Депрессия при нарциссической патологии в первую очередь связана с недостатком ресурсов, получаемых нарциссом из внешней среды от тех, кто предлагает восхищение, демонстрирует преклонение перед ним и выражает признательность. Когда эти запасы истощаются, нарциссический человек погружается в крайне тяжелое болезненное состояние, где доминирует мощное критическое и карательное Суперэго, являющееся источником ненависти, а также агрессии, обращенных на себя. Депрессивный нарцисс – это мастер самобичевания, это личность, которая функционирует почти так же, как перверзный нарцисс. Часто в литературе депрессивных нарциссов также называют самокритичными, что вполне оправдано.

Мужчина был настолько подавлен разрывом своего брака, что отказывался куда-либо выходить или встречаться со своими друзьями, которые приглашали его пойти с ними. Когда они звали его вместе провести время, он погружался в болезненность и темноту, сокрушался, как уныла и тосклива его жизнь, что общение с друзьями не принесет ему никакой радости, а только усилит его негативные переживания и страдания.

Многие психоаналитики рассматривают такое поведение как форму агрессии, направленной на себя, как признание депрессивным нарциссом того, что в нем что-то настолько фундаментально неправильно и поломано, с чем он не в состоянии справиться. Этот фаталистический взгляд на жизнь лишь усиливает депрессивную нарциссическую динамику. Израильский писатель и исследователь нарциссизма Сэм Вакнин красноречиво описал депрессивного нарцисса, абстрагируясь от идей и теоретических исследований нарциссизма, включая концепции Зигмунда Фрейда, Мелани Кляйн, Хайнца Кохута и школы объектных отношений, а также психологии самости. Однако, Вакнин, соглашаясь с мнением авторитетных психоаналитиков, утверждает, что депрессивный нарцисс обладает жестким карательным Суперэго, порождающим невыносимое чувство вины, приводящее к самобичеванию и самонаказанию. Развивая идеи Вакнина, можно предположить, что неминуемая угроза самонаказания практически лишает депрессивного нарцисса возможности наслаждаться жизнью и выстраивать здоровое общение с теми, кто его окружает.

Многие практикующие аналитики и психотерапевты описывают депрессию как диагноз, представляющий определенные трудности для его подтверждения, потому что она проявляется при многих других патологиях, в том числе во всем спектре нарциссического расстройства личности.

Нарцисс реагирует депрессией, когда его игнорируют или критикуют, когда он сталкивается с ограничениями, конечностью бытия, потерями (например, популярности, молодости, карьеры) и жизненными кризисами. В этих ситуациях всемогущество, как психологическая защита, уже недоступна для депрессивного нарцисса.

То же самое справедливо и в отношении ощущения себя жертвой (виктимизации), что не осознается большинством людей и является одной из форм агрессии, тонкой манипуляцией заставляющей других испытывать жалость по отношению к депрессивному нарциссу, и делать то, чего они обычно не делают.

Кто-то может задаться вопросом, как именно депрессивный нарцисс проявляет «классические» нарциссические черты. Хотя, кажется, что грандиозное «Я» остается нетронутым и функционирующим, любовь к себе утрачивается. Депрессивный нарцисс все еще сохраняет озабоченность собой, но теперь она трансформируется в потерянное или болезненное «Я». «Я» депрессивного нарцисса оказывается во власти персекуторной тревоги (тревоги преследования), которая возникает из-за того, что он осознает, что весьма далек от совершенства, а также из-за его растущей уверенности в том, что он никогда не может оправдать своих ожиданий, достичь поставленных целей, решить важнейшие жизненные задачи.

