапах (Leonard, 1983, p. 88).
Ей нужно то, на что указывает гексаграмма № 18 в «И Цзин»: «Работа над тем, что было испорчено» [Распад]. Гексаграмма призывает «исправить то, что испортил отец». Это происходит в процессе разрушения и строительства и влечет за собой столкновение с реальностью, разрушение и постепенное формирование расширенного образа отца. Но когда недостаточно заботы и много чувства вины, скорби или предательства, человек не может получить силу, необходимую для выполнения этого задания. Как это ни парадоксально, это те самые раны, которые открывают мир самопознания и дают толчок для преодоления проблемы.
Юнг пишет о том, что «либидо обладает необычайной косностью, которая не хочет выпускать ни одного объекта из своего прошлого, а напротив ,желает удержать каждый навеки за собой, риверсия к изначальному пассивному состоянию, в котором либидо застряло на объектах детства». Это становится затруднительным, когда Эрос или аспекты отношений родства связаны с отсутствующим, пренебрегающим, но все же всеобъемлющим отцом. Его оставление через отсутствие приводит к фиксации и заманивает в ловушку. В невозможности освободить либидо, трудно вылечить раны, оставленные нехваткой связи с ними. Будучи не в состоянии расшифровать свое эмоциональное состояние, человек не осознает его губительных последствий.
Когда у отцовской фигуры нет четких границ, вследствие того, что отец давал слишком много или слишком мало, или является ригидным носителем дисциплины, дистантным и авторитарным предвестником плохого, ребенок не может чувствовать какого-то личностного к себе отношения и не ощущает, что его любят. Напротив, ребенок чувствует себя преданным, без индивидуальной идентичности и лишенным власти или голоса. Если отец эмоционально отсутствует или физически недоступен, образуется вакуум, вызывающий недоумение, и пустота, которая заполняется различными невзгодами. И, как продолжение этого, отцовская фигура может оказать злокачественное влияние на феминное начало, так как женщина с отсутствующим отцом может интернализировать его садомазохистические отыгрывания (Kavaler-Adler, 2000, p. 85).
Дефицит отца сказывается на развитие женственности у дочери. Внутреннее разъединение происходит от отца, который был эмоционально недоступен, окруженный своим психологическим молчанием. Отсутствие любви и заботы со стороны отца формирует её взгляд на саму себя как на недостаточную и отсутствующую. Эти негативные образы со временем разрушают ее жизненные возможности и подрывают уверенность в себе. Чувство защищенности, дающее душевное спокойствие, когда присутствует отец, в данном случае недоступно для переживания. Ей придется отказаться от внутренней связности в пользу бессвязности, потому что мир не такой, как ожидалось (Britton, 1998, стр. 79). Дочь пытается инкорпорировать качества, интересы и т. д., связанные с отцовским образом. Тем не менее, разочарование вызывает депрессию и надежды, которые начали рушится в раннем детстве, продолжают свой крах. Базовые стремления дочерей к общению и связи с отцовской фигурой влияют на будущие выборы. Без него жизнь внутри себя исполнена трудностями; быть с другими тоже сложно. Она может быть как нечувствительной, так и гиперчувствительной к глубоким эмоциям, легко уязвимой.
Если дочь остается без отцовской поддержки, психологическое развитие нарушено, и она теряет путь к себе. Вместо того, чтобы испытывать весь диапазон своих чувств, она учится сдерживать себя и действовать механически. В качестве защит выступают различные способы эмоциональной защиты и пути психологического побега. Оставаясь эмоционально дистанцированной от самой себя и других, она облачена в доспехи. Естественные проявления могут быть заблокированными из-за отсутствия отца и пустоты на том месте, где должны были быть ответы. Она как будто лишается возможности чувствовать и её эмоциональность оказывается приглушена. Она осознает себя только в ситуациях напряженности или кризиса. Эта память проникает в тело, через которое также говорит психика.
Такой отец недоступен, не поддерживает и не присутствует в качестве партнера матери. Это оставляет дочь с разочарованием, невыполненными обещаниями, без моделей построения отношений, проработки и с разбитой любовью. (Samuels, 1993, стр. 73). Потребности в зависимости отрицаются, а взаимное доверие между партнерами не устанавливается.
Отношение к фигуре отца, его положение и образ как неприкасаемого навеки наглухо закрыло доступ к любым попыткам исследования отношений в эмоциональном, психологическом, культурном и физическом планах. Раньше мужчины могли оправдать недостаточность своей эмоциональной вовлеченности. У бесчисленных поколений отцов не было соответствующих ролевых моделей. Девочки, чье детство характеризуется отсутствием отца, растут ощущением того, что отцовская роль невыполнима, ненадежна неизвестна, а мужчине нельзя доверять. Тем не менее, она также может идеализировать его и все мужское только потому, что оно настолько для нее неизвестно.
Чувствуя себя слабой и не оправдывающей ожиданий, она живет в психологическом подчинении отцу. Полярность ненависти и любови сохраняет психологическую взаимосвязь между ней и ее отцом, но в то же время оставляет их разъединенными. Ее усилия по восприятию и определению ее личности фрустрированы отбрасывающим на нее тень отцом. Она запугана его физическим и психологическим отсутствием, которое в свою очередь становится навязчивым присутствием. Она избегает того, чтобы стать видимой и уязвимой. Когда Я скрыто, оно не может проявиться, быть увиденным или принятым.
Она неосознанно признала отцовский язык внутреннего разрушения и ненависти к себе, неудач и неадекватности. Существует также проблема нарушенной связи с телом, когда инстинкты отключены, а дух угасает в отсутствии подлинности.
Все это вынуждает ее задуматься, что значит быть женщиной. Она оказывается не в состоянии полностью реализовать свои таланты, так или иначе играя роль второго плана, ожидая меньшего, даже когда она добивается успеха. У нее есть какой-то внутренний навязанный идеал, чувство, которое расстраивает ее, и было с ней столько, сколько она себя помнит. Будучи не в контакте со своей феминностью, она находится под давлением личных и культурных сил, которые поклоняются недостижимым, нереалистичным и бесчеловечным идеалам, препятствующим появлению моделей зрелой женственности в нашем обществе. Будучи не в состоянии адекватно себя оценивать, она не уверена в своей привлекательности, не ухаживает за своим телом и не обращает внимания на свою эмоциональную чувствительность. Её действия не приносят результатов, она подавлена, иногда парализована и феминное эго вырвано из истинного я.
Бессознательный подавленный, отстраненный отец нарушает катексис объекта. «Я» погребено внутри и не может накапливать энергию, чтобы жить в полную силу. Подобно марионетке, лишенной возможности самостоятельно двигаться, эта женщина уязвима, а затем стерта, неспособна выковать свой собственный образ. Ненависть к себе провоцирует стремление избавиться от своего тела — потому что оно женское. Поскольку ее естественные побуждения к самовыражению были подавлены, у нее вызывает тревогу необходимость расслабиться или быть близкой. Ей трудно оставаться спокойной или чувствовать себя комфортно из-за постоянного вороха мыслей, необходимости действовать и навязчивой озабоченности тем, что она считает плохими сексуальными фантазиями. Она часто может не слышать в терапии, задыхаться от чувств и считать свои слезы постыдными.
Как это ни парадоксально, но, как показано в сказках, именно боль от предательства отца заставляет ее порвать с ним. Его бессознательное имеет в виду, что ребенок должен уйти, решить много задач и быть открытым для самопознания. Боль, нанесенная бессознательным отца и его отсутствием дает стимул для движения за пределы замкнутого пространства, которое создала семья происхождения.
Когда фигура отца не имеет границ и является либо щедрой, либо жесткой дисциплинированной личностью, заключенной в дистантную и мрачную властную структуру, девочка не получает опыт личного взаимодействия с достаточно хорошей маскулинностью. Когда его эмоции отсутствуют или когда отец физически недоступен, никакое руководство не передается, а создается вакуум недоумения, который в таких условиях естественным образом и стремится заполниться чем-то отрицательным.
Комплекс Отсутствующего Отца
Знание специфики комплекса отца очень важно, потому что, как и любой комплекс, он содержит образы, относящиеся к бессознательной ситуации. Часто это конфликтующие эмоции, которые трудно примирить с сознанием. Комплекс развивает разную степень автономии от едва нарушающего функционирование до достаточно сильного, чтобы управлять личностью. Поскольку он представляет собой хорошо организованную, но отщеплённую часть личности, комплекс ощущается как независимый источник энергии, воздействующий на психику. Комплекс является нормальной частью психической жизни и относится к базовой структуре психики, но, когда он является бессознательным, человек попадает под его власть. Проблема может оставаться нерешенной в семье в течение нескольких поколений и передаваться как если бы она была заразной.
Поскольку комплексы возникают там, где энергия подавляется или даже блокируется, ядро комплекса привлекает все больше внимания, как если бы это был магнит. Когда комплекс контеллируется, сознательное теряет часть энергии.
Диана начала анализ со следующего сна: «Меня собирался убить мой отец. Я пытался застыть на время. Он уже убил мою сестру, что меня разозлило и опечалило. Я старалась казаться спокойной, когда он направил на меня пистолет. Я выхватила у него пистолет, когда мы боролись, и бежала, бежала и проснулась».
В этом сне ее жизнь поставлена на карту, и она убегает, но куда, мы не знаем. Этот уход имеет решающее значение для борьбы с отцом / киллером мужского пола, который явно нацелен на совершение убийства. Часть феминного Я или анима в форме сестры уже была уничтожена. Диана сейчас находится под угрозой уничтожения. Пистолет и отношение отца показывают, что он серьезно настроен ее прикончить. Маскулинное начало в Диане было настолько бессознательным, что эта часть накопила огромную разрушительную силу в бессознательных отношениях, пожирающих личность. Она являет собой человека, чье становление на раннем этапе «встретило пустую и враждебную обстановку, настолько плохо состроенную с ней, что человек чувствует себя невидимым и / или в болезненной связи»(Solomon, 2007, p. 198).
Когда женщина приобретает знания о маскулинности, ее женственность также получает возможность свободно выражать себя. Сон иллюстрирует понимание того, что женская психология привлекает внимание к отцу. Он является частью того, что означает отношение женщины к мужчине, к мужчинам в целом, к культуре и к более целостной психике.
Многие образованные и независимо мыслящие женщины заканчивают тем, что отрицают собственную силу, саботируют и не знают, как действовать как волевые и эмоциональные. Тем временем они демаскулизированы тем маскулинным, которое остается бессознательным. Эмма Юнг сказала следующее о маскулинном: «то, что женщины должны преодолеть в связи с анимусом, — это отсутствие уверенности в себе и сопротивления инерции. Это как если бы мы должны были подняться … до духовной независимости. Без такого восстания, независимо от того, что ей пришлось бы пережить в итоге, она никогда не освободится от власти тирана, никогда не найдет себя» (Jung1969, с. 23).
Она не может полагаться только на то, чтобы быть милой, потому что в действительности этого будет недостаточно, и это унижает личность. Подчинение мужчине сводит ее личность на нет. Это мешает восстать против отца, и тошнотворное заклинание комплекса отсутствующего отца опустошает ее, делая самоопределение невозможным. Независимость и чувство собственного достоинства приходят тогда, когда она перестает играть роль хорошей девочки.
