Я работаю в области психосоматической помощи, когда человек обращается к психологу попробовать найти причину своего болезненного состояния, так как с помощью фармакологических и медицинских средств он не смог полностью восстановиться.
Как уже писала в другой статье, я согласна с Эриком Берном (и не только с ним), который писал, что не существует не психосоматической медицины — просто одни специалисты интересуются психическими аспектами болезни, а другие – физическими. Но каждая болезнь является и психической, и физической и ей нет дела до того, знает ли об этом врач.
С точки зрения психосоматического подхода ткани организма просто так меняться не будут. Они это делают под воздействием чего-то. И если на ткань или организм в целом не было механического или химического воздействия, тогда есть смысл посмотреть на то, какое воздействие может идти из психики – почему орган изменился. Эмоционально-образная терапия очень хорошо в этом помогает. И на примере дальше, я продемонстрирую как.
В этой статье я хочу поделиться с вами случаем исцеления после сильной хронической головной боли, которая началась у женщины ещё в 12 лет и возникала при любом чуть более сильном физическом напряжении, включая спорт и танцы. С этим симптомом ко мне обратилась уже 40-летняя женщина, зовут Ксения.
Терапевтическая работа полностью проходила в рамках эмоционально-образной терапии. Она помогла выявлять психологическую причину заболевания, уходящую корнями в прошлое и найти, что требуется для восстановления организма.
Надо отметить, что Ксения пришла ко мне с другим запросом, так как головная боль и ибупрофен уже стали неотъемлемой частью ее жизни и в силу раннего возникновения этого симптома, она не надеялась на его исцеление. Мы работали с другими симптомами и эмоциональными состояниями, но в итоге Ксения все же спросила: а есть ли возможность, что головная боль тоже пройдет, если с ней психологически поработать? Я предложила попробовать.
Аналитическая часть работы
Я спросила у Ксении, как она чувствует свою головную боль. Она сказала, что это всегда давящая боль, которая разливается по всему лбу:
— У меня ощущение, что жидкий металл вливается в сосуды и превращается в единую металлическую пластину, которая давит.
То есть уже в описании телесных ощущений бессознательное Ксении перешло на язык образов, думаю, сказывался, в частности, наш опыт предыдущих работ. Я предложила идентифицироваться с образом пластины и посмотреть, какие там эмоциональные состояния.
Когда Ксения в воображении стала образом пластины, она почувствовала в себе очень много энергии:
— Я просто какой-то огромный сгусток энергии, — сказала она, — и я не могу уйти вниз, что-то блокирует мой прорыв в районе поясницы.
Тогда я предложила почувствовать то, что блокирует движение этой энергии вниз и представить это тоже в виде образа. Ксении представилась створка ворот из старого дерева с потрескавшимися петлями.
Я спросила у образа пластины – сгустка энергии:
— Когда ты видишь эти ворота, которые тебе мешают, что тебе хочется?
Ксения ответила:
— Мне страшно! Этот путь должен быть открыт, это должна быть прямая дорога – моя дорога! Так будет правильно!
И я предложила внутренний эксперимент:
— Представь, что путь открыт и дорога прямая — что происходит с тобой?
Ксения заметно расслабилась, выдохнула и заулыбалась:
— Я расслабляюсь, я довольна, у меня ощущение какой-то невероятной чистоты, любви, и порядка.
Эти образы навели меня на мысль о том, что они могут быть связаны с опытом ее рождения: уж очень возвышенные были ее переживания, как будто изначально исходящие от нашей глубинной природы, плюс энергия, стремящаяся вниз, блок в районе поясницы. В общем, я оставила это как одну из гипотез. Чтобы ее проверить, для начала я предложила исследовать образ блокирующих ворот. Я попросила Ксению идентифицироваться к этим образом и исследовать его – какие здесь эмоциональные состояния, что ворота делают и для чего.
Из образа ворот Ксения сказала:
— Я устала и мне нужно ограничить этот поток, его слишком много! — А что произойдет, если вы не будете его ограничивать? – спросила я.
Ксения задумалась на какое-то время и сказала:
— Здесь 2 проблемы. Первая – на меня свалится очень большая ответственность, боюсь не справиться. А второе — есть что-то похожее на стыд, если этот поток вырвется наружу, тем, кто рядом, может быть некомфортно.
После этого диалога я спросила Ксению:
— С чем у тебя ассоциируется этот стыд, ограничение и сдерживание? Где ты такое могла чувствовать раньше? И что ты знаешь про свои роды – как ты рождалась, было ли в той ситуации что-то связанное со сдерживанием?
У Ксении расширились глаза. Она медленно и тихо сказала:
— У мамы в какой-то момент остановилась родовая деятельность, ее ругали, заставляли тужиться, а она сказала: «не могу и всё». Потом мама рассказывала, что я рождалась очень быстро, что она не успела адаптироваться, «все было слишком стремительно».
Я предположила:
— Похоже, мама испугалась и хотела на время сдержать твою мощную активность. Она склонна пугаться?
— Да, у мамы очень много тревоги. Поэтому мне знакомо сдерживание активности всё детство: не скачи, не спеши, будь осторожна – ударишься, что люди скажут, куда ты так летишь? Я все детство чувствовала стыд, когда была слишком активна, я видела, как расстраивается мама и старалась сдерживаться.