Как правило, депрессивные нарциссы – это люди с сильно заниженной самооценкой. Если при грандиозном нарциссизме мы говорим о предельно завышенной самооценке, вплоть до фантазии о собственной грандиозности, то при депрессивном нарциссизме полюса полностью меняются. Однако, хоть и в меньшей степени – грандиозность у депрессивного нарцисса также присутствует, но имеет свои особенности. Нарциссизм такой личности прячется в грандиозном видении того, кем он мог бы быть, кем он должен был бы стать, чего достичь, чем обладать. Человек мечтал оказаться на вершине мира, он хотел жить яркой, насыщенной и богатой жизнью, удовлетворяющей его стремления к самореализации, но так ничего и не достиг, и не достиг по абсолютно реалистичным причинам – уровень его притязаний изначально был заоблачный и нереальный. Невзирая на то, что причины неудач депрессивного нарцисса вполне реальны и объяснимы, он вытесняет их из сознания, и следствием этого становится самоуничижение, тотальное обесценивание самого себя и всех своих достижений: его объективные достоинства и заслуги становятся для него ничего не значащими и бессмысленными.

Депрессивный нарцисс живет с чувством глубокого разочарования от самого себя, его постоянно преследует тяжелое чувство собственной нереализованности, он переживает ощущение, что мир жесток и несправедлив по отношению к нему, он постоянно фрустрирован чувством тотальной неудовлетворенности тем, что он имеет и чего достиг. Существующий огромный разрыв между тем, к чему он стремился и тем, чего он достиг, порождает в нем невыносимое чувство безысходности и глубокого разочарования. В итоге все это приводит к депрессии – иного пути здесь нет.

Депрессивные нарциссы ощущают, что имеют право лишать не только себя своих потребностей, но и обесценивать потребности и желания других. Зачастую они выражают крайне мало сочувствия или эмпатии: «Извините, но я не смогу пойти на свадьбу. Нам придется отменить наши планы. Я слишком подавлен, чтобы что-то предпринять». Хотя эта форма агрессии направлена не на внешний объект, а на самого себя, депрессивные нарциссы по-прежнему склонны осуждать и критиковать других так же жестко, как и самих себя. Поскольку они постоянно поглощены своими недостатками, у них складываются крайне сложные, порой болезненные, объектные отношения, и сильно страдает сфера коммуникации.

При депрессивном нарциссизме человек, как правило, замыкается, уходит в себя, потому что психически выматывается от бесконечного разочарования. Он становится потерянным, отчужденным, эмоционально холодным, утрачивает интерес к людям, к происходящим событиям, да и в целом к внешнему миру. Возникает застревание на постоянно присутствующих у него в голове тревожных мыслях, на своих проблемах и неудачах. Эти гнетущие, не отпускающие мысли, настолько мощные, что в принципе утрачивается любая надежда на то, что может быть как-то по-другому, что ситуация может измениться в лучшую сторону. Но одновременно с этим чувством безразличия и безынтересности к людям, и к миру, депрессивные нарциссы крайне тяжело страдают от одиночества и от чувства непохожести на других, потому что отсутствие близких связей, теплых отношений, неспособность к любви бесконечно и очень больно их ранит. Они видят, как может благополучно складываться жизнь, карьера, любовные и дружеские отношения у других, и через невыносимую для нарцисса зависть еще сильнее осознают свою ущербность, обделенность, какую-то злокачественную инаковость и крайне тяжело переживают все это.

О депрессии

Депрессию не следует путать с депрессивной позицией, описанной Мелани Кляйн. Депрессивная позиция – это стадия, представляющая собой нормальную фазу развития, следующую за параноидно-шизоидной позицией. В депрессивной позиции человек испытывает печаль, чувство утраты и скорби, однако, в конечном счете это приводит к принятию и желанию примириться с чувством вины и возместить ущерб. С точки зрения коммуникации, когда пациенты приходят на сеанс с чувством грусти или вины, их следует хвалить и признавать за их эмоциональный прогресс. Они могут начать осознавать, что чувства печали и раскаяния становятся заменой маниакальных защит, и отчасти мании, объективной реальностью. Иногда на сессии от пациента можно услышать: «Я думаю, что я путал манию с возбуждением!» Это можно расценить как движение от стыда, вины и аутоагрессии в сторону целостности и психической интеграции. При таких условиях у пациента появляется возможность видеть в другом человеке целостный объект с его потребностями и желаниями в противоположность частичному объекту: «Я вижу тебя только как грудь, как то, что может обеспечить меня, гарантировать мне жизнь». Восприятие нарциссом объекта целостным позитивно влияет на его понимание окружающих: «Я вижу, что у вас тоже есть потребности».