Предательство отца и опыт брошенности является частью процесса индивидуации для мужчин и женщин. Разрыв символизирует конец невежества, поскольку реальность должна быть осознана в полной мере. Придумывание оправданий, взятие на себя вины или минимизация его важности формируют жизненную траекторию. Отделение от отца в психологическом и физическом плане является частью поиска внутренних ресурсов, необходимых для жизнескойкости и вдохновения.
В терапию Диана приносит любимые отрывки из книг, которые она прочитала, и хотела поделиться, руководствуясь идей о том, чтобы быть понятой, чтобы её жизнь проявилась во вне. Многие сны показывают, что она хочет находиться в доме психотерапевта, чувствует, что она вторгается, хочет присутствовать на вечеринках, но ей стыдно за то, как сильно она этого желает и насколько исключенной она себя чувствует.
«Изменения связаны с опасностью … есть позитивные силы, которые стремятся продвинуть психику в будущее, есть мощные ретроградные силы, которые стремятся предотвратить такое движение. Они… часто создают опыт проживания общих душевных волнений и смятения, которые требует участия обеих сторон, присутствующих в аналитической комнате» (Solomon, 2007, p. 142). Все это указывает на ранний дефицит, имевший место до того, как ребенок смог обработать натиск физического и психологического возбуждения, который был одновременно слишком интенсивным, и слишком слабым (Solomon, 2004, p. 646). Она научилась приуменьшать свои потребности в том, чтобы быть понятой и оцененной своим отцом, человеком, который отсутствовал в ее жизни до ранней взрослости. Он никогда не интересовался ей. Его исчезновение было загадкой. Она жаждала его и тайно населяла то, что она называла своим меланхоличным умом. Она ощущала себя отчужденной и отличной от других, чувствуя себя обреченной на неописуемое одиночество. Она не могла скинуть с себя покров депрессии. Она верила, что если ее отец не хочет ее, то кто тогда захочет?
Личность стремится к саморегуляции, поскольку терапевтический процесс собирает диссоциированные фрагменты и устанавливает между ними взаимосвязь. Юнг прокомментировал склонность психики к излечению посредством диалектических процедур: «Психологическая теория … должна взять за основу противоположности; без этого можно только восстановить невротически расбалансированную психику. Нет баланса, нет системы саморегуляции, без противоположностей» (Jung, 1966,par. 92).
Она тосковала по опыту настроенности друг на друга, который отсутствовал ранее. Термин «тоска» ярко выражает силу ранних ядовитых переживаний, которые заставили Я уйти. Здесь произошло смещение на внутреннюю сущность отсутствующего отца, который был непроницаемой и похожей на гробницу фигурой. Не чувствуя основ, она сказала, что ей нужно «руководство по тому, как быть человеком».
Когда необходимого отцовского подтверждения не хватает, человек погружается в себя, но без связи с самим собой. Основание самого себя остается неизвестным, и он не осознает себя источником своих размышлений. Он не осознает, что сознание себя признает себя в качестве источника
Отсутствие отца поставило ее перед невозможной дилеммой. Джин Нокс, юнгианский аналитик, объясняет это следующим образом. «Чтобы быть любимой и любимой, она должна перестать существовать и поэтому должна разрушить всю свою жизненность в постоянной борьбе с тем, кто она есть. Этот конфликт и сопротивление становятся своего рода пыткой. С другой стороны, ощущение себя настоящим человеком с чувством себя и способностью делать свой собственный выбор несет в себе риск насильственного возмездия … Это неразрешимый тупик, который в конечном итоге приводит дочь в состояние отчаяние. Любить — значит существовать и хотеть, чтобы любимый человек узнал и отреагировал на это независимое существование». (Knoks, 2004, стр.)
Качество связи между отцом и ребенком формирует осознание тела, чувство удовлетворенности и дает ощущение заботы. Чем больше ему отказывается в любви, чем больше было отторжения, как физического, так и эмоционального, тем больше человек может чувствовать себя покинутым и обеспокоенным, тем у него более негативное отношение ко всем телам, в основном к своему. «Существует огромный пробел или молчание по поводу той роли, которую играет тело отца в ранних отношениях с ребенком» (Samuels, 1993, стр. 137).
Приобретая такие модели поведения, она все больше теряет себя. Дочь учится быть подавленной, эмоциональное развитие и взрослая жизнь скорее имитируются, а не осознаются. Она может быть сексуально заморожена, бессознательно остаться в детском состоянии, выглядеть беспомощной и зависимой или оборонительно агрессивной. Психологически она эмоционально ослаблена и неспособна выйти из внутренней замкнутости, чтобы установить диадность, необходимую для близости. Способность справляться с собой и с другими, как и движение потока между ними затруднено. Она либо настолько сосредоточена на себе, что другой не может быть включен, либо сосредоточена на других так, что она сама оказывается устранена из отошений, потребность в диадности и взаимности неудовлетворены. «Она должна противостоять извращенному маскулинному аспекту и оставить невинность, которая может проявиться как беспомощность, зависимость, жертвенность и вместо этого взять на себя ответственность за силу, которой она действительно обладает» (Leonard, 1983).
Когда рай детства слишком рано разрушается из-за его отсутствия, это может ощущаться как преступление против личности, что часто приводит к самопреследованию и внутренней мести. Негативный отцовский комплекс отрицательно влияет на уверенность ребенка, способствует идеализации других и блокирует инициативу. Человек чувствует ностальгию, сожаление, вину, обиду и гнев.
Отсутствие отца приносит разрушение, лишая ребенка существенной части. Недостаточная забота отца порождает вину, печаль и / или предательство, в результате чего ребенок пытается исправить ущерб, зачастую прибегая к перфекционистским методам. Они указывают на правление ложного и / или неполного я. Американский психоаналитик Кристофер Боллас писал, что человек умерщвляет себя и свою психику из-за мертвого объекта внутри (Lane, 1979, p.74). Поиск отца как потерянного объекта любви является доминирующей психологической темой. Эффект отсутствующего отца оставляет ребенка без внутреннего пристанища. Эта рана не легко зарубцовывается. Жизнь становится историей, отмеченной недостаточной связью и отключённостью от себя и других.
Психическое пространство закрывается, когда отца там нет. Ребенок испытывает постепенное падение, несуществование, отмеченное вакуумом, пустотой и бессодержательностью. Потерявший чувство руля, преданный, разочарованный. Памяти нанесен ущерб. «Отсутствие только тогда переносимо, когда оно признано таковым» (Kohon, 1999, p. 165). «В слове «отсутствие» есть надежда на возвращение присутствия… Сила человеческого разума с его бесконечными возможностями создаст новые объекты» (Kohon, 1999, с. 218-219).
В завершении своего эссе «Значение Отца в судьбе человека»Юнг писал следующее: «Будем надеяться, что исследования ближайшего будущего, вероятно, позволят пробить более глубокие ходы в эти пока еще столь темные области. Я мог только попытаться бегло осветить их».
«Энн, я не хочу жить. , , , Теперь слушай, жизнь прекрасна, но я не могу ее проживать. Я даже не могу объяснить. Я знаю, как глупо это звучит. , , но если бы ты знала как это чувствуется. Быть живым, да, живым, но не быть способным жить. Да, это трудно. Я как камень, который живет. , , заперт за пределами всего, что реально. , , , и все же находиться за стеной, наблюдая, как все находят себе место там, где я не могу, говорить за серой туманной стеной, жить, но не достигать или не достигать неправильного. , , делать все неправильно. , , поверь мне, (можешь?). , , в чем дело. Я хочу принадлежать ..»
Любовная аддикция – это болезненное выражение человеческой любви. Любовная аддикция обретает власть над людьми с низкой самооценкой, неправильным восприятием себя, негативным самоотношением. Еще в детстве такие личности имеют трудности с обозначением личностных границ в общении, им нелегко выделить в отношениях собственные рамки.
Искреннее чувство любви – это замечательное чувство, наполняющее человека радостью, дающее ему вдохновение. Нередко бывает так, что человек влюбляется, но вскоре начинает осознавать, что его чувства нельзя отнести к нормальным. Ему начинает казаться, что сошел с ума от любви. Он проявляет нетерпеливость, всегда настаивает, чтобы объект его привязанности постоянно присутствовал возле него, все время ему перезванивает, раздражается, если тот не берет трубку, желает знать его местонахождение, ревнует, ограничивает и контролирует его контакты.
Как только человек хочет что-то против этого предпринять, например, хочет прекратить отношения, его сразу влечет обратно, но после того, как люди воссоединяются, они вновь страдают. Если человек осознает, что ему сложно находиться в таких отношениях, он постоянно переживает страдание и нервозность – это явная любовная аддикция. Аддикция в отношениях характеризуется болезненным пристрастием.
Любовная аддикция у мужчин, как и у женщин, случается одинаково часто. Существуют различные методы лечения любовной аддикции. Ниже, следует более детальная информация о том, что такое любовная аддикция, как избавиться от нее.
Аддикция отношений
Любовная аддикция это болезненное пристрастие человека к объекту любви. В таких отношениях страдают оба человека, в большей мере даже предмет обожания, поскольку он должен терпеть постоянные ревности, подозрения, навязчивые звонки.
Индивиды, склонны к любовной аддикции, из-за того, что не могут контролировать свою жизнь, начинают управлять жизнью возлюбленных, совершая это чрезмерно навязчиво, тревожно и неуверенно. Их неуверенность и тревожность выражается в том, что они опасаются услышать слова, связанные с расставанием и возможной потерей партнера.
Любовная аддикция способна развиться, если в детстве родители одаривали своих чад чрезмерной заботой и гиперопекой. Это приводит впоследствии к тому, что ребенок боится оставаться один без родителей и нуждается в постоянном их присутствии. Когда ребенок вырастет и станет взрослым, он может стать потенциальной жертвой любовной аддикции. У него могут проявиться следующие признаки: страх потерять любимого человека, чрезвычайная привязанность к нему, тяжелые переживания во время расставания.
Любовная аддикция у мужчин и женщин выражается в равной степени и невозможно сказать, кто страдает больше, поскольку это сугубо зависит от личности.
Любовные отношения, в которые вступает аддикт, называются соаддиктивными. Они очень эмоционально насыщены. Такая эмоциональность может быть позитивно или негативно окрашенной. Соаддиктивные отношения возникают между ребенком и родителем, мужчиной и женщиной, личностью и недосягаемым объектом (актером, певцом, публичной личностью), между людьми через виртуальное общение.
Любовная аддикция отношений имеет свойственные ей особенности: любовный аддикт практически все свое время уделяет объекту своего пристрастия; его привязанность настолько сильна, что если вдруг случаются неожиданные изменения в планах и их встреча должна отложиться, аддикт впадает в паническое состояние.
Любовный аддикт всего себя посвящает отношениям, он отставляет на задний план отношения с близкими и друзьями, работу, любимые занятия. Мир аддикта наполнен нереальными переживаниями о положительных ожиданиях со стороны партнера по отношению к себе.
Любовный аддикт приписывает объекту своей влюбленности те качества, которые совершенно ему не свойственны. Когда партнер говорит о том, что не нужно так идеализировать его образ, любовный аддикт еще больше начинает наделять своего избранника фантастическими чертами. Сам аддикт отличается от других тем, что постоянно испытывает страх, что будет покинутым, что, зачастую потом и происходит, поскольку он сам своим поведением к этому приводит.