Нарисовалась достаточно ясная картина и мне оставалось только подвести итог и сформулировать суть психологической проблемы Ксении, стоящей за симптомом:
— Ксения, ты видишь, как мама в силу своего опыта, сомнений и страхов сдерживала твою жизненную активность, даже в момент рождения. И сейчас, похоже, ты делаешь с собой нечто похожее, и твои головные боли служат этому сдерживанию – они останавливают тебя, когда ты активна.
Ксения кивнула, и я добавила:
— Я понимаю мамины сомнения и страхи, и для них обязательно есть своя причина в её прошлом. Но я не понимаю, зачем ты это продолжаешь – это правда то, что ты выбрала для себя?
Последний вопрос имеет безусловно провокативный характер, его цель – запустить внутренний анализ и помочь человеку сделала свой выбор и принять решение.
И Ксения его приняла, она сказала:
— Конечно нет, мне это не нужно!
Аналитические выводы и комментарии
В исследовательской части мы увидели, как бессознательное Ксении через образ головной боли раскрыло для нас стоящие за ней эмоциональные переживания прошлого и принятые на этом фоне неосознанные решения. Ксения еще в момент рождения получила от мамы невербальное послание: «не будь активной, остановись, позаботься обо мне и об окружающих».
Такие послания никогда не вербализируются, чаще всего даже не осознаются дающим такое послание, и передаются ребёнку через эмоции родителя. Мама не принимала активность дочери, и Ксения всячески научилась ее сдерживать. Так как она по своей природе была активная и любила танцы, бег, спорт, в то время, когда она этим занималась, подключался физический симптом, который был направлен на подавление ее активности по типу: «я уложу тебя в постель, чтобы никто не страдал». Ксения рассказывала, что иногда головные боли были такой силы, что ибупрофен уже не помогал, ей приходилось заканчивать тренировку, идти домой, где она лежала часами, уставившись в потолок.
Прим.: Я уже не первый раз за образом головной боли в психосоматической практике видела неосознанное стремление ограничить себя в каком-то действии. Например, когда человек не мог уйти от своего партнера, брак с которым доставлял страдания, поменять работу, сделать то, что хочется, но по внутренней установке это сделать было нельзя.
С точки зрения эмоционально-образного подхода, психосоматические проблемы порождаются хроническими негативными эмоциями, которые зафиксировались в психике в прошлом и могут не иметь в настоящее время реального обоснования. Им нужен триггер, чтобы запустить адаптационные механизмы, в частности симптомы болезни. Для Ксении этим триггером была физическая активность. С этой точки зрения для исцеления нужно убрать ни симптом, ни триггеры, а то, на чём они держатся — эмоциональную фиксацию на давно прошедшем опыте. И тогда адаптация к нему, в частности, головная боль будет не нужна. Что и произошло.
Терапевтическая часть работы
Терапевтическая работа с Ксенией началась с того вопроса, на котором я уже останавливалась:
— Ты точно выбираешь для себя то, что делала мама? Тебе нужно это сдерживание своей активности – останавливать проявление себя и своей жизни? Твоя активность удручает тебя саму или радует? Чьими глазами ты на себе смотришь?
Когда Ксения сказала, что ей это совсем не нужно, что она просто не осознавала, насколько глубоко в ее личности прописалось это ограничение, я предложила:
— Может ты тогда вернешь эти ворота своей маме? И скажешь, что это твои страхи, мама, и твоё отношение к жизни и активности, мне это не нужно, мне нравится моя активность – это часть меня, я буду проявлять себя как я хочу и могу и нести за это ответственность.
Ксения без труда увидела, как створка ворот выходит из тела, освобождая путь для её энергии, так как решение внутри было уже принято и образ это отразил.
Дальше Ксения сказала «сгустку энергии» (пластине):
— Я не буду тебя больше сдерживать, путь открыт, дорога прямая и она твоя! Я очень рада тебе такой активной!
И сгусток энергии, который изначально был в образе пластины, прошел сквозь тело и вышел внизу, трансформируясь в образ 5-летней девочки.
Ксения весело сказала:
— Не представляешь – она скачет, бегает и пляшет!
— Супер! – ответила я, — ты ей разрешаешь?
— Конечно!
— Тогда скажи ей, что она может бегать, прыгать, проявлять активность, скакать, плясать, даже если маме или кому-то ещё это не понравиться – ты ей разрешаешь это и будешь рада ее жизненной активности, ведь жизнь такая интересная и многообразная – и ей нужна наша активность.
В заключении мы еще раз обсудили с Ксенией, что ее симптом был способом ограничить ее активность. Это решение – ограничивать себя – было решением ее внутреннего ребенка (образ пластины), принятым под действием маминых переживаний — сомнений, страхов и стыда (образ ворот). И если симптом будет возвращаться, ей нужно мысленно брать свою девочку на руки и повторять слова, разрешающие проявлять активность и жить по полной, даже если кому-то страшно или это не нравится.
На этом мы закончили и вскоре я получила от Ксении сообщение о том, что «это работает», и первый танец в жизни Ксении прошел без боли и ибупрофена
Татьяна Потапова