В отличие от злокачественного нарцисса, который практически не испытывает угрызений совести или сожаления, депрессивный нарцисс может провести остаток своей жизни, рефлексируя над всеми ошибками и проступками, совершенными им в течение жизни, одновременно уничтожая всякую способность к радости, наслаждению и обладанию приятными вещами. Проблемы и озабоченность депрессивных нарциссов в основном связаны с работой, личной эффективностью и ответственностью.

С депрессивными нарциссами крайне трудно общаться, потому что они всегда капризны, постоянно на что-то жалуются, открыто демонстрируют пессимизм и неудовлетворенность жизнью. Один состоятельный человек, который хорошо заработал в период роста цен на недвижимость и котировок акций, продолжал расстраиваться и жаловаться, что у него начнется депрессия, советуя всем продавать имеющуюся недвижимость и ценные бумаги в то время, когда рынки уверенно росли.

Депрессивные нарциссы – это зачастую дети родителей, которые требовали от них совершенства и безупречности во всем; они полностью поглощены собой и наказывают себя даже за малейшие отклонения от совершенства. Они часто страдают перфекционизмом, замкнуты и изолированы от других, и даже незначительное отступление от их идеализированного и совершенного образа может направить их по нисходящей спирали в депрессивный эпизод или даже привести к развитию тяжелой формы депрессии.

Женщины, которые предпочитают оставаться с депрессивным нарциссом

Депрессивные нарциссы обычно попадают в отношения с людьми, страдающими пограничным, зависимым или гистрионным (истерическим) расстройствами личности. Депрессивный нарцисс может сказать про оставившую его истерическую или пограничную жену: «Без нее я не смогу жить. Ее нельзя заменить никем, после нее жизни нет. Какой бы сумасшедшей она ни была, она давала мне возможность жить и получать радость».

Следует отметить, что не все женщины, которые остаются в отношениях с нарциссами, являются психически неуравновешенными либо страдают патологическими расстройствами личности. Многие из них намеренно сохраняют такие отношения главным образом по таким причинам, как желание иметь дом, избежать травмирующих переживаний, которые вызывает развод, сохранить брак, социальную жизнь и полноценную семью. Многие из них считают, что развод более вреден, чем пребывание в отношениях с депрессивным нарциссом. Такие женщины часто являются теми, кто не подвергался насилию и не имел травмирующего детства. Они остаются в отношениях с нарциссом из-за более важной причины – избежать нанесения своим детям психической травмы, ведущей к разрушению их дальнейшей взрослой жизни. Эти женщины не идентифицируют себя с насилием или жестоким обращением и остаются невосприимчивыми к негативу и деструктивным эмоциям своего нарциссического партнера. Они отдают себе отчет в том, что с ними плохо обращаются, но не воспринимают это как атаку на себя: «Мой муж утверждает, что я слишком требовательна и чрезмерно нуждаюсь в поддержке, но это не моя проблема. Я знаю, что у меня здоровые и адекватные потребности».

Напротив, женщины с более низким уровнем психического функционирования представляются более нарушенными, что проявляется в принятии ими негативных проекций нарциссического партнера, идентификации и персонификации с ними: «Он заставляет меня чувствовать себя ужасно; всякий раз, когда я прошу его о чем-то, он говорит мне, что я слишком придирчива и требовательна. Видимо, я действительно чрезмерно требовательна и не заслуживаю удовлетворения своих потребностей».