Аддикция избегания
Интерес в теме любовной аддикции представляет аддикт избегания.
Аддикция избегания происходит в слишком близких, продолжительных и искренних отношениях. Аддикт зачастую пребывает в двойственной ситуации: он любит своего партнера и очень им дорожит, но в то же время он избегает слишком большой привязанности, старается быть на расстоянии. Такие отношения очень нестабильные и невозможно точно сказать насколько они прочные.
Особенно тяжело приходится партнеру аддикта избегания, он постоянно ждет, когда же будет второй шаг, когда отношения выйдут на другой уровень, но этого не происходит. Аддикта такая ситуация устраивает, поскольку он считает себя свободным в создании несерьезных отношений на стороне.
Аддикты избегания часто имеют различные аддикции – наркомания, алкоголизм, игромания, трудоголизм и другие одержимости.
Партнеры аддикта избегания часто не понимают, что происходит в их любовных отношениях, они страдают, чувствуют себя брошенными и неполноценными. Чтобы как-то повлиять на ситуацию, они проявляют гиперухаживание. Стараются всеми способами показать, насколько они любят. Но они не понимают, что таким поведением вызывают защитную реакцию аддикта избегания, чем еще больше отталкивают его. В ответ на гиперопеку любовного партнера он стремится уйти из отношений, избежать контроля над собой, ослабить на себя давление. Но в то же время, когда он старается отдалиться от партнера, у него присутствует страх покинутости. Он боится, что если слишком «перестарается», то партнер не выдержит и сам бросит его, поэтому «дает задний ход» и опять стремится сблизиться. Такие отношения напоминают движения пульсации.
Нередко аддикты избегания находятся в отношениях с любовными аддиктами, тогда отношения приобретают очень драматический сценарий и априори не могут закончиться счастливо. Любовные аддикты чрезвычайно привязчивы к своему партнеру, они желают иметь полный контроль над жизнью своего избранника, знать абсолютно все, что его касается, естественно, аддикту избегания в таких отношениях находиться слишком долго становится невыносимо. Поначалу он абсолютно нормально воспринимает ухаживания, и сам проявляет внимание и заботу, обнаруживая свой интерес. Именно этот процесс обольщения помогает аддикту избегания в его самоутверждении и повышении самооценки. Когда проходит не слишком много времени он начинает уставать от отношений. Понимая, что не способен ответить ожиданиям любовного партнера, аддикт избегания ощущает дискомфорт и в скором времени, ища первый лучший предлог, дистанцируется. Через некоторое время такая схема отношений повторяется вновь.
Когда встречаются две личности аддиктов избегания, они основывают свои отношения на совместном увлечении и общих интересах. Очень близкими и искренними они не будут никогда, доверие в таких отношениях также часто не имеет места.
Аддикт избегания очень хороший манипулятор, если он пожелает, то сможет поддерживать чувства, влюбленного в него партнера, но при этом совершенно незаметно и регулярно ускользать от слишком большой привязанности.
Ситуация слишком доверительной близости вызывает у аддиктов тревогу и напряжение. Определенность и обязательность воспринимается, как что-то слишком тяжелое, непереносимое. Поэтому часто в таких отношениях люди не имеют общего хобби, которым занимались бы в свободное время, поскольку для аддикта избегания это значит еще больше времени проводить с партнером, чего он старается сторониться и ищет интересы вне общения с ним.
Когда отношения достигают интимной близости, аддикт избегания также начинает вести себя неестественно. У неуверенных в себе аддиктов интимофобия оправдывается тем, что они не способны соответствовать высоким стандартам и ожиданиям партнера. Холостяки-аддикты, так называемые «дегустаторы» все время находятся в поиске идеала, не могут «нагуляться» и повзрослеть. Те, кто пережили неприятный опыт ранее, не могут отважиться на новые любовные чувства. Общим у всех них есть – неспособность на искреннюю близость.
Когда проходит определенное время, приобретается опыт и человек понимает, что ему надоело так жить, и он хочет стабильных отношений, то он задается таким вопросом: существует ли лечение аддикции избегания?
В таком состоянии в себе самому разобраться очень сложно, тем более, что человек часто не подозревает о том, что у его избегания может быть существенная причина.
Лечение аддикции избегания происходит под руководством психолога или психотерапевта, который должен очень хорошо исследовать причину формирования данного состояния. Выяснив причину, нужно ее проработать и только после этого заниматься формированием адекватного взаимодействия с партнером.
Лечение любовной аддикции
Женщины, чаще, чем мужчины задаются вопросом: любовная аддикция, как избавиться от нее, зачастую это просто крик души. Женщины, которые слишком много отдавали энергии и своей любви отношениям, становятся совершенно опустошенными и требуют помощи специалиста, который научит их, как жить дальше, любить и быть счастливой с партнером.
Слишком эмоциональная влюбленность воспринимается человеком, как настоящая любовь, из-за чего, не повстречав в ответ взаимных чувств, он может навсегда разочароваться в любви. В дальнейшем он запрещает себя любить, ограничивает свои чувства и, таким образом, ограждает себя от страданий. Очевидно, что человек из любовного аддикта перешел в состояние аддикта избегания. Зависимость в отношениях заставляет людей сильно страдать и с этим нужно бороться.
Любовная аддикция, как избавиться? Методы лечения любовной аддикции могут быть индивидуально направленными или групповыми. Самым важным в лечении является выбор хорошего психотерапевта.
Психотерапия любовных аддикций предусматривает изучение динамики любовной зависимости, исправление искаженных, неправильных представлений из детства. Психотерапевт помогает разобраться в установках, приобретенных в детстве, которые определяют поведение клиента. Если, например, это такие установки, как «я плохая», «я никогда не буду счастливым», то целью терапии будет повышение самооценки и создание положительных установок.
Групповая психотерапия любовных аддикций предусматривает, что все участники группы озвучивают личные созависимые отношения и проецируют свои чувства на терапевта и других участников. Все пережитые чувства участников терапевтической группы любовной аддикции способствуют лучшему осознанию личных переживаний, при этом принимая обратную связь от каждого участника. Посещения групповой терапии нельзя пропускать, потому что зависимость – это сверхценное чувство, трудно контролируемая привычка, которой свойственны рецидивы. Для более быстрого эффекта лечения любовной аддикции, человек может посещать групповые занятия и одновременно проходить индивидуальные консультации.
Профилактика любовных аддикций должна начинаться с раннего детства. Крайне важно чтобы родители были достаточно психологически автономными, в таком случае, ребенок будет перенимать на себя стратегии их поведения. Родители в воспитании ребенка ради профилактики любовных аддикций должны поощрять его в выражении им собственных независимых мыслей; выражать понимание и поддержку; показывать собственную психологическую независимость; открыто и искренне обнаруживать собственные мысли и чувства; прямо спрашивать ребенка чего он хочет; четко научить его тому, что можно, что нельзя.
На формирование личности с любовной аддикцией влияют социально-психологические и индивидуально-психологические факторы. Социально-психологические факторы любовной аддикции включают в себя социальные стереотипы и воспитание в семье. Поэтому очень важно воспитать ребенка, как целостную, автономную личность.
Профилактика любовных аддикций должна включать в себя информирование социума о данном расстройстве, особенно подростков. Люди должны понимать серьезность данной проблемы, знать о том, что во многих конфликтах, связанных с осложненными отношениями, любовь носит болезненный характер. Если своевременно не обратиться к психологу, возможны различные негативные следствия таких конфликтов: развитие психосоматических и психических расстройств, возникновение суицидальных попыток.
Индивидуально-психологические факторы любовной аддикции предусматривают личностные характеристики человека: склонность к депрессии, нарциссические или мазохистичные черты. Нужно работать над истреблением этих характеристик и заменить их на более приемлемые и позитивные, чтобы добиться гармоничного развития личности.
В лечении любовной аддикции очень важным является правильный выбор психотерапевта, который уже проработал свои модели в направлении эмоциональной, психологической аддикции. Не все терапевты или психологи смогли изменить свои созависимые модели. Если психолог не смог прояснить собственные модели любовной аддикции, то он будет пытаться восстановить созависимые отношения с клиентом.
Психотерапевт, который работал над собой в данной сфере, без лишних возражений, ответит клиенту на вопрос о его собственных созависимых моделях любовной аддикции. Если же в ответ он только попросит клиента не задавать лишних вопросов, значит, что он еще не разобрался в себе.
Если психотерапевт имеет личный опыт преодоления созависимых тенденций любовной аддикции, он может применить его в практической помощи клиентам с подобной проблемой. Такой специалист поможет клиенту осознать его личностный потенциал, научит нести ответственность за свою жизнь.
Анализ воспоминаний поможет установить и исправить искаженные представления детства, которые повлияли на динамику любовной аддикции.
Хороший специалист поможет сформировать адекватную самооценку, укрепить целеустремленность, составить алгоритм действий, необходимых для достижение успеха в одолении любовной аддикции.
Компетентный психотерапевт способен быть сотрудничающим партнером в оказании поддержки основных потребностей. Разница в том, что психотерапевт имеет запас знаний и умений в оказании помощи установления связи клиента с его глубокими любовными чувствами. Психотерапевт предоставит возможность выражать эти чувства в абсолютно безопасной и поддерживающей обстановке.
Хочу представить вам письмо написанное моей клиенткой по поводу одного из этапов нашей работы. Публикуется с ее разрешения. Надеюсь это письмо поможет увидеть «ваши» круги жертвы.
Здравствуйте, Сергей Владимирович. Я подумала, раз мы нескоро увидимся, напишу-ка я вам письмо, пока мысль свежа). Мне важно в принципе записать эти соображения, почему бы не сразу и Вам в почту.
Думаю, что наконец могу ответить, «почему мне выгодно быть Жертвой». Главная и основная цель — подтвердить картину мира, мой негативистский подход зиждется на «я так и знала» и «никому верить нельзя». Это мне давно было понятно, но ощущения, что ответ полный, не возникало. Вы упоминали, что Жертва получает огромное количество энергии, и вот я все искала: где? как? почему я ее не замечаю и не могу ей воспользоваться в полном объеме?
В итоге я отследила схему развития своих аффектов, и кажется, поняла, в чем дело. Вот даже нарисовала картинку (в аттачменте), и прокомментирую ее чуть ниже. Судя по всему, я попадаю в позицию Жертвы дважды за цикл: в первый раз не получаю ничего (или мне так кажется), зато во второй срываю джекпот — но сил оценить выигрыш у меня нет, и я его почти не замечаю, так как поглощена опустошением и прекращением внутренней борьбы. Энергии от окружения действительно поступает очень много, но вся она уходит на починку до минимального функционирования. Ее появление я встречаю вялыми внутренними комментариями от «довели, теперь давайте скачите вокруг» до «поздно спохватились, мне ничего не надо», но это скорее сарказм, чем серьёз или злорадство, и хочется, чтобы все скорее ушли. Затем я набираюсь сил (или невроз подгоняет), понимаю, что сама была несправедлива, ну, а потом выхожу в Спасателя, и цикл повторяется.
Пояснения к картинке
1. Спасатель
Все исправить, всем помочь, сделать как лучше! Сил полно, перспективы радужные. Близкие повышенно внимательны, просьбы подаются корректно и в пределах моих возможностей. Мне очень хочется исправить то, что я разрушила вспышкой гнева — и именно поступками, а не разговорами и намерениями, чья ценность сомнительна в сравнении с материальным доказательством заботы и искупления.
2. Все хорошо!
Я стараюсь -> меня любят и хвалят -> я счастлива и стараюсь больше. Больше чем просят, больше чем могу, вообще все немного излишне, но меня это не смущает, ведь «мне нетрудно» и всех порадую. Пока нетрудно.
3. Снижение отклика.
Мои старания перестают быть чем-то исключительным: еще хвалят и любят, но все больше машинально, и кажется, что это то ли не очень-то нужно, то ли принимается как данность. Я начинаю напрягаться, не получая ожидаемого, но снизить градус приложения усилий не могу: «назвался кузовом — принимай грузди». Стыд постепенно исчезает, вина и тревога растут.
4. Фрустрация становится весьма ощутимой и постоянной.
То, что начиналось как необременительная услуга ко взаимному удовольствию, негласно ставится мне в обязанность, и если я чего-то уже не делаю в определенные сроки, выкатываются предъявы. Хвалят уже не просто недостаточно, а откровенно мало, и порой просто забывают похвалить. Вот бы на этом этапе, конечно, разъяснить, что я не нанималась и будет сделано, когда будет сделано — но я обычно уже готова свалиться в Жертву и делаю, что сказано, просто чтобы посмотреть, скажут мне вообще «спасибо» или нет. Силы на исходе, вина исчезла, тревога зашкаливает.
5. Жертва.
Я уже всерьез обижена, из последних сил через сопротивление стараюсь, но Никто Не Ценит! Обиды и гнев достигают предела, но обсудить я ничего ни с кем не могу, «догадайся-мол-сама». Берусь за какое-то последнее дело, с расчетом, что наконец-то блин нормально похвалят. Дело дается тяжко, никто из участников уже не рад, но его непременно надо довести до конца — иначе хвалить не за что. Но обида и гнев уже так раскачаны, что при первой же возможности я прохожу _критическую точку_. Не так похвалили, мало, неискренне, а я! Для вас, козлов! «Сладок кус не доедала» — и понеслась. Стоит растормозиться алкоголем или просто себя накрутить больше обычного, как мгновенно наступает 6.
6. Палач.
Аффект: все виновны, всех на кол, поток непереваренных эмоций, слезы, крики, ужос что. Мне все равно, что будет со мной, с отношениями, мне надо обвинить и проораться, а там хоть трава не расти. Меня боятся и ненавидят — но игнорировать меня невозможно, я наконец концентрирую чужое внимание, и плевать, какого оно качества.
7. Опустошение.
Ненадолго наступает облегчение, я больше вообще ничего не чувствую, и это прекрасно. Меня бесполезно стыдить, взывать к моим чувству долга и совести, меня нельзя завиноватить и т.д. и т.п. Вообще ничего. Внутри тишина и покой. Длится, увы, недолго. Наваливается тяжесть и осознание, что вот опять оно случилось, я опять наступила на те же грабли.
8. Апатия.
Мне постепенно становится себя жалко, и все дико тяжело, а на окружающих мне откровенно положить. Отсюда прямой путь в Жертву. Перемен в моем поведении не заметить невозможно, я становлюсь не помощником, а натуральной обузой.
9. Жертва.
И ВОТ ОНА, ЭНЕРГИЯ. Вот теперь обо мне заботятся, варят мне кашку и подтыкают одеяло. Но я все время сплю или тупо лежу в тишине, жалея себя и о себе на все лады. Тяжело видеть близких, чуть что плачу. Я вижу заботу и закрадывается подозрение: я всех напрягаю, потому что лежу. Меня бы напрягало всяким истеричкам кашку варить, наверняка и их напрягает.
10. Стыд и вина замещают жалость к себе.
Я начинаю упрекать себя за безобразное поведение, в котором никто, кроме меня, не виноват. «Вот опять сорвалась на невинных людей, а они тебе кашку носят». Лежать в таком состоянии я уже не могу, поэтому начинаю тихонько, без демонстрации делать что-нибудь привычное — о чем меня пока никто еще не просил.
11. Ситуация кажется мне незавершенной, и я думаю, что смогу заслужить обратно хорошее отношение смогу, если снова буду милой со всеми и всем помогать. Переход к 1.
Гимнастика Мирзакарима Норбекова для здоровья позвоночника
Хрящи обладают изумительной способностью к восстановлению. Вы можете «вырастить» себе молодой позвоночник независимо от того, сколько вам стукнуло лет.
Гибкость и благополучие позвоночника
Гибкость и благополучие позвоночника можно восстановить в любом возрасте. Правда, для этого важно ваше желание, и упорная работа над собой. Только в таком случаи вы можете рассчитывать на полное восстановление.
Когда мы говорим о боли в спине, то, прежде всего, имеем в виду позвоночник — длинный гибкий костный столб, идущий от головы к тазу, который его поддерживает. Позвоночный столб состоит из тридцати трех позвонков, образующих пять отделов: шейный, спинной, поясничный, крестцовый и копчиковый. Так как спина поддерживает все тело человека, любая боль в ней говорит об ощущении неуверенности и об отсутствии поддержки.
Межпозвонковые диски
Мало кто знает, что межпозвонковые диски являются основным элементом, связывающим позвоночный столб в единое целое, и составляют 1/3 его высоты. Основная функция межпозвонковых дисков – механическая (опорная и амортизирующая). Они обеспечивают гибкость позвоночного столба при различных движениях (наклоны и вращения). В поясничном отделе позвоночника диаметр дисков в среднем составляет 4 см, а высота — 7-10 мм.
Межпозвонковый диск имеет сложное строение. В центральной его части находится пульпозное ядро, которое окружено хрящевым (фиброзным) кольцом. Выше и ниже пульпозного ядра располагаются замыкательные (концевые) пластинки.
Практически все наши внутренние органы управляются через нервные каналы, отходящие от заключенного в позвоночнике спинного мозга.
Если позвоночник не в порядке, защемление нервных стволов затрудняет функционирование тех или иных жизненно важных ячеек нашего организма, а это в свою очередь провоцирует развитие прочих болезнетворных процессов. Таким образом, можно сказать, что позвоночник не только главная часть арматуры нашего тела, но и тот столп, на котором зиждется наше здоровье. С ним надо обращаться на «вы» и регулярно проводить соответствующие тренировки, поддерживающие его «спортивное» состояние.
После регулярного тренинга практикующие гимнастику люди заметно прибавляют в росте. Конечно, это не рост в биологическом смысле этого слова –просто восстановленная эластичность межпозвоночных дисков возвращает позвоночнику прежнюю форму.
Человек перестает сутулиться и выглядит выше, чем был.
Малоподвижный образ жизни чреват многими неприятностями. Одна из них — сплющивание и деформация межпозвоночных дисков.
Кровообращение в окружающих позвонки тканях ухудшается, и в результате позвоночный столб усыхает. Многие люди с возрастом теряют несколько сантиметров в росте, а старость их вообще сгибает в дугу. Сохранить позвоночнику гибкость — значит сохранить молодость и здоровье. Именно к этому мы и стремимся. Поэтому и проявляем усердие и прилежание, осваивая данный материал.
Люди, имевшие травмы позвоночника, а также перенесшие операции в этой области, должны быть особенно внимательны и осторожны.
Прежде чем приступить к тренировке, разобьем позвоночник на отделы — шейный, верхнегрудной, нижнегрудной и поясничный. Мы будем тренировать каждый из этих отделов (или группу отделов), уделяя ему все внимание и стараясь, насколько возможно, сохранить неподвижность оставшихся.
Основные движения таковы: сгибание—разгибание, компрессия—декомпрессия (сжатие и разжатие), скручивание—раскручивание. Каждое движение выполняется 10-15 раз. Из однотипных упражнений для одного занятия выбираем одно-два.
Дышим только через нос, тренируя слизистую оболочку и сосуды. Тем самым улучшаем рефлекторный приток крови к мозгу. Кто дышит через нос, тот лучше мыслит. Кроме того, кислород в пазухах носа ионизируется (приобретает отрицательный заряд), а только такой кислород усваивается кровью.
Если позвоночник нездоров, тренировки развивают вокруг него мышечный корсет, предохраняющий его от чрезмерных изгибов. Наклоны и повороты массируют межпозвоночные диски, хрящи, а также прилегающие связки и суставные сумки. Они лучше снабжаются кровью, становятся эластичными, меньше старятся и постепенно излечиваются. Да-да, излечиваются, вопреки приговору официальной медицины. Необратимое становится обратимым. Соли в суставах перемалываются, а если и продолжают откладываться, то не на трущихся местах, а в сторонке, не мешая движениям (что добросовестно подтверждают рентгеновские снимки).
В процессе тренировок позвонки раздвигаются, занимая естественное положение, и деформированные хрящи тут же начинают расти. Хрящи обладают изумительной способностью к восстановлению. Вы можете «вырастить» себе молодой позвоночник независимо от того, сколько вам стукнуло лет.
Растягивая позвоночник, мы улучшаем функции практически всех внутренних органов. Кроме того, каждое упражнение выполняет свои целевые задачи. Позиция «лук», например, активно работает против головной боли, усталости глаз и расстройства желудка. Упражнения шеи тренируют вестибулярный аппарат, снимают головокружение, унимают морскую болезнь, что особенно важно для тех, кого укачивает в транспортных средствах. С этих упражнений мы и начнем тренировку.
Упражнения для шейного отдела позвоночника
1. «Чистка перышек». Подбородок скользит вниз, касаясь груди. Голова следует за подбородком. Шея несколько напряжена. Птичка чистит перышки.
2. «Черепаха». Голова плавно откидывается назад и касается затылком спины. В такой позиции пытаемся втянуть ее в плечи по вертикали. Затем следует плавный наклон головы вперед. Точно так же (строго по вертикали) тянем ее в себя. Подбородок прижат к груди, его сверхзадача — коснуться пупка. Поначалу работаем без усилий, затем с легким напряжением. Делаем 10-15 движений в каждом направлении.
3. Наклоны головы вправо и влево с фиксацией плеч. Позвоночник от копчика до спины постоянно прямой. Движения плавные, плечи абсолютно неподвижны. Наклоняем голову и без особых усилий пытаемся коснуться ухом плеча (10-15 движений в каждую сторону). Не смущайтесь, если не достигнете цели. Со временем вы будете делать это свободно.
4. «Собачка». Представьте себе, что у вас через нос и затылок проходит незримая ось вращения. Придерживаясь ее, начинаем поворачивать голову (как бы вокруг носа). Подбородок идет в сторону – вверх. Собачка прислушивается к словам хозяина. Упражнение выполняем в трех вариантах:
голова поставлена ровно;
голова наклонена вперед;
голова откинута.
5. «Сова». Голова поставлена ровно (в одной плоскости со спиной). Медленно уводим взгляд вправо или влево и поворачиваем за ним голову (до упора, как бы стараясь увидеть, что там за нами творится). С каждым разом пытайтесь отвоевывать по миллиметру-другому, но без особых усилий, не забывая, что вы все-таки не сова. В каждую сторону делаем 10-15 движений.
6. «Тыква». Круговые движения головы, объединяющие предыдущие упражнения. Шея служит хвостиком тыквы. Голова-тыква перекатывается по плечам. Без перенапряжения, но с достаточными усилиями шейных мышц, выполняем последовательно освоенные элементы. «Чистим перышки», достаем ухом плечо, «черепаха» — подбородок коснулся груди, стремясь к вожделенному пупку, затем переходим к другому плечу, касаемся его ухом, затем затылок пошел к спине — втянули голову, как в панцирь, — и двинулись к очередному плечу.