Таких женщин трудно определить, потому что их психика представляет собой переплетение целого ряда расстройств личности, включая нарциссическое, пограничное, зависимое, истерическое и избегающее расстройства. Это женщины, пережившие жестокое детство, сопровождавшееся травматическим опытом, склонные идентифицироваться с негативными проекциями депрессивного нарцисса. Вырастая, многие из этих женщин чувствуют, что они заслуживают жестокого обращения, болезней и страданий, которые обеспечивает депрессия. В других случаях у них существует бессознательная потребность оставаться привязанными к боли и страданиям, постоянно искать их: «Он такой же, как мой отец, всегда жалуется и несчастен. Но как бы ни были ужасны боль и страдания, по крайней мере, мне они знакомы».

На других женщин в детстве были возложены функции опекунов по уходу за младшими братьями и сестрами, или за больными членами семьи. Маленькие «взрослые» дети, лишенные детства, которые были вынуждены повзрослеть слишком рано. «Я запрограммирована таким образом; я должна была быть матерью для младших братьев и сестер, а теперь для моего подавленного, самовлюбленного, болезненного мужа», — рассказывает пациентка.

О некоторых особенностях терапевтической работы с депрессивными нарциссами

Общение с депрессивным нарциссом в ходе терапевтической работы требует более конфронтационного подхода, чем с другими типами нарциссов. Хотя эмпатия важна, депрессивный нарцисс может неверно истолковать ее как сговор со своей апатией и виктимизацией: «Теперь нас двое, кто жалеет меня». Терапевт может сказать: «Итак, у вас есть хрустальный шар, и с его помощью вы можете взглянуть на ваше будущее, как если бы у вас была дорожная карта или план вашей жизни. Это довольно всемогуще с вашей стороны. Я бы предпочел, чтобы мы открыли наше терапевтическое пространство вместе, но если вы загромождаете его темнотой и болезненностью, мы оба свалимся в черную холодную пустоту и безысходность».

Обсуждая наиболее эффективный способ общения с депрессивным нарциссом, хотелось бы выделить два момента. Первый связан с идентичностью и ее потерей. Даже при том, что депрессивные нарциссы не могут выполнять или функционировать так, как они когда-то делали, они все еще остаются той же самой личностью. Кроме того, тема идентичности применима ко всем структурам личности, но она становится все более распространенной темой в контексте депрессии. Необходимо четкое понимание того, насколько важно оставаться в контакте со своей индивидуальностью и никогда не терять собственную идентичность.

Второй момент связан с психотическим аспектом депрессии. Хотя депрессивные пациенты не являются психотиками, депрессия показывает, как они могут проявлять определенные психотические элементы. Психотик имеет тенденцию запутывать психическое состояние, становясь им вместо того, чтобы чувствовать его. Существует разница между чувствами тоски и печали, переживанием потерянности, подавленности и сползанием в депрессию. Это напоминает агорафобов: они боятся не того, чтобы выйти на улицу, а того, что они становятся страхом, и это их парализует. Депрессия часто наблюдается у пожилых людей, страдающих нарциссическим расстройством, которые утратили как свою идентичность, так и нарциссическую подпитку, которые раньше удовлетворяли и насыщали их эмоциональные потребности.

Американский психоаналитик Томас Огден описывал психоз как дихотомию между желанием поддерживать определенное психологическое состояние, в котором может присутствовать смысл, и желанием атаковать и уничтожить весь смысл. Он указывал на то, что при неврозе пациент сохраняет связь с миром объектов и поддерживает их либидинальное инвестирование. Огден также утверждал, что шизофреник, отказываясь от любых объектных отношений, обращается внутрь себя и терпит неудачу в попытках восстановить связь с этими утраченными объектами. При психозе объектные отношения ухудшаются, а мышление и тестирование реальности теряются в бредовом внутреннем мире, в котором сохраняется лишь фрагмент реальности, с помощью которого они пытаются восстановить смысл из бессмысленности: «Когда я становлюсь печалью, по крайней мере, в моей жизни появляется хоть какой-то смысл, в противоположность небытию».