Упражнения для верхнегрудного отдела позвоночника
1. «Нахмуренный ежик». Плечи — вперед, подбородок подтянут к груди, руки сцеплены перед собой (ладони охватывают локти). Поясница недвижна.
Подбородком достигаем груди, не отрывая, тянем его к пупку. Верхняя часть позвоночника должна прогнуться, как лук. В это же время ровно поставленные плечи идут, чуть-чуть напрягаясь, вперед — навстречу друг другу. Представляем, что на спине у нас — от шеи до лопаток — выскочили иголки. Ежику что-то не нравится, он ощетинился. Все внимание — верхнегрудному отделу позвоночника. Стараемся его получше прогнуть. К обратному движению переходим без остановки. Голова откидывается, затылок идет к спине. Тянем голову вниз, одновременно стараясь свести за спиной лопатки, ни в коем случае не поднимая плеч. В этом положении стараемся прогнуть верхнюю часть спины.
2. «Весы». Полусогнутые кисти лежат на плечах. Одно плечо идет вверх, другое — вниз, голова слегка наклоняется в ту же сторону. Прогибаем позвоночник верхнегрудного отдела и с каждым разом стараемся чуточку увеличить прогиб. Проделываем то же в другом направлении. Все внимание — позвоночнику. Начинаем получать удовольствие от движений. Дышим свободно. Уход от исходной позиции — выдох, возвращение к ней — вдох.
3. Подъемы и опадания плеч. Голова неподвижна, спина прямая, руки по швам. Опуская плечи, тянем руки вниз и добавляем небольшое усилие. Затем поднимаем плечи — до упора и опять добавляем усилие в этот момент. Через 5-6 занятий амплитуда движений возрастет, вы в этом убедитесь на деле.
4. «Паровозик». Превратимся в это всем известное средство передвижения. Расположив руки по швам, представим, что наши плечи — колеса. Двинулись в путь — постепенно, не торопясь и расширяя размах круговых движений. Оборот в секунду — и не пыхтеть! Дышим ровно, спокойно. Помним о позвоночнике.
5. Наклоны влево и вправо (руки по швам). Работаем стоя. Руки плотно прижаты к туловищу. Начинаем делать наклоны. Руки от тела не отрываем, поочередно тянем их вниз. Сверхзадача (естественно, недостижимая) — коснуться кончиками пальцев ступни. Секрет в том, что при фиксации рук в положении «по швам» изгибается верхняя часть позвоночника, которую мы и тренируем. Делаем по 10 движений в каждую сторону. Наклон — выдох, подъем — вдох.
6. «Пружина». Позвоночник прямой, копчиком делаем движение, как бы зачерпывая воду, и фиксируем в этом положении таз.
В такой позиции (при жестко недвижном тазе):
а) сжимаем позвоночник, как пружину;
б) растягиваем его.
7. Скрутка. Позвоночник, кроме верхнегрудного отдела, жестко недвижен. Кисти на плечах, смотрим прямо перед собой. В этом положении пытаемся вращать нефиксированную часть позвоночника вправо и влево, с каждым разом стараясь чуть продвинуться дальше.
Упражнения для нижнегрудного отдела позвоночника
1-2. «Большой хмурый ежик». Работаем так же, как в варианте «нахмуренный ежик», но представляем, что иголки выскакивают по всей спине — от шеи до поясницы. Таз жестко недвижен. Обратное движение: темечком тянемся как бы вверх и назад, голова запрокидывается. В такой позиции стараемся максимально прогнуть спину.
3. Наклоны вперед и назад. Работаем, сидя на стуле или на полу. Руками держимся за сиденье стула, спина вертикальна. Начинаем наклон на выдохе, стремясь уткнуться носом в собственный пуп, на вдохе – спина выпрямляется. На каждое движение затрачиваем по 5-6 секунд. Делаем 10-15 движений без серьезных усилий. При наклонах назад позвоночник уходит вперед. Стараемся затылком достать ягодицы. 2 раза по 10-15 движений.
4. «Паровоз». Круговые движения в плечевых суставах, но при этом работает и позвоночник. Выполняем несколько упражнений в следующем порядке: «ежик», затем «сжатая пружина», затем обратное движение (прогибание позвоночника вперед), «разжатая пружина». Плечевые суставы при этом вращаем вперёд. То же самое проделываем, вращая плечевые суставы в обратную сторону.
5. «Лук». Кулаки уперлись в спину — в области почек. Стараемся как можно ближе свести локти, представляя, что кулаки все глубже погружаются в тело. Позвоночник выгибается, как натянутый лук (кулаки — стрелы). Другими словами, позиция выглядит так, словно вы собираетесь сделать мостик. В этом положении стараемся прогнуть позвоночник еще чуть-чуть. Обратное движение: начинаем «сутулиться», прогибая нижнегрудной отдел позвоночника в обратную сторону. Дойдя до предела, стараемся прогнуться еще чуть-чуть.
6. «Большие весы». Левая рука — на затылке, правая — вдоль тела. В этом положении делаем наклоны вправо, затем аналогичным образом — влево, каждый раз прилагая дополнительные усилия.
7. Вращение позвоночника вокруг своей оси. Внимательно изучите описание! Работаем сидя. Спина и голова выпрямлены и расположены на одной линии. Поворачиваем плечи и голову вправо. Будьте внимательны, основные действия начнутся только сейчас! Повернувшись до упора, совершаем небольшие колебательные движения, каждый раз легким усилием пытаясь отвоевать лишние сантиметры. На одном повороте (20 секунд) выполняем 10—15 таких движений (одно колебание в секунду). Повторяем упражнение еще раз. Затем дважды проделываем аналогичное упражнение на повороте влево. Дыхание не задерживаем, дышим свободно.
8. Скрутки. Фиксируем таз, кисти рук — на плечах. Из этой позиции приступаем к скруткам. Уводим глаза в произвольную сторону (словно пытаясь увидеть, что у нас сзади), затем поворачиваем следом голову, затем — плечевой пояс. Амплитуда скруток при этом невелика, но каждое движение как бы чуть увеличивает угол поворота. Таким образом выполняем три вида скруток:
а) прямые (стоим прямо);
б) с наклоном вперед (примерно на 45°);
в) с отклонением назад (под небольшим углом).
Упражнения для поясничного отдела позвоночника
1. «Лыжник» («конькобежец»). Руки сзади — на пояснице. Спина прямая, смотрим перед собой. Из этой позиции совершаем наклоны вперед, растягивая мышцы поясницы все больше и больше.
2. «Мостик». Сначала назад идет голова, затем шея, затем спина (весь позвоночник прямой). Отклоняемся так все ниже и ниже. В исходное положение возвращаемся в обратном порядке: движение начинает поясничный отдел позвоночника и т. д.
3. Прогиб стоя. Ноги — на ширине плеч, кулаки — в области почек, локти стараемся максимально свести. Как только кулаки упрутся в поясницу, начинаем постепенно отклоняться назад. Сначала идет голова, затем поэтапно — спина. Ваше тело представляет собой дужку весов, где линия «локоть-кулак» — ось равновесия. Голова и спина — одна сторона дужки, нижняя часть туловища и ноги — другая. Прогибаясь всем телом и не удерживая дыхания, тянем затылок к пяткам. Ощутив, что дальнейший прогиб невозможен, приступаем к основному процессу: делаем колебательные движения (10-15-раз) с целью отвоевать лишние сантиметры. Упражнение выполняем дважды, не сгибая колен.
4. Фронтальный наклон сидя. Наша задача — коснуться носом коленей. Руки лежат вдоль бедер, начинаем наклон. Дойдя до предела, как обычно, добавляем усилие, чтобы захватить сантиметр-другой. Делаем 3 наклона — к правому колену, к полу между коленями, к левому колену, совершая по 10-15 движений. Не смущайтесь, если цель поначалу покажется вам недостижимой. Когда станем касаться коленей свободно, попробуем «клюнуть» коврик.
5. Наклоны назад с поднятыми руками. Работаем стоя. Ноги на ширине плеч, руки над головой, пальцы в замок. Дышим свободно. Тренируем весь позвоночник. Не сгибая коленей, начинаем отклоняться назад. Дойдя до предела, добавляем усилие. Внимание концентрируем на позвоночнике. Делаем 10-15 движений. Упражнение выполняем дважды.
6. Боковые наклоны. Одна рука идет вверх, продолжая позвоночник, другая — вниз, стремясь ухватить пятку. Наклоняемся в произвольную сторону все ниже и ниже. Добавляем усилия, растягивая позвоночник в поясничном отделе. Аналогично проделываем противоположный наклон.
7. «Осмотр пяток». Обернувшись через левое плечо и чуть прогнувшись назад, начинаем колебательные движения, стремясь осмотреть правую пятку с наружной стороны. Ноги недвижны. Аналогичным образом «производим осмотр» левой пятки. Все внимание — на позвоночник! Делаем два поворота в каждую сторону (по 15 движений). Дышим свободно.
8. Наклоны с поворотами плеч. Работаем сидя, ноги разведены. Ладони лежат на груди. Наклоняемся вперед, стараясь правым плечом достать правое колено (10 раз), затем левым плечом — левое колено. Затем — прямой наклон, когда к полу идут оба плеча. Плечи старайтесь поворачивать максимально. Со временем пытайтесь коснуться коленей спиной. Сильно не напрягайтесь. Аналогичным образом выполняем упражнение для варианта, когда плечи стремятся к пальцам ног.
9. Скрутки. Выполняются аналогично вышеописанным, но в работе участвует весь позвоночник. Работаем как по часовой стрелке, так и против нее.
Вертикальная простая. Уводим взгляд в сторону. Следом голову, шею, плечи, весь позвоночник. Таз, ноги и стопы — недвижны. Кисти на предплечьях. Колени слегка пружинят. Несколько добавляем усилия.
С наклоном вперед. Спина прямая, голову не вскидываем, чтобы не деформировать ось позвоночника. Ноги шире плеч, лопатки чуть сводим, локти слегка уходят назад.
С наклоном назад. Приняли положение «мостик» и «закрутились». Сначала в одну сторону, затем — в другую.
Боковая простая. Наклонились вправо и «закрутились» вправо. Аналогично делаем левую скрутку. Взгляд идет снизу – назад.
Боковая обратная. Наклонились вправо, а «закрутились» влево. Взгляд скользит к потолку и дальше назад.
После работы с каждым отделом позвоночника расслабляемся, делая дыхательные упражнения. Прямые руки (раз-два) на вдохе подняли вверх, опустили (три-четыре) с задержкой дыхания. Снова подняли руки (раз-два) — выдох, опустили (три-четыре) — выдох закончен. Проделали все это 3-5 раз.
Небесполезное напоминание: тренироваться следует с удовольствием, любуясь собой.
Перед гимнастикой для позвоночника по М. Норбекову обязательно нужно сделать комплекс разминочных упражнений. А после гимнастики – упражнения для суставов рук и ног и Дыхательную медитативную гимнастику.
Согласно методике Мирзакарима Норбекова, ежедневный комплекс упражнений должен продолжаться 15-20 минут и включать в себя:
1. Аутомануальный комплекс (массаж биологически активных точек головы) и упражнения для глаз.