Мыслительные шаблоны депрессивного нарцисса:

· Потеря или покинутость: я чувствую себя подавленным, поэтому я становлюсь депрессией.

· Пустота: я чувствую себя ничем, поэтому я становлюсь ничем.

· Паралич: я чувствую страх, поэтому я становлюсь страхом.

· Изоляция: я чувствую себя одиноким, поэтому я становлюсь одиночеством.

· Еда, алкоголь и наркотики: я чувствую себя опустошенным, поэтому я позволяю себе их неконтролируемое потребление.

«Дайте мне других матерей, и я дам вам другой мир».

Св. Августин Аврелий, «Исповедь».

«Мама – это не святое!». Давайте сейчас отставим моральные и нравственные аспекты в сторону. Кто хочет, может возводить ее в святые, нет проблем. На самом деле, речь сейчас не об этом.

Тема данной статьи, несомненно, вызовет душевный диссонанс у многих, хотя содержание суждений и душевных переживаний, безусловно, будет разниться – они, как правило, зависят от того, какой опыт в отношениях с собственной матерью человек пережил в раннем детстве и продолжает проживать в настоящее время, но, я уверен, что равнодушным не остается никто.

Выдающийся британский педиатр и психоаналитик Дональд Винникотт утверждал, что мать должна быть достаточно хорошей. Этот термин занял свое достойное место в психоанализе при исследовании ранних объектных отношений. Основная идея тут состоит в том, что достаточно хорошая мать не воспринимает свое материнство как тяжелую работу, выполняя все до мелочей в строгом соответствии с прочитанными инструкциями по уходу за младенцами и старается выполнять их безупречно. На самом деле, достаточно хорошая мать проживает свое материнство как собственный уникальный жизненный опыт. У нее есть материнская интуиция, которая словно внутренний маяк направляет ее – это искренняя и безусловная любовь к своему ребенку, неугасимое желание помочь ему вырасти, развиться и создать уникального себя, гармоничную, цельную и психически здоровую личность. Достаточно хорошая мать делает на благо своего ребенка все, что в ее силах. Она становится заботливой «матерью-средой», обеспечивающей ребенку стабильность, устойчивость и ощущение безопасного «вхождения в жизнь», во внешний мир. При этом она не боится допустить ошибку и отдает себе отчет в том, что они возможны, потому что идеальных матерей не существует. Именно безусловная любовь к ребенку помогает ей все время выруливать на прямую дорогу и поступать по большей части правильно, а главное в этом – доверять себе, собственным чувствам и материнской интуиции; не каким-то многочисленным книгам, руководствам по воспитанию и советам других, а именно себе. Потому что она знает, что любит своего ребенка и готова окружить его своим теплом и заботой.

Ценнее безусловной материнской любви и заботы ничего для ребенка быть не может.

Возвращаясь к теме данной статьи, следует иметь в виду, что у всех женщин материнство протекает по-разному. Важно понимать, что не мать становится какой-то личностью, а какая-то личность становится или может стать матерью. Женщина всегда проживает материнство прежде всего с учетом того, что она представляет из себя как личность.

Что это за женщина, которая стала матерью? Здесь существует огромное разнообразие вариантов вплоть до тяжелых психических патологий, когда появившийся на свет младенец оказывается отвергнутым собственной матерью, умирает с голоду, или его находят в мусорном баке, и сегодня это, увы, не редкость. Мне, как психотерапевту, известно, сколько существует извращений, носителями которых зачастую являются нарциссические матери, а лозунг «Мама – это святое!» на самом деле не имеет под собой никаких оснований, и порой лишь вызывает сильное раздражение, потому что большинство психологов и психотерапевтов в своей нелегкой работе прикладывают огромные усилия к тому, чтобы здоровое, достаточно хорошее материнство стало, наконец, нормой, – не святостью, не подвигом, а просто нормой.

Ниже пойдет речь об одной очень завуалированной и опасной патологии – злокачественном материнском нарциссизме. Мы попытаемся понять, что происходит, когда женщина, страдающая патологическим нарциссизмом (нарциссическим расстройством личности), становится матерью. Нарциссическая женщина, как и психо- или социопатка на самом деле никогда не становится матерью потому, что она искренне желает увидеть и узнать своего ребенка, хочет познать себя в роли матери, готова прожить опыт материнства, наполненного любовью, заботой и творчеством. Нет. Для нее рождение ребенка – это либо случайность (родила по залету), либо какая-то осознанно запланированная цель. Нарциссической матери ребенок нужен для достижения этой цели, его рождение планируется для решения определенной задачи. Появившийся на свет малыш с первой минуты своей жизни так или иначе должен не просто соответствовать грандиозному образу, коим является его мать, но он должен еще больше возвеличить и дополнить этот образ, украсить его собой, и в то же время не забывать, кто является «наместником» Господа на земле – его нарциссическая мать.

Часто на сессиях с пациентами можно слышать, что мать их как будто ненавидит, хотя она много сделала для них хорошего, за что они ей искренне благодарны и признательны. Скажу вам одну новость, которая может вас сильно шокировать: скорее всего, мать, страдающая нарциссическим расстройством личности, на самом деле вас ненавидит. Может быть, неосознанно, может быть, против ее желания, но характер ее ощущений и отношения к собственному ребенку, к сожалению, из-за этого не меняется. Дело в том, что по структуре своей личности нарциссическая мать нуждается во власти, тотальном контроле, влиянии и манипулировании жизнью своего ребенка. На этих патологических стремлениях держится ее хрупкая самооценка, без них она переживает невыносимое чувство пустоты, внутренней разломанности и никчемности. Для таких матерей ребенок является самым удобным и безропотным объектом, который можно с легкостью использовать для подобного злокачественного самоутверждения, поскольку нарциссические матери не видят в своих детях отдельных личностей, а воспринимают их всего лишь как свое продолжение, собственность, или, говоря аналитическим языком, нарциссическое расширение. При этом даже возраст детей не принимается в расчет.

У матери-нарцисса существует крайне токсичная безапелляционная установка: «Я тебя родила и имею полное право на твою жизнь, сколько бы лет тебе ни было». Функционально такие матери могут преподносить себя как сверхзаботливых, жертвенных, глубоко преданных ребенку и семье, чтобы ни у кого не возникло и толики сомнения в патологической грандиозности их материнства. Внешняя презентация для них крайне важна, но еще раз подчеркнем, что детей они растят исключительно с определенной целью, рассматривая рождение ребенка как «бизнес-проект», который должен себя когда-нибудь оправдать. По сути, ребенок призван стать инструментом, или человеком-функцией, для удовлетворения нездоровых материнских амбиций, превратиться в подпорку для ее деформированного, больного Эго.

Еще одна отличительная черта нарциссических матерей – дети должны заслуживать их любовь, либо в случае неповиновения или несоответствия ее ожиданиям они столкнутся с явным отвержением, унижением и презрением со стороны матери. К горькому сожалению, очень часто приходится наблюдать, как мать жестоко, садистически карает своего ребенка, а он, наивный и доверчивый, все равно тянется к ней, не веря своим глазам и чувствам, пытаясь вымолить любовь и материнское тепло у своей инфантильной родительницы. Матери-нарциссы оставляют глубокие уродливые шрамы в душах своих детей, жестоко травмируют их незрелую психику, калечат их судьбу, делают несчастными и страдающими всю последующую жизнь людьми.