2. Упражнения для позвоночника.
3. Упражнения для суставов рук и ног.
4. Дыхательную медитативную гимнастику.
Психологические причины болей в спине
Боль в области крестца – самой нижней части спины – говорит о том, что человек превыше всего ценит свою независимость и боится потерять свободу движений в тот момент, когда другие будут нуждаться в его помощи.
Боль, локализующаяся между пятым позвонком поясничного отдела и одиннадцатым позвонком спинного отдела, то есть между крестцом и талией, связана со страхом бедности, материального неблагополучия.
Низ спины связан со сферой «иметь» – материальными благами, деньгами, партнером, домом, детьми, работой, дипломами и т. п. Боль в этой области говорит о том, что человек хочет обладать чем-то, чтобы почувствовать себя увереннее, но не решается признаться в этом ни себе, ни другим. В результате он вынужден делать все сам, все взваливать на свою спину. Такой человек очень активен в физической сфере, так как боится бедности и считает, что ощущение благополучия зависит в первую очередь от материальных благ.
Боль в верхней части спины, между десятым спинным позвонком и шейными позвонками, то есть между талией и шеей, говорит о неуверенности, эмоциональной нестабильности. Для такого человека важно внимание окружающих, чтоб его поддерживали и помогали. Так же, боль в спине может возникнуть, когда человеку кажется, что кто-то что-то делает за его спиной.
Шея — это очень важная часть тела, на физическом уровне соединяющая голову с туловищем, а на метафизическом уровне – духовное с материальным. Боль в шее указывает на то, что вы поступаете неправильно, игнорируя сложившуюся ситуацию. Ваше мнимое безучастие лишает вас гибкости и возможности найти решение. Если вы боитесь того, что происходит у вас за спиной, этот страх, вероятно, является плодом вашего воображения, а не реальностью.
Невротические архетипы организаций (М.Кетс де Врис)
Организация — не рациональная машина по достижению цели, а система, движимая неврозами. Поняв архетип компании, агенты перемен могут работать с рисками.
Характеристики организаций не берутся из воздуха, они имеют свою историю. Некоторые явления в организации повторяются, создавая ее, как уникальную систему [1].
“Организации имеют тенденцию отражать личности своих руководителей, так как лидеры разыгрывают внутренний сценарий на публичной сцене организации. Их внутренние драмы развиваются в корпоративную культуру, структуру и специфические стандарты принятия решений.” (М.Кетс де Врис)
Свои внутренние сценарии руководители институциализируют (структуры, приказы, ритуалы) внутри организации, поэтому их влияние может сохраняться долгое время после ухода из компании, задавая будущим поколениям правила управления [4].
Живые руководители
Какие у нас есть основания считать, что типичный менеджер является логичным, благонадежным человеком? Многие действия руководителей необъяснимы с рациональной точки зрения, хотя мы настойчиво пытаемся представлять управление как рациональную задачу для достижения разумных организационных целей.
Руководители прежде всего люди, подверженные психологическим процессам.
“нравится нам или нет, “аномальное поведение” гораздо более “нормально”, чем готовы признать большинство людей. Во всех есть невротическая составляющая” (М.Кетс де Врис)
Многое происходящее в организации рождается в психическом, внутреннем мире ключевых сотрудников компании, а значит является следствием их внутренних конфликтов [2].
Лидеры способны помогать компаниям быть высокоэффективными и\или вносить вклад в дисфункциональность оргдеятельности.
Живые организации
Когда мы рассматриваем организацию, как рациональную, появляется смутное ощущение, что происходит что-то не поддающееся пониманию. На сознательном уровне можем отрицать существование бессознательных процессов, но на уровне поведения и действий наблюдаем их постоянно.
“Слишком много планов, тщательно разработанных с лучшими намерениями, терпят крах в организациях из-за того, что на поведение влияют неосознаваемые силы” (М.Кетс де Врис)
Планы изменений, которые используют только рациональные подходы и забывают об эмоциональной составляющей, неизбежно стремятся к фиаско. Необходимо признать, что руководители и другие сотрудники не являются образцом рациональности. Тогда перед нами откроется масса нюансов, которые формируют управление организацией и мы получим возможность их исправить.
У организаций, как их руководителей, можно выделить патологии, которые являются результатом невротических процессов. Но норма всегда так относительна [3]…
Архетипы организаций
Разработанная М.Кетс де Врис методология позволяет выделить пять доминирующих организационных структур. Каждая имеет свою оргкультуру, стратегический стиль и скрытую ведущую тему. Можно наблюдать тенденцию, когда они вновь и вновь возвращаются (часто в гибридной форме).
“Каждый из невротических стилей, обычно возникает в организации в неконцентрированной форме, как позитивная черта [6], внося свой вклад в успех организации; только позже, когда получается “слишком много хорошего”, он становится слабой стороной. ” (М.Кетс де Врис)
Драматические\циклотимические органиизации.
Характеристики:
руководители стараются впечатлить окружающих, носят счастливую “маску”
ярко реагируют на небольшие события
считают что контролируют судьбу, но находятся во власти событий
склонны следовать интуиции и мечтам, поэтому решения принимаются рискованные и яркие
Сильная сторона:
создают предпринимательские инициативы
способны развить импульс, позволяющий пройти критические времена
Недостаток
рост централизации в руках предпринимателя в ущерб творческому потенциалу организации
Подозрительные организации.
Характеристики:
общая атмосфера недоверия и паранойи, поиск внешних и внутренних врагов
повышенная чувствительность к срытым значениям и мотивации
недоверие приводит к тому, что находятся подтверждения, удовлетворяющие паранойю.
происходит централизация власти и построение консервативной, реакционной бизнес-стратегии
Сильная сторона:
осведомленность об угрозах и возможностях позволяет управлять рисками
Недостаток
рост подозрительности превращает здоровую организацию в “полицейское государство”
Принуждающие организации
Характеристики:
зациклены на мелочах и создают множество правил, сложные информационные системы с акцентом на процедуре контроля и подчинения
медлительны и неспособны к адаптации
имеют просчитанные стратегии, построенные на хорошо зарекомендовавших себя схемах
статус руководителя зависит от места в организационной иерархии
Сильная сторона:
эффективная организация с четко налаженной системой контроля, позволяющей реализовывать узконаправленную стратегию
Недостаток
чрезмерный анализ парализует деятельность в динамичных условиях
Отстраненные организации
Характеристики:
невовлеченность в дела других внутри и снаружи организации
руководство считает более безопасным оставаться в отдалении и изоляции, избегая сотрудничества
недостаток воодушевления и энтузиазма, безразличность к лести и критике
вакуум лидерства ведет к деструктивным играм между сотрудниками
стратегии не хватает последовательности и решительности
потоку информации мешают индивидуальные феодальные владения на всех уровнях
Сильная сторона:
способны рассматривать различные точки зрения
используют влияние людей разного уровня
Недостаток
недостаток последовательности и оторванность руководства от практической деятельности
Депрессивные организации
Характеристики:
низкое ощущение гордости, нехватка уверенности
консерватизм, доминирующее прошлое, нежелание брать на себя риск
неактивное лидерство приводит к неразвитому чувству конкуренции
бюрократизм, иерархичность, косность.
Сильная сторона:
последовательность внутренних процессов
Недостаток
стремление к оторванности от рынков.
Невротические типы в процессе изменений
Когда необходимость изменений очевидна, архетипы задают структуру для действий. Архитепическая структура помогает, как при общении с коллегами, так и управлении организацией в целом.
Выявив превалирующий невротический тип, появляется возможность понять почему повторяются определенные модели поведения и происходит сопротивление переменам. Необходимо постараться ответить на вопросы:
почему это продолжает происходить?
почему что-то работает в другом месте, а здесь нет?
Поведение сотрудников может быть обусловлено типом организацией (оргкультурой, стилем).
Обсуждение
Знакомясь с организацией, новый руководитель или консультант с помощью предложенной типологии способен объяснить многие процессы, происходящие в компании.
В любой модели есть те факторы, которые автор считает первичными. В данном случае Манфред Кетс де Врис ключевую причину организационных неврозов видит в личном психологическом состоянии ее руководителя. Поэтому он считает, что изменения организации следует начинать с личной перемены ключевых лиц.
“лидеры должны научиться бросать вызов своим привычкам и ограничениямм и действовать, исходя из реального выбора. подобная конфронтация с самим собой является единственным способом не повторить прошлого”. (М.Кетс де Врис)
Я не берусь оспаривать важность личности руководителя [5] в организационных процессах, но:
с одной стороны, существуют и другие важные факторы (требования рынка, ключевые игроки и пр.), которые оказывают давление на руководителя, изменяя его…
с другой, со временем причина и следствие вступают в циклическую связь, которую можно попытаться разорвать на любом из этапов [4]. Особенно актуально это может быть для отстраненного архетипа, когда одна из сильных феодальных частей организации начнет выстраивать отношения сотрудничества.
Ключевой идеей М.Кетс де Врис на мой взгляд, является внимание к иррациональным аспектам деятельности организации, которую он называет клинической парадигмой.
Ссылки
«Лидерство и новая наука. Открывая порядок в хаотичном мире.» М.Уитли
Работа с ценностями управляющего изменениями (М.А.Иванов)
Организационная диагностика, как инструмент управления изменениями
Причины-следствия внешних и внутренних перемен (М.Пальчик)
Проектирование бизнеса (Л.Гудман)
Сопротивление изменениям: мышление и защитное поведение
Ты имеешь ПРАВО уйти из любой ситуации, в которой ты себя не видишь
«Если ты когда-нибудь обнаружишь себя в неправильной истории, уходи», — Мо Виллемс
Ты имеешь право уйти из любой ситуации, в которой ты себя не видишь. Ты имеешь право уйти из любой жизненной истории, в которой ты себе не нравишься. Ты имеешь право уехать из города, который заглушает твой свет, а не позволяет сиять ярче, ты имеешь право собрать чемоданы и начать все сначала в другом месте, ты имеешь право изменить свою жизнь.
Имеешь право…
Ты имеешь право уйти с работы, которую ты ненавидишь, даже если весь мир говорит тебе этого не делать. Ты имеешь право искать то, что мотивирует тебя вставать каждый день с постели до конца жизни.
Ты имеешь право уйти от того, кого ты любишь, но кто плохо с тобой обращается. Ты имеешь право ставить себя на первое место и уходить, если ты пытаешься снова и снова, но ничего не меняется.
Ты имеешь право уйти от плохих друзей, ты имеешь право окружить себя любовью, людьми, которые поддерживают тебя и помогают. Ты имеешь право брать ту энергию, которая тебе нужна в жизни.
Ты имеешь право прощать себя за большие и маленькие ошибки, ты имеешь право быть доброй к себе, смотреть в зеркало и нравиться себе.
Ты имеешь право освободить себя от своих же ожиданий.
Иногда мы думаем, что уходить — это плохо, словно это значит сдаться и опустить руки. Но иногда уйти — это лучшее, что вы можете сделать для себя.
Это позволяет вам изменить вектор своей жизни, начать сначала, открыть себя и мир. Иногда уйти — значит спасти себя от того, чтобы застрять в неправильном месте с неправильными людьми.
Уйти — значит открыть двери переменам, росту, возможностям и освобождению.