Нарциссическая мать начинает тренировать своих детей с самого раннего детства: по одному ее взгляду, движению бровей, тону голоса или манипулятивному молчанию ребенок начинает эмоционально фиксироваться на ее желаниях и ожиданиях, что для его психики равносильно отказу от самого себя. Детям также запрещено здоровое критическое отношение к матери, жизненно необходимое для успешного прохождения процесса сепарации-индивидуации. Более того, с молоком матери ребенку внушается мысль о том, что мать-нарцисс является практически идеальной, что все хорошее происходит исключительно благодаря ей, а все плохое идет из природы ребенка. Со временем дети начинают любить мать безусловной и зрелой любовью родителя и взрослого человека, в то время как она, мать, взрослый человек, любит своих детей капризной, инфантильной любовью только при условии их полного послушания и подчинения, за их соответствие придуманному и навязанному ей для них образу. Если я тебя произвела на свет, то будь таким, каким я хочу – мне подобным и удобным. Нередко на ребенка, чаще старшего, возлагаются родительские функции по отношению к собственной матери. Например, замещать ее по домашнему хозяйству или в уходе за младшими детьми, а также защищать мать, всегда быть на ее стороне и играть роль арбитра в ее отношениях с мужем. Часто мать сама провоцирует подобные сцены для того, чтобы убедиться в лояльности своих детей, и им придется очень несладко, если они не встанут на ее сторону, не будут действовать в соответствии с ее манипуляциями и больной фантазией. Маленький человек становится придатком собственной матери, как будто у него нет собственной души и чувств, он вынужден долго и искусно играть по ее жестоким правилам до тех пор, пока остается от нее в полной зависимости.

Когда же дети вырастают, мать-нарцисс, применяя коварную психологическую обработку, добивается формирования у них чувства вины перед ней и с помощью эмоционального вымогательства и шантажа настойчиво пытается удерживать их в прочной паутине зависимости, из которой без помощи психотерапевта выпутаться практически невозможно. Со временем становится понятным, что сколько бы дети ни старались, матери никогда не будет этого достаточно, так как ее внутреннюю пустоту и душевную пробоину можно заполнить только любовью и заботой ее собственной матери, а это не может являться задачей ребенка.

А что случается, когда выросшие дети, уставшие быть источником ее нарциссической подпитки, начинают бунтовать, больше не реагируют на материнские манипуляции, возвращают ее негативные проекции, стремятся самостоятельно и независимо от матери строить свою жизнь? Прежде всего, возникает пересечение интересов, и происходит неизбежный крах маминых надеж и ожиданий, крушение ее грандиозной фантазии создания большой семьи, в которой она единственная властительница и распорядительница. Именно этот крах, являющийся, по сути, нарциссическим коллапсом, и становится почвой, на которой начинает произрастать неосознанная ненависть матери к собственному ребенку, «разрушившему» своей самостоятельностью и независимостью мамину жизнь.

Матери, чье отношение к своим близким колеблется между полюсами люблю–ненавижу, идеализирую–обесцениваю, всю жизнь мечущиеся от образа сверхпозитивной добродетельницы к образу жестокой обвинительницы, полностью отрицающие наличие у себя негативных черт, женщины, чью любовь нужно заслуживать, а свою любовь к ним непременно доказывать, сами являются вечными капризными детьми, чье истинное естество и чувства были когда-то отвергнуты – чаще всего, их собственными матерями – не знающие самих себя и искренне уверенные в том, что раздутый мыльный пузырь их достоинства – это и есть они. Бесспорно, они прилагают массу усилий и проделывают огромную работу в своем стремлении соответствовать придуманному для себя грандиозному образу. Они не умеют просто быть, просто жить, просто любить, просто быть счастливыми и самодостаточными. Сосуществовать с таким человеком, на самом деле, – крайне тяжелое испытание, истощающее эмоционально и физически, ибо никто не захочет жить в страхе рядом с токсичным человеком, чье Эго является хрупким, как яичная скорлупа, и чье отношение к вам может в любую минуту поменяться в зависимости от настроения.

Теперь, возможно, вам стали более понятны процессы, неизбежно приводящие к расколу психики ребенка в его отношениях с собственной токсичной матерью. Зрелая, самодостаточная сформировавшаяся личность в основе структуры которой заложено истинно доброе начало, никогда и ни при каких обстоятельствах себе не изменит, не станет открыто выражать злость и ненависть, унижать, отвергать и манипулировать, не будет истерить, тем более, если искренне и безусловно любит своего ребенка. Конечно, с такой психологической ношей вашей матери действительно пришлось и приходится несладко. Верим, что она делала лучшее из того, что могла, и безусловно, заслуживает уважения и сочувствия ее жизненному пути. Тем не менее одно не исключает другого. Право на произвол нет ни у кого, и любая мать в первую очередь является человеком, а такие качества личности как отсутствие толерантности, эмпатии, злопамятность и мстительность, а также бесконечная выматывающая погоня за мнимым самоутверждением за счет других, рано или поздно вынуждают подверженных им людей терять близких, разрывать отношения с друзьями и коллегами. Однако они всегда винят за это жизнь, судьбу и других, но никогда даже не пытаются найти причины в себе. До тех пор пока человек не осознает, что он имеет право на психологическую и духовную работу исключительно в отношении самого себя, он не сможет нормально развиваться. Это касается вашей матери, но также и вас. Маленький ребенок не может отвечать за судьбу взрослого человека. А к решению вопроса о том, насколько дееспособна и оправдана модель ее взаимоотношений с близкими и с социумом, и нужно ли ей что-либо менять в себе, ваша мать должна прийти сама.

А пока ничего не поделаешь. Необходимо научиться давать жесткий отпор при первых малейших проявлениях эмоционального и физического насилия со стороны нарциссической матери. Недовольство, несоразмерное ситуации, неадекватные вспышки гнева, оскорбления, отказ честно и на равных обсуждать волнующие вас вопросы или их забалтывание, помещение ребенка в позицию жертвы, саркастические комментарии по поводу ваших вкусов и взглядов, попытки унижения вас посредством сравнения с другими, тотальный контроль над вашими мыслями, действиями и чувствами всегда будут побуждать вас отстаивать свои границы и защищать психику от разрушения. Формула свободы взрослого человека по отношению к родителям проста: они имеют право хотеть, но вы имеете право отказать. Они имеют право обижаться и реагировать на вас как угодно, а вы имеете право отвечать на их реакцию так, как считаете нужным, или не отвечать совсем.

Не колеблясь, возьмите паузу в общении с токсичной матерью или даже прекратите отношения с ней, если считаете, что это необходимо для восстановления вашего психического и физического здоровья. Защищайте себя от стресса, да и маму тоже – это будет честнее, нежели обрекать себя и ее на вечные выяснения отношений, поскольку даже с самым близким человеком они не должны становиться прогулками по минному полю.

Благодарность детей за подаренную им жизнь присутствует в тех семьях, где родители дали жизнь ребенку осознанно и с самого момента рождения наполняли ее безусловной любовью, заботой, теплом материнских объятий, понимая и принимая тот факт, что в мир пришел свободный человек, которому они помогут окрепнуть и развиться, а дальше он будет жить свою жизнь и делать собственные выборы, а родители останутся жить свою.

Здоровые отношения между родителями и детьми должны строиться на доверии и взаимопонимании: в нужный момент подставить малышу плечо, успокоить, оказать помощь или просто подсказать, ничего не навязывая и не требуя взамен. Там, где нет давления, жестких требований, запугиваний, манипуляций, дети естественным образом выражают родителям благодарность за подаренную им жизнь, и не потому, что они обязаны это делать, а потому, что они искренне этого хотят, и это приносит им невероятную радость и вдохновение.

***************************************************************************