У вас всегда есть возможность уйти, пока вы не найдете свое место и то, что делает вас счастливой.
Вы даже имеет право оставить прошлую себя позади и создать новую
Что значит «вторичная выгода» от болезни и как от нее избавиться?
Анастасия Лобазова
Каждый раз говоря о значении психосоматических симптомов мы так или иначе затрагиваем тему «вторичной выгоды» заболевания. Однако даже не только сам этот термин вызывает сопротивление у клиентов, а и распространенные вопросы «Зачем тебе нужна твоя болезнь» или «Зачем ты выбираешь этот симптом» и т.д. Я давно не задаю такие вопросы клиентам, поскольку с одной стороны они неинформативны, т.к. если бы человек знал «зачем» ему болезнь, он бы не пришел к психотерапевту в поисках причин своей психосоматики. В то же время само понимание того, что болезнь может быть использована человеком с некоей целью, а тем более выгодой, вызывает у разных людей гамму чувств от неприкрытого негодования, до психологической защиты и сопротивления. Давайте рассмотрим часть вопросов прямо, как они есть:
«То есть по вашему я сам специально взял и сотворил себе сердечный приступ, так?»
Очень часто когда речь заходит о вторичной выгоде, клиент понимает это никак иначе нежели упрек в том, что он сам является причиной своего состояния. При этом никому из нас не нравится, когда нас прямо или косвенно в чем-то обвиняют. Именно это и считывается за вопросом «Зачем или как ты выбираешь свою болезнь». Ни зачем и никак — на самом деле более чем адекватный ответ, потому что природа возникновения первичной психосоматики (когда психологические факторы становятся разрешающими для начала болезни) всегда неосознанна. Иногда патология вообще связана с нашей генетикой, на которую мы никак не можем влиять силой воли или аффирмацией.
В то же время под выгодой здесь подразумевается то, что сам факт сублимации психологического в телесное является своего рода механизмом защиты. Испытывая сильный внутриличностный конфликт мозг выбирает между двух зол — застрять в конфликте и подобно шизофренику расщепить личность, или сделать вид что ничего не произошло, а все фрустрирующие чувства подавить, спрятать, вытеснить. Но именно все подавленное, вытесненное и игнорируемое нарушает химию мозга, истощает ресурсы организма и приводит к развитию соматической патологии. При этом все равно подавить выгоднее, если бы мозг спросил у хозяина, что он выберет шизофрению или гастрит, то скорее тот выбрал бы второе (хотя и первое тоже случается).
«У моей свекрови стопроцентная выгода, только она этого видеть не хочет»
Вместе с тем, выгода выгоде рознь. В понятии «вторичной выгоды» мы разделяем паранозическую (первичную) как в описываемом примере выше, т.е. когда природа вытеснения неосознанна, и эпинозическую (вторичную) — когда на фоне уже имеющегося заболевания или симптома, пациент начинает его использовать сознательно, вплоть до аггравации (преувеличения тяжести симптомов) или симуляции. При этом, опять таки, не всегда человек с эпинозической выгодой злостный манипулятор. Иногда подобные семейные истории действительно перерастают в созависимые отношения, иногда же мы просто пользуемся случаем, находя хоть какой-то позитив в том что случилось (поломал ногу — получил оплачиваемый отпуск, в который не ходил уже несколько лет). Когда вторичная выгода очевидна, человек сам может принять решение о том, сохранять свой симптом и продолжать болеть или отпустить и выздороветь.
Вместе с тем чаще всего причиной «затяжного невыздоровления» становится смешанная форма выгод. Когда изначально патология развилась на фоне вытесненного конфликта, но положение в котором оказался человек заболев становится ему удобным. В данном случае психотерапия начинается с анализа выгод поверхностных, но основной целью является поиск первичного конфликта.
» И какая по вашему может быть выгода в том, чтобы годами ползать по стенке и выкидывать тысячи на безрезультатное лечение?»
Именно находясь в состоянии смешанной вторичной выгоды, человек наиболее уязвим. С одной стороны он действительно не выбирал свое заболевание и не хотел чтобы так случилось. С другой стороны, его привычка жить с болезнью не дает ему возможности вернуться к здоровому состоянию. Как ошибочно многие трактуют понятие «зоны комфорта» сводя его к чему-то позитивному, так и ошибочна в данном случае трактовка вторичной выгоды как удовольствия или чего-то хорошего. В данном случае речь также идет о том, что «удерживает» человек симптоматику не потому что она ему нравится, а потому что с ней привычно и предсказуемо, он контролирует ситуацию.
«Ваша терапия — очередной развод, я думал хотя бы вы мне поможете, а вы ничем не лучше тех других»
И вот в тот момент, когда казалось бы мы поняли, что не каждый человек, который использует вторичную выгоду является манипулятором, мы сталкиваемся с тем случаем, когда манипулятор создает видимость смешанной формы. Испытав однажды симптомы некоего недуга, узнав и запомнив его детали, он начинает предъявлять их в форме психосоматических расстройств (когда обследование не обнаруживает патологии). Истинное расстройство от мнимого отличается тем, что во втором случае, человек только делает вид, что принимает лечение — выполняет рекомендации, ничего не доводя до конца. Он ходит от психолога к психологу и как только специалист подходит к тому, что клиент предъявляет симптомы эпинозической выгоды — тот бросает терапию. К сожалению. Потому что «заигравшись» в больного, он сам начинает верить в свою болезнь и со временем это перерастает в действительную патологию, но уже не соматическую, а психологическую, т.к. писалось выше, если мы не сублимируем конфликт через тело, мы выбираем путь к расщеплению психики (пытаясь сохранить себя адекватного, он неосознанно отделяет себя с «неизлечимой» симптоматикой). Справедливости ради стоит сказать, что манипуляторами люди становятся не от скучной жизни, а от искаженных воспитательных методов. И только осознание этого и принятие решения работать над своими отношениями с окружающим миром, а не симптомом ведет человека к выздоровлению.
«Что теперь получается, если подсознание решило, что мне это выгодно, мне теперь всю жизнь этим страдать?»
До тех пор, пока выгода остается паранозической — первичной и нераспознанной, человек может даже не догадываться, что его болезнь имеет какие-то психологические факторы. Он лечит тело, а тем временем жизненные обстоятельства могут меняться таким образом, что недавний внутриличностный конфликт решается сам собой, под воздействием внешних факторов. Когда же мы переходим к осознанию выгоды от заболевания, мы можем выписать в столбик все те неудобные симптомы и связанное с ними проблемное поведение, а напротив каждого из них написать какую выгоду они нам приносят. После того клиенты не всегда видят что-либо особенное в своем описании, но как только мы добавляем третий столбик — цены, которую мы платим за такое поведение, они чаще начинают задумываться, а так ли действительно это выгодно, полезно и безобидно. Если те выгоды, которые перечислены нам действительно так важны, то можно просто добавить 4-й столбик и написать в нем как можно достигнуть этих «благ» конструктивно, не прибегая к симптому или проблемному поведению. Для самых активных не лишним будет и 5-й столбик, в котором под каждое действие можно наметить план, инструменты и сроки воплощения.
В то же время, если нам кажется, что цена нашего расстройства минимальна, а выгода значительно выше, важно отслеживать, в какую сторону мы ее вытесняем — в сторону соматической патологии или психической. Однако в любом случае, выбор остается за нами ;)
*********************************************************************************Я завершила полное обучение у Жильбера Рено около пяти лет назад и являюсь клиническим психологом со специализацией Recall Healing ( Исцеление воспоминанием) , окончила полный курс Биологики у Роберто Барнаи и дополнила свое образование обучением в Школе Психосоматики PSY2.0, Все эти школы имеют одним из своих источников ГНМ(Германскую Новую Медицину-GNM)Если Вы обращаетесь ко мне с проблемами здоровья, психосоматическими проблемами или повторяющимися ситуациями в своей жизни , то практически всегда я прошу Вас заранее заполнить и отправить мне клиентскую анкету, С ней вы можете ознакомиться здесь: моя анкета. Само по себе заполнение анкеты бывает весьма терапевтично и полезно
Как победить тревогу при помощи маленькой бумажки и одного движения руки
Александр Кузьмичев
Вообще, я постоянно работаю с неврозами, депрессиями и прочими достаточно серьезными состояниями. А название статьи вовсе не отдает серьезностью. Я это осознаю, но предлагаю вам на некоторое время оставить критику и просто понаблюдать за следующим лайфхаком.
Значит, что мы делаем. Берем самую обычную канцелярскую бумажку размером 10 на 10 см. На одной стороне этой бумажки пишем ту ситуацию, которая вас тревожит. Пишем коротко и обобщенно. Например.
Не заживают швы, а мне через 4 дня ехать в командировку.
Далее, на этой же стороне пишем конкретные действия, которые могут нас успокоить. Например:
Поход к хирургу
Самостоятельная перевязка 1 раз в день
Пить антибиотики по схеме
Обрабатывать рану при перевязке антисептиком
Оценивать свое состояние 1 раз в день
При ухудшении состояния — идти к хирургу
Изучить хирургов в городе, в который я поеду
Завершаем этот процесс тогда, когда места больше нет (на бумажке) или больше ничего не лезет в голову.
Переворачиваем бумажку. И терпеливо описываем все возможные способы усиливать тревогу. Например:
Читать про гнойные раны
Читать про сепсис и риск смертельного исхода
Не ходить к хирургу
Пропускать прием препаратов, перевязку или обработку антисептиками
Постоянно прислушиваться к ощущениям в области швов
Жалеть себя в стиле “ну, за что это мне?”
Думать о том, как и когда может ухудшиться свое состояние
Представлять картинки того, что с собой может быть негативного
Также завершаем этот процесс, когда закончиться фантазия или место на бумажке.
После чего переходим к самому главному — к ребру бумажки. Чтобы понять, что это — возьмите бумажку и разверните ее к себе боком. Тем самым, который очень-очень тонкий
Что это? Это место — это метафора вашего выбора. Очень тонкое и очень-очень важное. В тот момент когда, вы решаете перевернуть бумажку, делаете вращательное движение рукой — вы делаете выбор в пользу того или иного способа реагирования. Или вы идете на сторону неопределенности, накручивания и самосаботажа. Или вы идете на сторону конструктивного поведения. Все просто, банально и очевидно.
Кроме одного нюанса. Выбрав одну сторону бумажки, вы не гарантируете себе последовательное пребывание на нужной вам стороне. Ваш мозг может сколько угодно раз возвращаться на “темную сторону”. И это естественно.
Вот тут вам и нужен новый рефлекс — делать варианты поведения прозрачными (заполнять ОБЕ стороны бумажки) и тренировать руку в сторону того оборота, что вам нужен больше.
Этот способ насколько нагляден, настолько и надежен. Он не 100%, но таковых способов и быть не может. Ведь тревога нам нужна, как эмоция, что нас защищает. Поэтому будем считать это действенным способом. Точней вы можете считать это действенным способом, когда его попробуете.
КРИЗИС СРЕДНЕГО ВОЗРАСТА: Человек в поиске Смысла.
Светлана Рипка
«Кризис – это возможность трансформации, а рост и выздоровление возможны лишь, когда старое, использованное отделяют, «покидают» и оно умирает». Урсула Виртц
«Если человек отправляется от точки, в которой знание не помогает, он идет в направлении смысла» Мераб Мамардашвили
«В середине жизни наступило утро, когда я понял, что больше НЕ МОГУ ТАК ЖИТЬ.
Что быть непоколебимым — заколебало, что умение не изменять принципам, супруге, призванию и ожиданиям окружающих — не мое достоинство, а принуждение. И принуждаю себя к этому только я сам. Что то, что было нажито непосильным трудом, обесценилось до копейки. А что теперь дорого, я и сам еще не знаю. Незнание страшит, я же привык быть грамотным и компетентным – такое было мое лицо — лицо современного успешного состоявшегося человека. Теперь оно корчится в гримасе ужаса от незнания, что происходит.
И я начал СТАРАТЬСЯ. Очень стараться НЕ ЗАМЕЧАТЬ, НЕ ДУМАТЬ, СОПРОТИВЛЯТЬСЯ ПЕРЕМЕНАМ, в надежде, что все будет так, как было. Чинно и благородно, и никто не заметит, и сам позабуду.
Я хожу на работу, целую супругу, выгуливаю собаку, пью пиво с друзьями… А может в спортзал, а может прочесть умных книг? А может….?
Но ОПЯТЬ НАСТУПАЕТ ЗЛОРАДНОЕ УТРО… И опять… И опять…»
КРИЗИС СРЕДНЕГО ВОЗРАСТА – это ад, который приходится пережить большинству людей, независимо от пола, материального состояния и вероисповедания.
Основные характеристики:
— психологическая и физическая усталость;
— депрессия;
— ощущение внутренней пустоты;
— потеря смысла жизни;
— отсутствие каких-либо желаний;
— ощущение полного одиночества;
— обострение психосоматических заболеваний.
«…У меня совсем нет желания просыпаться, нет желания идти на работу, нет желания продолжать жить.
Назревает внутренняя революция – жить по-прежнему уже не могу, а как по-новому – еще не узнал. Это период борьбы «жизни по накатанной» – стабильно-понятно-доступной и «жизни по зову сердца» – хаотично-непонятно-непознанной.
Это период пустоты. Период падения всех прежних значимых идолов с пьедесталов, кем-то навязанных принципов, кем-то подсказанных правил ПРАВИЛЬНОЙ жизни. Обнуление.
Мне страшно от того, что я потерял все, что у меня было. Я потерял свой мир – понятный и доступный. Я не понимаю, что происходит, и как я сам в это смог вляпаться.
Я остался один на один сам с собой. Период внутреннего одиночества — период бессилия, страха, беспомощности. И если внешне мне с трудом удается сохранять лицо современного успешного состоявшегося человека, то тело разрывается от боли и болезней…»
«Лекарство от страха потерять весь мир заключается в том, чтобы перестать за него цепляться. Средство избавиться от одиночества – попасть в его объятия. Здесь, как в гомеопатии, травму исцеляют, принимая определенную дозу яда». Джеймс Холлис
КРИЗИС СРЕДНЕГО ВОЗРАСТА – это период пересмотра всех собственных ценностей и тех оснований, на которых они стоят. Период поиска и принятия собственного индивидуального смысла жизни.
«Ценности являются выражением экзистенциальной свободы и возможности выбирать, направляют и ориентируют нас при принятии конкретного решения… Развитие человека сопровождается постоянным процессом выбора, принятия решений и поэтому – постоянной ориентировкой на ценности. При этом мы отвергаем старые ценности и одновременно вырабатываем новые. Оба процесса находятся в диалектическом взаимообмене и неотделимы друг от друга». Урсула Виртц
Филипп Лерш выделяет три категории базовых человеческих ценностей:
Жизненные ценности – влечения, желания, удовольствия, тяга к деятельности, стремление к переживаниям.
Ценности собственной значимости – стремление к самосохранению, воля к власти, стремление быть признанным и честолюбие.
Ценности смысла – увлеченность чем-либо, придающая смысл переживаниям и действиям, готовность контактировать с другими, эротическая любовь, тяга к творчеству, интересы, идеалы и поиск абсолютного, а также осмысленное стремление отдавать себя на службу окружающему миру.
При таком разделении ценностей легче понять те акценты, которые человек расставляет на различных этапах своей жизни. Молодые люди представляют себе смысл и качество жизни иначе, чем люди среднего и старшего возраста.
В молодости человек перенимает ценности у своих родителей, присваивает их бесспорно и некритично из социума, в котором живет, пытаясь быть похожим на кого-то и нужным для кого-то. Материальный достаток, внешний вид, престиж и возможность производить впечатление – вот основания, на которых строятся ценности современного молодого человека – например, карьера, семья, деньги.
В середине жизни человеку становится необходимо понять смысл своего существования и обосновать его через собственные, а не навязанные ценности.
Именно в середине жизни, в точке «0», человек сталкивается с неизбежностью конечности бытия, с желанием оставить после себя след и память,желанием делать и творить не за что-то, а во имя чего-то.
Именно желание знать, что жизнь проживается не зря, заставляет войти в Ад под названием кризис среднего возраста и выйти из него обновленным.
Хотя сами по себе ценности могут на удивление остаться прежними – например, те же семья, карьера, деньги – основания для них в любом случае будут другими.
Чтобы пережить этот тяжелый кризисный период собственной жизни можно обратиться за помощью к психотерапевтам, а можно самостоятельно искать обоснование для дальнейшего существования.
В таком случае, я рекомендую взять лист бумаги и потратить один из вечеров на знакомство с собой.
Пробуя заглянуть внутрь и вглубь себя, прикасаясь к своим чувствам и желаниям, зову своего сердца, человек в кризисе среднего возраста имеет возможность увидеть окружающий мир и себя самого иначе, чем раньше. Ведь, как сказал Антуан де Сент-Экзюпери
Только сердцем человек хорошо видит. Глазу главное невидимо.
Упражнение №1:
«Нарисуйте отрезок, где левая точка будет вашим рождением – началом вашей жизни, правая конечная точка – окончанием вашей жизни. Отметьте на этом отрезке точку, которая покажет, где вы ощущаете свое присутствие в данный период жизни. Подумайте, сколько вы прожили до этого и сколько вам кажется, интуитивно, вам еще предстоит прожить. Каким цветом вы закрасите левый получившийся отрезок? Каким — правый? Придумайте название каждой точке на отрезке – левой, средней и правой. Опишите прилагательными получившиеся два отрезка, характеризующие прошлый и будущий периоды вашей жизни. Какое ваше отношение к прошлому и какие у вас надежды на будущее?»
Затем сосредоточьтесь на средней точке. Это ваша точка «0». Место, где вы стоите сейчас.
Ответьте себе на вопросы:
В чем я сейчас благополучен? Какие аспекты жизни, какой род деятельности, какие отношения с окружающим миром лучше всего подходят мне как личности? Как звучит мелодия моей жизни? Мотив какой песни я бы мог спокойно напевать, чтобы вечером спокойно пойти спать, а утром обрадоваться новому дню?
Какой стиль жизни подошел бы мне лучше всего, чтобы я ощущал душевный подъем?
Какой образ жизни я вел бы, если б мог создать такой мир, какой хочу?
Упражнение №2: «Представьте себе, что вы встретили фею, которая сказала, что через полгода ваша внутренняя жизнь и окружающий вас мир будут такими, как вы захотите. Вы можете изменить все, что угодно: ваши чувства, жизненные обстоятельства и т.д. Сделайте это прямо сейчас, в следующие десять минут».
Упражнение №3. «Представьте, что ваша жизнь – это роман, а вы – его автор. Сейчас выходит его второе издание, и вы можете еще переработать эту книгу. Какие изменения вы внесли бы в нее, что оставили бы как есть?»
Продолжите отвечать на вопросы:
Что могло бы наполнить вашу жизнь радостью, вдохновением и смыслом?
Какими должны быть ваши ощущения, действия и отношения с другими, чтобы вы почувствовали, что жизнь наполнена смыслом?
Какая ваша мечта не сбылась? Где и когда вы поняли, что она не осуществима?
Что вам мешало до сегодняшнего дня вести жизнь, наполненную смыслом?
Что вам нужно, чтобы ее завершить, не сожалея об ее окончании?
Если бы ваша жизнь была экспериментом, который позволяет чему-то научиться, то каким был бы урок, который вам следовало бы выучить?
Какую роль до этого периода вы играли в своей жизни? Какие маски вам приходилось носить?
В какие моменты жизни вы были самим собой? Что вам в этом помогало?
Упражнение №4: «Представьте себя через 10 лет. Опишите себя, какой вы стали человек, как вы ощущаете свое тело в том возрасте, душевное состояние. Сожалеете ли вы о прошедших 10 годах или наоборот горды, что так насыщенно их прожили? Что могли вы сказать себе настоящему из будущего, можете дать себе совет или рекомендации, ответить на все интересующие вас вопросы».
Мы многое знаем о себе и своих истинных желаниях сами, но боимся признаться себе в этом, ПОТОМУ ЧТО ЭТИМ ПРИЗНАНИЕМ КЛАДЕМ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА СВОЮ СОБСТВЕННУЮ ЖИЗНЬ НА СВОИ ПЛЕЧИ.
Кризис среднего возраста ставит человека перед выбором – принять вызов и стать Автором своей жизни, неся бремя ответственности за все происходящее с ним на своих плечах, или отклонить его, и в дальнейшем надеяться на чьи-то подсказки и советы, жить по кем-то установленным правилам ПРАВИЛЬНОЙ жизни, чувствуя неудовлетворенность и обижаясь на непонимание других, постоянно надеясь, что кто-то когда-то создаст для него комфорт и абсолютное счастье.
Продолжительность кризиса среднего возраста напрямую зависит от сделанного выбора, который в любом случае будет сделан самостоятельно.
«…Я все еще пытался контролировать ситуацию – логически понимать и делать правильные выводы. Я все еще надеялся выйти сухим из воды. Но именно в этот период я ощутил, что у меня есть душа. Я услышал, что это она что-то просит. Сначала тихо, а потом все громче и громче…
Сил на сопротивление совсем не осталось, а в один день что-то прорвало, все обрушилось, меня как будто развернуло на 180 градусов и понесло.
Понесло в потоке эмоций, чувств, открытий.
Понесло на поиск того, зачем я здесь такой живу, и зачем и какому мне стоит жить здесь дальше. Бессилие и беспомощность не вызывают больше отвращение, а пропитываются смирением, а страх открывает у меня способность рисковать и пробовать самостоятельно создавать дальнейшую жизнь заново.
Сейчас я понимаю, что есть очень много вопросов, на которые я сам хочу найти для себя ответы, чтобы написать свою собственную энциклопедию жизни, стать Автором своей жизни.
Удивительно, но потихоньку привыкая к этому потоку, я понимаю, что к какому берегу меня не прибьет, на какую стезю не вытолкнет меня жизнь – это будет МОЙ берег, МОЯ дорога, потому что СМЫСЛ ЖИЗНИ я нахожу именно в этом потоке ПОИСКА СВОЕЙ ИСТИНЫ…»
Жан-Пьер Винтер, автор книги «Будущее отца»(Jean-Pierre Winter. L’Avenir du père. 2019)
эмоциональной составляющей, неизбежно стремятся к фиаско. Необходимо признать, что руководители и другие сотрудники не являются образцом рациональности. Тогда перед нами откроется масса нюансов, которые формируют управление организацией и мы получим возможность их исправить.
